www.xsp.ru

Татьяна К. (Петух-Водолей) «Крым». 2001 г.

1. Первые впечатления.

Когда я впервые увидела Крым, поезд проезжал Сиваш. Было раннее утро около 5, когда папа разбудил нас, и мы стали смотреть в окошко. Бескрайнее мелкое серое море было почти белым у горизонта, и небо имело точно такой же цвет. Низко у самого горизонта ещё не ярко светило только что взошедшее рыжее солнце, и тёмно-рыжая дорожка протягивалась от него поперёк мелкого залива, упираясь в насыпь железнодорожного полотна. Гнилое море закончилось, но ещё километр тянулись небольшие озёра и лужи с коркой соли по краям, некоторые пересохли, и тогда белое дно тускло блестело на солнце.

Начался Крым. В темноте были едва различимы каменные деревенские дома, чёрные кроны деревьев на фоне бесконечной, ровной степи. Несколько часов тепловоз медленно ехал по Крыму, при этом громко гудел в каждом маленьком населённом пункте. Вся дорога от Москвы электрифицирована, и поезда несутся быстро, кроме Крыма.

Солнце быстро поднималось над горизонтом. Уже можно было разглядеть белые домики в зелени плодовых деревьев и выгоревшую степь, скрытую рядом тоненьких акаций. Посёлки почти беспрерывно сменяли друг друга, все одинаковые с водонапорной башней, рядом пирамидальных тополей и стадом коров, которое гнал в этот ранний час на пастбище пастух. И лишь один раз я увидела в тех местах воду, то был узкий, обмелевший канал с водой тёмно-коричневого цвета. Спустя несколько часов на горизонте появилась тёмная невысокая гряда гор, а перед ней – ослепительная голубая полоска. Это был мираж, перед горами воды нет. Солнце поднялось уже высоко, и жара стала невыносимой. Я подумала, как, должно быть, тяжело жить в этих сухих жарких степях, где дожди не идут всё лето, и как вся природа изменилась бы, появись здесь вода.

Вскоре появились большие дома, склады, заводы, густая зелень обступила железную дорогу со всех сторон. И вдруг из-за листвы в 20-30 м проглянуло синее море и тут же скрылось, но через пару минут показалось снова всего в 5-10 м. Были видны набережная с навесами, фонариками, клумбами разных цветов, пляж, забитый отдыхающими, Феодосийский залив с кораблями на рейде, краны в порту, слышались крики, визг и смех купающихся. Ещё через несколько секунд поезд остановился на вокзале.

Было невыносимо жарко, когда мы вылезали из поезда с тяжелыми сумками. Вагон обступили хозяйки домов и квартир, наперебой предлагая жильё. Договорившись с одной, мы последовали за ней к дому через городской парк. Кругом росли огромные светло-зелёные деревья, хозяйка указала нам на фонтан Айвазовского среди цветов, и я подумала, что этот город - настоящий, южный курорт. Мы вышли на одну из центральных улиц, с обеих сторон дороги тянулись магазины и кафе. Все двери были открыты и сверху увиты виноградом. Мы прошли шумный городской рынок и автостанцию и свернули на тихую улочку, она поднималась круто в гору. Гора казалась огромной, словно нависала над улицей, хотя высота едва ли достигала 200 м, и там наверху в зелени деревьев стояли дома, а вокруг была голая степь, и небо над вершиной казалось особенно ярким, без единого облачка. Кругом были белые дома с небольшими садиками, на камнях пышно цвели красные мальвы, из-за забора свешивалась огромная ветка, усыпанная абрикосами, под ней валялись поспелые плоды. Мы вошли во дворик, частично увитый зелёным виноградом, и увидели цветущие под окошком розы с засохшими от жары листьями и зреющие крошечные помидоры. Комнаты нам понравились, и мы остались.

2. Феодосия.

Феодосия, по словам мамы, - типичный курорт у моря, где всё хорошее, что есть, создано для отдыхающих, и где зимой жизнь замирает. Только летом работают многие магазины и кафе, только летом из гаражей выезжает часть рейсовых автобусов, а местные жители пытаются, как можно больше на этом заработать. Это – первое, что поражает в Феодосии, что всё существует и работает – только для отдыхающих, поражает, как хорошо организован туристический бизнес. Здесь, на мой взгляд, невозможно, чтобы чего-то для отдыха не доставало. И это вовсе не считается достижением, а чем-то само собой разумеющимся.

