Истина рождается из ошибок.

П.Л. Капица (1894-1984)

Истина бывает настолько проста, что в неё не верят.

Фанни Левальд (1811-1889)

Шрифты:  авторский

цитаты из МиЭ

прочие цитаты

В 1908 году написан и в мае 1909 тиражом две тысячи экземпляров опубликован МиЭ*. Работа содержала логическую ошибку. Эта принципиальная ошибка повлекла за собой ряд других, не менее значительных. Они оставались невскрытыми. В какой мере их можно считать роковыми и почему, а также почему они были автором допущены, какими обернулись парадоксами – предмет настоящих заметок.

Сначала, однако, напомним в связи с чем они были допущены. Всего лет 20 назад (и ранее) невозможно было получить диплом кандидата наук, и даже диплом о высшем образовании – независимо от специальности – без изучения МиЭ. И тиражи тогда были миллионные на десятках языков. Тогда такое напоминание могло быть излишне. Теперь – напомним.

Открытие радиоактивности (1898) обернулось «кри­зисом физики» ("Материя исчезла" – так можно выразить ... затруднение, создавшее этот кризис). Тогда обнаружилось отсутствие в науке чёткого представления о  том,  

ЧТО ЕСТЬ МАТЕРИЯ

Определение её как объективной реальности, данное в МиЭ, стало общепринятым. Объективной – значит (по духу и смыслу МиЭ, а не по букве текста МиЭ) существующей независимо от существования других реальностей, в частности и субъекта, наблюдающего или изучающего её. Сегодня это кажется тривиальным, но тогда обладало принципиальной новизной. Так, французский энциклопедист Поль Гольбах (Paul von Holbach, 1723‑89) не учитывал объективности материи*: “по отношению к нам материя вообще есть все то, что воздействует каким-нибудь образом на наши чувства”. Вопрос, ЧТО есть материя действительно, по существу (не только “по отношению к нам”), оставался открытым.

В соответствии с этим принципиально новым определением, материей стали признавать, помимо массивного и объёмного [а по Декарту (René Descartes, 1596-1650) – “протяжённого”, prolixus, étendu] вещества, также энергию, силовые поля, т.е. понятие материя было расширено. И в этом выявилась не формальная, а сущностная разница с представлениями Гольбаха, который полагал массивность одним из атрибутов (непременных свойств) материи.

Вклад в прогресс науки несомненный и принципиальный (на наш взгляд, сопоставимый со вкладом, например, Коперника).

Но этот юбилей – как "праздник со слезами на глазах". Прыгающий через пропасть, не должен, как известно (даже и по мнению самого автора МиЭ), останавливаться на полпути.

А автор МиЭ – ВЛ. ИЛЬИНЪ, он же Ленин, он же В.И. Ульянов (1870-1924) – остановился.

ВСЁ, ДА НЕ ВСЁ

Ленин уточняет: единственное "свойство" материи ... есть свойство БЫТЬ ОБЪЕКТИВНОЙ РЕАЛЬНОСТЬЮ. Единственное (!).  Материально ВСЁ реальное. Никаких ограничений.

НО при этом (противореча практике – главному критерию истинности в методическом инструментарии диалектического материализма; противореча самому себе! – и это главная из упомянутых ошибок автора МиЭ): вне "физического", внешнего мира, знакомого всем и каждому, ничего быть не может.

Внешнего – это по отношению к миру внутреннему, т.е. к  психике.

А ведь  внутренний мир – это тоже ОБЪЕКТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ. Работающая реальность, выдающая (“на гора”) мысли. Сама мысль, что вне “физического” мира ничего быть не может, существует объективно (независимо от того, верна ли она, нет ли). И, следовательно, она материальна. А поскольку она не физична – она, следовательно, мета-(вне)-физична, т.е. является элементом не физической реальности (не физикума), а метафизической (метафизикума).

Оставаясь последовательным, Ленин должен был бы –

• признать материальность мысли

[как это и предлагал Иосиф Дицген (Dietzgen, 1828-88), правда робко, не развивая эту идею до каких-либо выводов,

которого тем не менее Ленин уже за саму эту идею критикует резко, но совершенно безосновательно:

  при таком включении (включении понятия мысль в понятие материя) теряет смысл гносеологическое противопоставление материи духу, материализма идеализму,

  т.е. придравшись к нарушению Дицгеным априорного требования: этот смысл должен быть сохранён!

  т.е. нарушив главный методологический принцип материализма – практика есть критерий истины, – не допускающий никаких апиорностей];

• признать, что мысль человека так же реальна, как его тело, что она не сидит внутри мозга, как мелодия не сидит внутри флейты;

• признать материальность информации так же, как признал материальность энергии.

