За разделом 1, в котором описывается структура цикла элемент за элементом, следует раздел 2, в котором акцент смещен на описание циклических феноменов. Один из таковых уже затрагивался: синусоидальное квантование истории. Я выделяю, во-первых, правильную синусоиду, или равномерную, во- вторых, пульсарную синусоиду. Я говорю также о феномене циклической пульсации кризисов, родственном феномену пульсарной синусоиды. Среди примеров я указываю, в частности, на пульсацию кризисов мировой советской системы с интервалом пульсации в микроцикл: от венгерского кризиса – к чехословацкому – к польскому – и, наконец, к системному коллапсу. Я указываю также на синхронную пульсацию ближневосточных кризисов в Эпохе Холодной войны с тем же интервалом и с поправкой на трансмиссию эпох. В Современной эпохе крупнейшие обострения ситуации на Ближнем Востоке, распространяясь на Средний Восток и включая регион Персидского залива, представлены прежде всего следующей триадой критических вспышек: афгано-иранский революционный взрыв, повлекший последний виток Холодной войны, – Кувейтский кризис, повлекший Бурю в пустыне, – атака на Нью-Йорк, повлекшая 2-ю иракскую кампанию. Это тоже пример пульсации кризисов с интервалом в микроцикл. Один из моих очень немногих на сегодня читателей спросил меня в минуту шока, поразившего мир, созерцавший падение Близнецов, каким, дескать, образом это объясняет теория исторических циклов? Да таким, каким это звучит фразой выше как констатация факта квантовой пульсации кризисов. В теории циклов циклическая закономерность исторического события выявляется в связи с датой события. Прочитав последнее предложение, ты, знаю, озадачился, читатель, не разумея, что оно могло бы означать. Поясняю, во-первых, чисто теоретически: дата исторического события гласит о привязке события в структуре цикла. Поясняю, во-вторых, на ярком примере триады великих революций, английской, французской и русской, наблюдаемых с интервалом в звено, то есть привязанных к границам звеньев с прозрачным намеком как раз на феномен квантовой пульсации кризисов, но в измерении, более масштабном, нежели в примерах, приведенных выше по пункту.

Циклическая закономерность английской и французской революций, ввиду их привязки к границам центрального в цикле звена, связана с распадом Позднеисторического цикла на циклофазы. Циклическая закономерность русской революции, ввиду ее привязки к нижней границе Блока НТР, связана с началом трансмиссии 660-летних циклов в цикловом блоке. Говоря обобщенно, с интервалом в звено наблюдается череда крупных европейских кризисов, представленная, в частности, чередой великих революций. Смекаешь ли ты, читатель, какие прикладные выводы влечет за собой констатация факта подобной циклической тенденции? Да такие, что русская революция предсказуема во времени после английской и французской революций, правда, не как фатум, а как вероятность, что не малоценно, если вероятность высока.

Предсказуем сам момент вероятной революции в России, вот что ценно, а не то, что она вообще предсказуема как таковая, для чего много ума не требовалось и от последних Романовых, отличившихся невероятной скудостью политического мышления и просто угробивших государство своей медвежьей балканской политикой. Здесь мы сталкиваемся, стало быть, не с чем иным, как с прикладной теорией циклов, в меру возможностей, предоставляемых чистой теорией для прогнозирования истории. Если наблюдателя поместить в сравнительно умиротворенный 19 век, то наблюдатель, ввиду пульсации мировых кризисов с интервалом в звено, оказывается перед вероятностью очередного мирового кризиса на входе в Блок НТР. В прикладной теории циклов речь идет о вероятностях, больших и малых, но не о неизбежностях, правда, бывают вероятности, близкие к ста процентам, и тогда уже речь заходит о настоящем фатуме. За предсказаниями фатальных исторических событий обращайся, однако, к астрологам, читатель, а не к теории циклов. Прикладная теория циклов должна прогнозировать прежде всего развитие циклических тенденций, например, критической тенденции, представленной великими революциями. Если наблюдателя поместить в начало 20 века, и если этот наблюдатель – мой соотечественник, то он может ожидать близких революционных потрясений в России как вариант реализации в России революционной тенденции, развивающейся с интервалом в звено. Разумеется, и без всякой теории циклов этот наблюдатель может ожидать мировых потрясений, ввиду сгущающихся туч военной угрозы и ввиду первой гонки вооружений, а если это мой соотечественник, то, заслыша раскаты 1-й русской революции, он просто обязан держать в уме высокую вероятность, что этим дело не кончится. Но есть существенная разница между прогнозом, сделанным на основе теории циклов, и прогнозом, сделанным просто по факту 1-й русской революции, благополучно пережив которую, как ты знаешь, Россия испытала подъем, и русская монархия пребывала в такой эйфории, что ей и в голову не пришло, что она совершает исторический суицид, ввязываясь в мировую мясорубку. В теории циклов масштаб исторических перемен, ожидаемых при смене квантов исторического времени, в частности на стыке 132-летних звеньев, пропорционален масштабу этих квантов, а в Блоке НТР это правило к тому же скорректировано формулой конической спирали. На подступах к Блоку НТР мировая ситуация характеризовалась скачком военной угрозы, а в России был засвидетельствован 1-й русской революцией скачок революционной угрозы. В теории циклов эта военная угроза и эта революционная угроза должны расцениваться как повышенная вероятность мирового кризиса по типу случившегося звеном ранее. В этой связи я говорю также о клишированной истории.