В Феодосии много парков, скверов и бульваров. Вдоль улиц растут пирамидальные тополя и акации с розовыми цветами. Набережная – очень красивая: на ней стоят навесы, под ними скамеечки, а вокруг – клумбы с розами. Вдоль набережной проходит железная дорога. Ты купаешься в море и видишь, как прибывает детский поезд на игрушечный с виду вокзал, ты даже слышишь крики мальчишек, которые впервые видят море и пляж. Маму в Феодосии больше всего поразило то, что, когда идёшь на пляж, надо переходить железную дорогу. Всего один путь окружён аккуратно подстриженными кустиками, за ним проходит главная пешеходная улица, проспект Ленина. На ней расположены: галерея Айвазовского, краеведческий музей, железнодорожный вокзал, главные гостиницы, кинотеатры, самый известный в Феодосии санаторий «Восход» с корпусами-особняками 19 века. На проспекте стоят десятки кафе, палатки с охлаждённой водой, мороженым и пирожками, здесь же находятся книжные развалы, где продают книги о Крыме и карты полуострова. У галереи Айвазовского собираются десятки художников, продают картины с видами окрестностей, у них можно заказать нарисовать свой портрет. Сплошным длинным рядом стоят продавцы сувениров: предлагают изделия из камня, ракушек, можжевельника. Толпы отдыхающих присматривают себе безделушки на память, подарки знакомым. Здесь же находится цветомузыкальный фонтан, вечером, когда стемнеет, струи воды поднимаются и подсвечиваются в такт музыке.

Перпендикулярно проспекту Ленина проходит Галерейная улица с музеем Грина, почтой, домом офицеров, ресторанами и гостиницами. На ней также как и на проспекте Ленина сидят представители туристических фирм, предлагают экскурсии по всему Крыму от Севастополя до Керчи, для детей – поездки в дельфинарий, для молодёжи – дискотеки ночью на катере, для взрослых – дегустация крымских вин и многое другое. На соседних улицах в центре города расположены крупные магазины, учреждения, администрация города. Всюду много цветов, и виноградная лоза растёт на небольших кусочках земли среди асфальта возле всех домов и оплетает стены до 5-ого этажа.



Феодосия делится на 2 части: старый город и новый город. Между ними – главная центральная часть. На юго-западе Феодосии заканчивается гряда Крымских гор. На последних невысоких холмах, на кривых улочках стоят бедные белые каменные дома, окружённые фруктовыми садиками. В этой части расположен порт, и именно здесь город был основан 2500 лет назад древними греками, которые и дали ему нынешнее название, в переводе – «богом данная». А в 13-14 веках итальянские купцы из Генуи построили на одном из последних холмов хорошо укреплённую крепость Кафу и сделали её своим главным торговым пунктом в Крыму. Стены и башни крепости частично сохранились, внутри стоят частные дома местных жителей. При генуэзцах город процветал, и когда турки завоёвывали Крым, первым делом захватили Кафу. Постепенно, с ослаблением могущества Турции город приходил в упадок. В 18 веке, когда Крым был присоединён к Российской империи, Кафа была маленьким провинциальным городком. Екатерина II вернула ей греческое название.

Возрождение города связано с новой северо-восточной частью и с деятельностью К.И. Айвазовского. При нём и благодаря ему в Феодосии были построены первые санатории, и город превратился в крупный крымский курорт. Ныне в новой части города, где нет гор и пляж песчаный, а не галечный, как в районе порта, санатории и пансионаты уходят далеко в степь вдоль берега обширного Феодосийского залива.

Отдыхающие с утра пораньше спешат на пляж, в 10 часов место найти сложновато. В 12 многие расходятся на обед, некоторые перекусывают на пляже, местные жители ходят предлагают жареных мидий, трубочки со сгущёнкой, пахлаву, рапана, охлаждённые напитки, мороженое. В 4-5 часов некоторые возвращаются на пляж и купаются до 6, к этому времени солнце садится за корпуса санаториев, и становится холодно. Большинство в 5-6 часов выходят на набережную, гуляют, рассматривают картины в стиле Айвазовского, сувениры, сидят в кафе, в 7 часов солнце садится за горы на юго-западе, и становится темно, в 8-9 вечера отдыхающие идут в луна-парк, в 12 он закрывается, в это время улицы уже пусты.

3. Двуякорная бухта.