Но такая последовательность не соответствовала бы, а скорее противоречила его целям, которые он объявил в самом конце МиЭ (в последнем, четвёртом пункте Заключений) открытым текстом  как защиту исторического материализма от фидеизма (т.е. от “поповщины”).

Ленин-исследователь-фи­лософ полностью подчинился Ленину-революционеру-профессионалу.

Не признав материальность информации, Ленин разделил реальность на мир материальный и мир идеальный, т.е. последовал за Декартом, хотя и без явной ссылки на него, по умолчанию – по той, видимо, причине, что Декарт предложил своё доказательство существования Бога. Декарт же, разделив на эти два мира ВСЮ реальность, выделив в ней реальность массивного вещества недостаточно чётко – по признаку его “протяжённости” ["я первый стал рассматривать мышление как главный атрибут бестелесной субстанции, а протяженность – как главный атрибут субстанции телесной" /Декарт/*] (по признаку, говоря языком медиков, не патогномоничному – это признак, симптом характерный ТОЛЬКО для одной болезни, что помогает её диагностировать), объединил энергию и информацию, создал из них химеру (идеальное), затруднявшую осознание, открытие их взаимно независимой реальности (именно эту трудность Ленин и преодолел!). Попутно (тем самым) Декарт (а вслед за ним и Ленин) проигнорировал единство Природы, наличие в мире ТОЛЬКО одного мира, мира материального (реального, но реального –  это уже по Ленину!).

Отсутствие чёткого осознания того, что информация есть форма материи, нефизическая субстанция, есть такая же объективная реальность, такой же элемент Природы, как вещество и как энергия, привело (к настоящему моменту, к 2008 г.) к –

• отсутствию общепринятого (философского) определения этого понятия;

– к отождествлению, смешению информации с понятиями –

• знание – в философии, психологии; современная наука не разграничивает, не отделяет чётко философское понятие информация как объективная реальность от бытового понятия информация как конкретная “порция” знания;

• количество – в математике; причём имеется в виду даже не количество знания, а количество отсутствующей неопределённости в знаниях. Это количество измеряется в битах. Если неопределённость типа “А или В” (“0 или 1”) сменяется определённостью (причём безразлично какой именно – А ли, В ли), считается, что неопределённость уменьшилась на 1 бит, или что информация увеличилась на 1 бит;

• сигнал – в физике; сигнал, несущий информацию (некий неопределённый объект – то ли некую определённость, то ли некое знание).

А между тем, метафизична не только информация.

ГИПЕРфизикум, а не ФИЗИКУМ

Утверждая, что В мире нет ничего (!), кроме движущейся материи, и движущаяся материя не может двигаться иначе, как в пространстве и во времени, Ленин допускает две ошибки:

• здесь игнорируется существование мысли (вообще, и вот этого самого утверждения – как конкретной мысли в частности), которая не только (ниоткуда и никуда) не движется, но существует вовсе вне пространственно-временного континуума (Â). Она нигде конкретно. Это равнозначно тому, что она всюду, что она принадлежит в равной мере любому месту (участку, локусу) Â, что она "размыта, размазана" по Â как целому. Это же можно трактовать как голографичность (это интерпретация К.Н. Мхитаряна*) информации. Именно оно позволяет (в принципе, по крайней мере – иногда) знать об объектах и о событиях (а также и влиять на них), находясь на пространственном и на временнóм отдалении от них;

• здесь говорится фактически о массивном веществе: именно и только оно может двигаться в пространстве и во времени. Объединяя (вслед за Гольбахом!) понятия вещество и движение в едином термине движущаяся материя, Ленин жёстко привязывает движение к понятию физическая реальность, физикум.

А между тем, хотя даже мысленно невозможно оторвать/освободить физический объект (например, измерительную линейку), от его длины (“протяжённости”), и поэтому длина (элемент пространства) есть атрибут физикума, его неизбежный признак, характеристика,

тем не менее длину линейки можно оторвать от её тела (элемента физикума), от тех атомов, из которых линейка состоит. Но сделать это можно лишь мысленно (не физически!), и эта (оторванная) длина будет уже НЕ сама длина, а (метафизичная) мысль о длине. Следовательно, длина (сама по себе) вне связи с (каким-либо конкретным) физическим объектом, длина как одномерное пространство метафизична.

Длина, протяжённость является природным (метафизическим) свойством каждого из измерений трёхмерного ("естественного") пространства, как и одномерного. Следовательно, пространство в целом метафизично.

Время – фон процессов так же, как пространство – фон объектов; время – их атрибут, но НЕ их элемент; как и пространство, время не обладает свойством инерционности, массивности (как раз здесь уместно применить этот – по П. Гольбаху – критерий “материальности”, а фактически – физичности, вещественности).

