Сущность Востока

[Шриман]

Шриман выдал текст про "теплое и синее" в смысле "в огороде бузина, в Киеве дядька".

Именно

[antol]

Восток - не Империя.
Быть может не совсем в тему. И все-таки, интересно.
Подходы решения проблем совсем другие.

Асмолов "Как я дал поручение Премьеру"
Рассказ первого заместителя Генерального директора ОАО "Концерн Росэнергоатом" Владимира Асмолова о том, как он летал в Японию в связи с аварией на АЭС "Фукусима-1"
*http://www.warandpeace.ru/ru/reports/view/68128/

– Ты лучше всех в Японии разбираешься в тяжелых авариях. Ты кому-нибудь свои расчеты отдавал?
– Конечно, я сделал все расчеты на второй день. У меня, в отличие от вас, все данные по BWR были. Я их передал на 25-ю ступеньку лестницы управления. Всё объяснил 25-й ступеньке. 25-я – передает 24-й, и пошло наверх.
На первой ступеньке сидит премьер-министр Японии, который на четвертый день решил, что он главный специалист по ликвидации тяжелых аварий.
– Джан, а обратная связь у тебя есть?
– Никакой! Если я что-то новое насчитываю, я опять иду к 25-й ступеньке.

Я точно понимаю, что в условиях демократии управлять аварией нельзя. Аварийное управление требует единоначалия. Оно требует огромных полномочий и ресурсов с немедленным исполнением. Вообще управление чем-то в экстремальных ситуациях и демократия – вещи малосовместимые.

Главное – решение поставленной задачи. В этой ситуации ее надо решать немедленно. Пусть кувалдой! Всем, что есть под рукой.
Электричества не было на станции – но в 6 км было! Что делали бы мы – катушка кабеля и бегом. У них это невозможно.
Когда проложили кабель – разъемы для соединения не подошли. Так они их заказали на заводе. Хорошо, что еще тендер не объявили.

[antol]

Япония, Япония,... "Боже! Храни Россию!"

Анна Старобинец "Мечтают ли андроиды о летнем отпуске" *http://www.warandpeace.ru/ru/reports/view/68408/
— Ты что, собираешься идти в офис вот так?!
— Ты должна была одеться как бизнесвумен. Вот так, — он указывает на стройную японку в деловом костюме, отбивающую каблучками-шпильками дробь. — Произвести впечатление. Что ты серьезный человек.

— А как правильно?
— У нас есть три угла поклона, — объясняет кадровичка-психолог. — Девяносто, сорок пять и пятнадцать градусов. Пятнадцать — обычный вежливый поклон. Мы кланяемся, даже когда говорим по телефону и абонент нас не видит, это просто рефлекс… Сорок пять — знак настоящего уважения… Не совсем так, — она сочувственно наблюдает за моими попытками поклониться. — Это мужчины при поклоне держат руки по швам, а женщины скрещивают их спереди… Да, так. А девяносто градусов — это если ты очень виноват. Например, от клиента пришла жалоба.
— И кому тогда кланяться под углом девяносто градусов: боссу или клиенту?
— И боссу, и клиенту.

Чувствую себя персонажем из анекдота про русских и японцев, приехавших с визитом в советский цех. Русские: "Насколько мы от вас отстали?" Японцы: "Если честно, то навсегда".

Из бесплатного есть еще тапочки, ящички для личных вещей и душевая кабинка. Для тех, кто не успел все доделать и остался в офисе на ночь. И еще тряпочки. Штук пятьдесят одинаковых тряпочек. Этими тряпочками сотрудники по пятницам протирают свои столы.

— Мы, японцы, как роботы. Стали роботами после Второй мировой, когда нужно было, сплотившись, поднимать экономику — и теперь не можем остановиться. Работа — источник самоидентификации. Японец при знакомстве в первую очередь называет свою должность, позицию, а потом имя.

Мы, мы, мы… "Ватакуси тачи", "ватакуси тачи"… У японского "я" есть множественное число: "мы" — попросту "много я". И отдельных "я" в японском языке предостаточно. Есть "ватакуси" — очень формальное "я", "ватаси" — просто формальное, "орэ" — грубое "я" для мужчин, "васи" — для стариков, "атаси" — для женщин. Еще "боку" — тоже для мужчин и очень продвинутых женщин. Куда проще назвать свою должность, чем выбрать подходящее "я".

Они умеют спать стоя. Я покачиваюсь вместе с ними, но стоя спать не могу. Есть такое японское слово "кароши" — это смерть от перенапряжения на работе. Не хочу кароши. Хочу домой. Хочу в офис "РР". Может, мы и отстали от них навсегда, но мне точно не нужно первенства такой вот ценой.

И тот и другой искренне исходят из того, что право на отпуск и нормированный рабочий день — нелепая формальность. Обоим ясно, что две недели отдыха полностью разрушают рабочий настрой и что уйти с работы раньше, чем босс (а босс обычно сидит часов до десяти вечера), означает страшно его оскорбить.

— Вот ты думаешь, они все приходят сюда после работы из каких-то корпоративных соображений, — говорит Коянаги. — А они на самом деле просто не хотят домой. Им там неинтересно. Они все — самураи, офисная служба для них — война. С женами не обсуждают войну. Правда, Акио-сан?

Даже страшно представить, что будет, когда эта нация, жадно абсорбирующая и доводящая до совершенства все мировые тренды, решит, что семья — все-таки ценность номер один.
Я оглядываюсь. Я спускаюсь на первый этаж. Черно-белые пьяные человечки повсюду. Может, роботы. А может быть, самураи, не желающие возвращаться домой со своей странной войны.