Нас в первый день тянет в горы. Мы поднимаемся по улице, на которой живём, всё выше и выше над городом. Улица кончается, и мы взбираемся по крутому склону, пыльная тропинка протоптана среди невысоких сухих злаков, среди них попадаются колючие вьюнки и рыжие ромашки. Дорожка вьётся вверх и вверх, и вот мы на вершине.



С неё Феодосия видна как на ладони: Феодосийский залив, краны в порту, корабли на рейде, высокие новые корпуса санаториев и утопающие в зелени старые районы. На северо-востоке видны плоские разноцветные поля, а на юго-западе – горная гряда заканчивается мысом Ильи, он ограничивает Феодосийский залив, за ним начинается Двуякорная бухта. За первой горной грядой простирается вторая, гораздо выше, она отделена глубокой долиной и вся покрыта лесом. Мы идём по вершине первой гряды по направлению к маленькой рощице. На горах у жителей Феодосии – дачи, большая часть их заброшена: абрикосы на ветках засыхают, огородов нет вообще, слишком не хватает воды. За всё лето не упало ни капли, а температура доходит до 40 в тени.

Мы входим в рощицу. Редко растут невысокие тонкие, скрюченные сосны, под ними травы почти нет, лежат опавшая хвоя и крупные шишки. Но даже такой лес кажется густым и тёмным по сравнению с голой выгоревшей степью. Когда-то на этих горах росли громадные деревья, но их вырубили на доски для кораблей, и новые деревья не выросли, тогда 30-40 лет назад их посадили специально, пока деревья маленькие. Изредка растут шиповник, дуб, кизил и скумпия. У всех - крошечные листочки, т.к. мало воды. Деревце тёрна я спутала с черникой, листья и ягоды такого же размера.



Мы шли по лесу, не зная, куда приведут бесчисленные тропинки, и вдруг деревья кончились, и взору открылось море. В последних лучах солнца оно казалось спокойным и бескрайним. По середине его перегораживал длинный мыс причудливой формы – Киик-Атлама. Мы подбежали к обрыву и были разочарованы, море - не близко, оно в 200 м внизу. Полчаса, наверное, пришлось потратить на то, чтобы спуститься по наклону, где идти-то опасно, вот-вот полетишь кувырком вниз. Цепляясь за засохшие травинки, еле-еле удерживаясь на склоне, мы вышли на пляж.



И первое, что поразило – оглушительный шум моря, совсем не как в городе, кажется, слышен шум всех волн, ударяющихся о далёкие скалы. Второе, что поразило, - это дикость этого места: скалы, осыпи, ущелья. Должно быть, когда древние греки впервые приплыли в Феодосию, то увидели тоже самое, и как сложно было превратить их в цветущие сады и парки. Как огромные амфитеатры долины обращены к морю, завалены глыбами камней, подчас нависающих над морем. Только самые выносливые растения поселяются на крутых глиняных склонах, обращённых к палящему солнцу и сильным сухим ветрам. Травы - пушистые, как мох, и жёсткие, среди них растёт турецкая гвоздика 7-8 см высотой. На защищённых с запада участках попадаются кустики ив и шиповника, вокруг растёт осока. Зимой, когда здесь идут шторма, и весной, когда льют дожди, бурные водные потоки с шумом несутся с гор по крутым руслам, захватывая огромные глыбы. Весной здесь зеленеют луга и пасутся стада коров, проделывают бесчисленные тропинки. Летом же всё – пусто, безмолвно, долины горных ручьёв пересыхают, тропинки пылятся, никто не забредает в Двуякорную бухту, всё – сухое и словно неживое. Море воды рядом, а здесь –самая суровая природа. Пляж тут тоже дикий, войти в воду – немыслимо, всюду огромные камни. Солнце садится за горами, и мне вдруг вспомнилась пьеса Булгакова «Бег», в которой описаны последние дни Белой армии на берегах Крыма, и мне показалось невероятным, чтобы русские дворяне защищали эти необжитые сухие горы и считали их частичкой своей Родины. Эти места по-своему прекрасны в своей суровости.

Мы с папой задумали дойти до мыса Киик-Атлама. А т.к. мама, Настя и Галя не захотели идти, папа провожал их назад в город. Мы договорились с ним, что я буду рисовать на вершине одной из долин. Воду для акварели я несла из Феодосии, потому что прежде чем спуститься к морю на 200 м, десять раз подумаешь и не захочешь потом подниматься. Мы не учли лишь одно – папа не найдёт меня, ведь долин многие десятки и все похожи друг на друга, а размеры человека по сравнению с ними – это точка. Я увидела далеко-далеко движущуюся точку и стала кричать, а ветер в этих местах - очень сильный, дует к морю, и папа услышал голос и увидел меня. Двуякорная бухта даже получила название из-за своих сильных ветров, чтобы судно не уплыло, приходилось бросать 2 якоря.