Даже мысленно невозможно оторвать (освободить) движение (как и любой процесс) от его длительности.

Можно лишь мысленно оторвать длительность (время!) процесса от его содержания, от тех объектов, изменения которых и являются процессом. Но это (оторванное) время будет уже НЕ самим временем, а (метафизичной) мыслью о времени.

Следовательно, Â (пространственно-временной континуум) метафизичен.

Следовательно, движение – функция (метафизичного) пространства и (метафизичного) времени (в простейшем случае v = L/τ, где v – скорость,  L – расстояние  τ – время) – явление метафизическое, или объект (предмет изучения) метафизичный (или метафизический).

Cилы (влияния, взаимодействия) также (как пространство и время) не массивны, безинерционны, т.е. метафизичны. Следовательно, силовые поля – совокупность (метафизичных) сил в (метафизичном) пространстве – объекты метафизические.

Следовательно, вся наука, начиная с физики (науки о поведении тел), а физика – начиная с механики, со статики (науки о силах), с кинематики (науки о движении), с динамики (науки об энергии – функции силы и пространства; в простейшем случае A = F•L, где A – работа, F – сила, L – расстояние) – есть фактически наука о гиперфизикуме, а не о самóм  физикуме, не о телах, не о (массивном) веществе. Мир, в котором мы живём, гиперфизичен: в нём активные, метафизичные силы побуждают пассивные, инертные физичные (физические) тела к движению.

“Причина тяготения, по мнению Ньютона, может быть только нематериальной”. Сергей Иванович Вавилов (1891-1951) писал* это в 1942-44 гг. Теперь, соглашаясь с Ньютоном (Sir Isaac Newton, 1642-1727) по существу, мы говорим иначе: тяготение может быть только невещественным, но оно материально, оно метафизично.

Ньютон считал также, что Рассуждение о Боге на основании совершающихся явлений, конечно, относится к предмету натуральной философии. Надо думать поэтому, что ошибся Ленин, категорично заявляя “естествознание не выходит … за пределы материального мира, предоставляя сие занятие профессорам реакционной философии”: вряд ли он намеревался отнести к числу сих профессоров не только эмпiриокритика Маха (Ernst Mach, 1838-1916), обогатившего физику (натуральную философию, естествознание) не столь заметно, как Ньютон, но и самого Ньютона.

ЧТО ПЕРВИЧНО

Ленин формулирует: основная философская линия материализма – от бытия к мышлению, от материи к ощущению (т.е. от причины существования мышления и ощущения к следствию этой причины). И именно эта философская линия, по умолчанию, верна. Это такая полуправда, которая, как и всегда в подобных случаях, труднее для анализа, чем полное заблуждение.

Да, это утверждение действительно справедливо в отношении онтогенеза, применительно к отдельному человеку, к отдельному его акту познания и т.п., НО только, если бытие понимать как внешнюю (по отношению к мышлению) среду, в которой функционирует индивид, обладающий (этим) мышлением, и если материю понимать как (ту же) среду, из которой он получает свои ощущения..

Однако, Лениным это утверждение сделано как философская линия, как принципиальное, универсальное положение в отношении Бытия как мира материального (а фактически физикума), и Мышления как мира идеального (а фактически метафизикума), т.е. фактически выполнено обобщение, экстраполяция, совершён переход от частного к общему, и сделано это без обоснований, по умолчанию, как якобы очевидно, без сомнений допустимое действие.

Но эта очевидность обманчива. А главное – Ленин и здесь остановился на полпути. И не обязательно даже упоминать, что защищая Маркса от искажений эмпiриокритиками, здесь он сам явно противоречит Марксу (Идеи, овладев массами, становятся движущей силой).

ЭФФЕКТИВНОСТЬ МЫСЛИ

Формирование индивидом (психического, метафизичного) образа восприятия (создание его на базе ощущений, полученных из физической среды – процесс пассивный по отношению к среде) является [с точки зрения биологической целесообразности, для сохранения вида в ходе – по Дарвину (Charles Robert DARWIN, 1809-82) – естественного отбора] не конечной целью, а промежуточным актом, вспомогательной процедурой при выборе (а затем и реализации) адекватной активности (в этой среде). Мысль влияет, эффективно воздействует на физические структуры, прежде всего – на собственное тело мыслящего и действующего субъекта. Ленин этой проблемы (в МиЭ) не затрагивал, а, возможно, над ней и не задумывался. Зато её рассматривал (но не разрешил) В.И. Вернадский (1863-1945). Обсуждая вопросы, связанные с проблемой ноосферы, признавая эффективность мысли, он отметил как парадокс*: Мысль не есть форма энергии.  Как же может она изменять матери­альные процессы? [20b] Отметил вполне справедливо: воздействовать на материю может только нечто материальное, а мысль (по Декарту-Ленину!) не материальна.