Ближе к мысу Киик-Атлама, на долинах специально сделаны террасы и посажены сосенки, часть из них погибла, но большинство прижились и доросли до 50-60 см. Возле мыса горы снижаются и с вершины видна холмистая низменность, сплошь покрытая невысокими грядами, разделёнными долинами. Здесь нет ни одного ровного места, тысячи холмиков, глиняных склонов и долинок, и все покрыты выгоревшей жухлой травой, папа назвал эту местность лунным пейзажем. У самого мыса течёт грязный ручеёк через пляж, весь в пыли стоит санаторий «Донбасс». На перевале через низкие горы мыса расположены дачи жителей посёлка Орджоникидзе, что на другой стороне мыса. Первым делом на участках вырыта яма для воды, но воды так мало, что в большинстве случаев больше ничего нет, дачи заброшены. Мы идём в посёлок.

4. Орджоникидзе.

Ещё недавно это был закрытый посёлок. Всё из-за построенного тут ещё во времена Российской империи минно-торпедного завода, он работал в советские времена, а ныне, как большинство заводов Крыма стоит. Жители Феодосии ездят купаться в Орджо, считают, что там лучше, жители Орджо – в Феодосию по той же причине. Посёлок стоит на берегу Коктебельской бухты, из него открывается прекрасный вид на древний вулкан Карадаг, он кажется бледно-голубым, круто обрывающимся в море.



Дорога в Орджо лежит по степи в обход гор – 23 км, хотя по прямой –6 км. По ней ездят старенькие автобусы. Есть ещё новая дорога через горы, влезть на перевал в 200 м им почти не под силу. На улице +40, в автобусах жарко и душно, едут еле-еле, с ужасным скрипом и дольше, чем, если бы ехали в объезд. По горной дороге летают маршрутные такси. С вершины гряды открывается изумительная панорама 2-х бухт Двуякорной и Коктебельской. Больше всего поражает контраст коричневатой степи, синего моря и яркого голубого неба. Виден в зелени посёлок из белых домиков, его обрамляют безлесные горы с глубокими долинами, глиняными склонами и редкими террасами, на которых посажены маленькие сосенки, на ровных участках разбиты светло-зелёные виноградники. Такой пейзаж сопровождает всюду в юго-восточном Крыму. Я ездила в Орджо 3 раза, и вот в 3-ий раз, я вижу в окошко такую картину: тоненькая зелёная акация стоит среди созревших злаков на краю обрыва, за ним виднеются всё те же виноградники и коричневатые горы с террасами и сосенками. И я думаю, что опять вижу одно и тоже. Эти горы и эти степи уже кажутся такими знакомыми. Просто удивительно, как быстро человек привыкает даже к тому, что видит только 3-ий раз, а раньше ничего подобного не видел.

Служебный 1,продолжение будет? интересно читать разные взгляды на почти одно место отдыха.

Орджо – невелик и не так интересен, как природа вокруг. С 3-х сторон его окружают горы, порой невысокие холмы из глины обрываются в море, тогда берег постоянно размывается и разрушается, порой пляж завален огромными глыбами, скатившимися с высоких дальних гор.



Здесь места тоже дикие, но всё же приемлемые для отдыха, их облюбовали нудисты и ловцы мидий и крабов. Тут много трудно доступных, укромных бухточек, куда попасть можно лишь морем или по тропинке, проложенной вокруг вдающихся скал по морскому дну по колено в воде среди огромных камней, поросших разноцветными водорослями. Здесь плавает много разноцветных рыбок, между рифов прячутся крабы. Местные жители добывают мидий, тут же жарят и везут продавать в Феодосию.



Коктебельскую бухту делит на 2 части мыс Хамелеон, он сложен глиной, а она на солнце кажется светло-серой, а в тени –тёмно-серой. Перед мысом находится бухта Тихая с прозрачной чистой водой. Нам очень понравилось единственное кафе на пляже в этой бухте, в нём нет охлаждённых напитков, т.к. нет холодильника и вообще нет электричества, зато торгуют дровами. Понятно, для чего нужны дрова, но для нас первая мысль, пришедшая в голову, всё равно, для того, чтобы греться. И становиться смешно, неужели кому-то нужно греться в такую погоду? Хотя однажды вечером похолодало до +27 и мама, которая считает, что температура жарче +22 – ужасна и невыносима, сказала, что на улице холодно и велела одеваться теплее. За мысом Хамелеон рукой подать до Коктебеля.

5. Коктебель (Планерское).

Когда в Советские годы Коктебель переименовали в Планерское, все продолжали называть посёлок Коктебелем, сейчас же, когда вернули старое название, все упорно говорят Планерское. Коктебель переводится, как «край голубых вершин», посёлок лежит у подножья древнего вулкана Карадаг, а он издали кажется голубым, отсюда название Коктебель. Само слово Карадаг переводится, как чёрная гора, но чёрная она вблизи.

Местные жители называют Коктебель второй Ялтой, если судить по ценам и количеству отдыхающих. Популярность Коктебеля началась в те времена, когда здесь жил Максимилиан Волошин, а у него гостили многие писатели, поэты, художники. С тех пор тут расположен Дом отдыха Союза писателей, и ещё недавно большинство отдыхающих причисляло себя к культурной элите. Ныне здесь отдыхают те, кто может себе это позволить. Нигде в Крыму нет такой высокой доли москвичей среди отдыхающих. На пляже мы слышали разговор 2-х молодых парней, они рассказывали, что жильё снимают в Феодосии, а на пляж ездят в Коктебель, потому что там отдыхают более богатые невесты.

Большинство достопримечательностей Коктебеля связано с именем М. Волошина: его дом музей, его могила и его профиль на береговом хребте Карадага. Но есть также домики других писателей, например Грина. Пляж в Коктебеле – очень хороший, но галечный, в воде – песок. Дома в посёлке – частные, хуже, чем в Феодосии, но активно строятся. Коктебель окружён виноградниками, все ягоды отправляются в соседний посёлок Щебетовку на коньячный завод «Коктебель».

История названия Планерское связана с горным кряжем Узум-Сырт, он имеет форму подковы длиной 8 км. Внутри кряжа – постоянные восходящие потоки воздуха, если подбросить шляпу вверх, она час парит в воздухе и только потом падает. Это заметил внук Айвазовского, и спустя несколько лет тут была построена первая в России школа дельтапланеристов. Здесь тренировались и отдыхали многие известные конструкторы самолётов и ракет, в т.ч. Королёв, Туполев.

А я слышал, что в Коктебеле еще дельфинарий есть. Может быть что-нибудь расскажете об этом факте?

Дельфинарий в Курортном на биостанции. Это дальше по берегу, по другую сторону от Карадага.
Увы, за три недели всюду не побываешь.
О дельфинарии расскажите вы.

6. Карадаг.

Карадаг – единственный в Крыму вулкан, он уникален тем, что образовался за 200-300 миллионов лет до самого Крыма. И когда через несколько миллионов лет море размоет и разрушит глину и известняки Крымских гор, Карадаг останется стоять в одиночестве посреди моря ещё многие сотни миллионов лет, его скалы из вулканических пород не подвластны штормовым волнам.

Самая высокая вершина Карадага – гора Святая (576 м) и пик Остроконечный - ничем непримечательны, зато Береговой хребет, бывшее центральное жерло, описан и воспет Волошиным, Мандельштамом, Паустовским, Грином, Бенуа и другими.



Сплошной стеной тёмные 300-400 метровые скалы обрываются прямо в море на 50 м под воду, в них – десятки пещер и гротов. Скалы причудливой формы, нависающие над водой имеют собственные названия – Маяк, Шайтан, Сокол, Пирамида, некоторые стоят отдельно в море, как например, скала Парус и знаменитые Золотые Ворота, символ Карадага, это – естественная арка в 85 м от берега, под ней может проплыть катер средних размеров. Здесь десятки бухт, во многие можно попасть только морем. В Сердоликовой бухте после сильного шторма до сих пор можно отыскать драгоценные камни, которыми всегда славился Карадаг. Прямо над бухтами поднимаются отвесные скалы, там, где они отходят от берега в долинах растут рощи из дубов, фисташек, шиповника и боярышника. Самая крупная – Долина роз, особенно красива, когда цветёт шиповник.

Карадаг – заповедник, в нём охраняются уникальные виды растений, водорослей и рыб в прилегающей части моря. За Карадагом расположена Биостанция, где живут научные сотрудники, они и проводят экскурсии для туристов по 2-м проложенным по вулкану тропам (1 – по вершинам, 2 – по пляжам), в остальные места отдыхающим вход воспрещён. Среди экскурсоводов много молодёжи, вообще работать в этом заповеднике – престижно, денег много благодаря туристам и место красивое, к тому же на Крымском побережье. Экскурсоводы живут на Карадаге, вся их жизнь связана с ним, их главное увлечение – бродить по горам, пробираться в труднодоступные гроты, пещеры и бухты. Отдыхающим они показывают собственные коллекции драгоценных камней и сотни фотографий, сделанные в самых труднодоступных местах: Карадаг зимой под снегом, во время шторма, в час рассвета и заката поздней осенью и ранней весной. И всё это помимо своей основной работы – изучать чудом сохранившиеся лишайники и водоросли на подводных скалах.



В заповеднике я видела художника. Он сидел в Долине роз и рисовал Карадаг: цепочку бухточек, разделённых глыбами в 2-3 человеческих роста, степную поляну, покрытую созревшими злаками, колосившимися, как поле пшеницы, огромные камни, разбросанные тут и там с ярко-рыжими и зелёными пятнами лишайников, кусты боярышника и шиповника с маленькими листочками среди нескошенного поля и мелкие кустики с ярко-красными ягодами на краю обрыва, подводные рифы, ясно проглядывающие из-под прозрачной воды с разноцветными водорослями, глыбы причудливой формы, вокруг которых кружат птицы, отвесные скалы, возвышающиеся над бухтами и краешек Долины роз, где лес густой и дремучий, деревья – многовековые, оплетают друг друга, пробиваются между камней, и среди них журчит родник. Яркости пейзажу придают синее море и голубое безоблачное небо. И всё это помещается на одной картине.

7. Судак.

Когда мы приехали в Судак, был полдень и жара стояла невыносимая – 40 градусов в тени, причём тени нигде не было. Ещё в окна автобуса проглянула страшная огромная скала с каменными постройками наверху.

«Судакскую крепость построили в 14 веке генуэзцы, торговавшие в Крыму, - объявил экскурсовод, когда мы проходили через 3 ряда стен. – Оборонительные укрепления были необходимы для защиты от турок и крымских татар».



Мы оказались внутри. Пыльная, голая гора поднималась круто вверх. До середины на ней росла пожухлая трава, выше были тёмные скалы.

«Тут стоял город, 5 улиц лучами расходились от главных ворот, - сказал экскурсовод, - но ничего не сохранилось».

Он принялся объяснять устройство крепостных стен и бойниц. Мне показалось, оно почти ничем не отличается от укреплений кремлей и монастырей древнерусских городов. Экскурсовод говорил, с каким трудом жители бастиона добывали в сухих горах Крыма воду. В нескольких километрах от крепости был найден родник, и от него проложили трубы, по которым текла вода. Строго следили за расходом каждой капли, самые суровые наказания полагались за бесцельную трату воды.

Мы с трудом поднялись на 100 м вверх. Там у бывшей турецкой мечети росло единственное дерево, где можно было найти тень. До турецкого захвата мечеть была католическим костёлом, ныне – музей.

Ещё 100 м вверх под открытым солнцем, и мы попали в Консульский замок. Он похож на шахматную ладью. Внутри – дубовые лестницы и пол. Консулов назначали из жителей Генуи на 3 года. Они обладали неограниченной властью, но не могли иметь никакой собственности в Крыму.



Ещё 50 м по голой скале вверх, и там – смотровая площадка. Оттуда должно быть видна даже Ялта. И турецких захватчиков вероятно тоже без труда заметили, но разве это помогло? Разве стоило тратить столько сил на то, чтобы воздвигнуть эти монументальные стены и башни, если не прошло и ста лет, как все итальянские колонии в Крыму пали, всё стало принадлежать туркам?

Со смотровой площадки у Консульского замка, как на ладони, видна судакская бухта и недлинный пляж, битком набитый народом. Судак славится своим мелко-галечным пляжем и чистой водой, только в день нашего приезда вода была грязнее некуда. В стороне от пляжа прямо под скалой в 200 м внизу море кажется тонким и почти белым, и группа рифов торчит напротив крепости как будто это куча сброшенных с крепостных стен тел неверных. Если взглянуть в противоположную сторону, то между высокими корпусами санаториев виден памятник, – сухое дерево символизирует сожжение города в 1942 году.