Вопрос КАК может – интересен, но главное – может! И, следовательно, не верна основная философская линия материализма – материализма половинчатого, непоследовательного, (исключительно) физического. Если же пойти по предложенному Лениным пути дальше Ленина, избежав ленинской непоследовательности, если признать материальность человеческой мысли и материальность независимой от человека информации (не опасаясь отказаться от противопоставления материи духу, материализма идеализму, не опасаясь отказаться от понятия идеализм вовсе), мы приходим к гиперфизическому материализму, на базе которого и удаётся ответить КАК.

ТРЁХУРОВНЕВОСТЬ ГИПЕРФИЗИКУМА

Гиперфизическая (магическая*) практика* (критерий истины*! – но не только она), т.е. практика работы в метафизикуме ради получения результата в физикуме, в частности практика целительская* (y-(пси)-техническая, оккультно-медицинская) показывает, что метафизикум состоит из двух гиперсубстанций принципиально различного качества (приставка гипер- добавлена нами, чтобы

• подчеркнуть их равноправность с физикумом как реальностей, но при этом

• чётко отличать физикум как целое от агрегатных состояний вещества, от составляющих его субстанций – твёрдой, жидкой etc.).

Аналогично тому, как каждый физический объект гиперфизичен, а не просто, не только физичен, потому что он непременно имеет собственную метафизическую составляющую, как минимум – это информация о его (своём собственном, физическом) существовании, так каждый мета-физический объект (а равно и метафизическая составляющая физического объекта) непременно имеет собственную мета-мета-физическую составляющую. Для удобства, для краткости будем назвать далее мета-физическую реальность термином астрал, а мета-мета-физиче­скую реальность – ментал. Оба термина заимствованы (хотя они и не слишком удачны) из традиционной (оккультной) науки. Астрал – субстанция энергетическая, ментал – информационная.

Ментальным объектам свойственна только информация – см. таблицу. Объекты астральные обладают также (кроме информации) множеством других свойств*, прежде всего – пространственных: им свойственны форма, размер, локализация.

Гиперфизический материализм, расширяя границы диалектического (а по сути физического) материализма путём признания материальности (т.е. объективности существования) нефизической реальности, не отвергает универсальных диалектических принципов развития – перехода количества материи в её качество и проч.

Каждый физический объект имеет метафизическую составляющую, но не наобо­рот: есть “чисто” метафизические объекты. Таков, например, образ вообра­жения, представленный на рисунке k. Аналогично не каждый мен­тальный объект имеет астральную составляющую.

Произвольна, но правомерна интерпретация соотношения реальностей (и гиперсубстанций, и отдельных объектов) как:

            M            ментал     информация  дух          мысль      знание

            A            астрал     энергия     душа        форма       сила

            P           физикум     вещество     тело       объект      инертность

Пространство астрально. Оно метафизично, но не ментально: про­странство не имеет ментальных свойств так же, как ментал не имеет пространственных (это – ещё от Декарта!). Пространство –

• как понятие (информация), как (человеческая) мысль о пространстве – ментально;

• как объективная реальность, как элемент Природы – астрально;

• ощутимо физически только благодаря присутствию в нём физических объектов (не исключая и самого ощущающего субъекта) – как дырка от бублика ощутима только при наличии самого бублика. Кстати, Эйнштейн (Albert Einstein, 1879-1955) не скрывал*: Под словом "простран­ство" мы (однако, кто это "мы"?), если честно сознаться, ничего себе не пред­став­ляем.

Излучения, которым свойственна только масса движения, но не масса покоя, можно признать формой материи, переходной (промежуточной, пограничной) между астралом и (энергией) и физикумом (веществом).

Аналогично можно признать существование формы материи, переходной между менталом и астралом. Именно такую природу может иметь элемент психики, формируемый в магической* практике, и называемый мыслеобраз*.

Мир един. Границы между субстанциями (их качественная разница) весьма существенны, но они не разъединяют смежные субстанции, не изолируют ментал от астрала и астрал от физикума.

ИЕРАРХИЧНОСТЬ ГИПЕРФИЗИКУМА

Если же рассматривать основную линию как направленность активных влияний, а не как причину существования, то, как показывает та же практика, ментал влияет (может активно воздействовать) на астрал, а астрал – на физикум (на вещество), НО прямое воздействие ментала на физикум невозможно. Вне гиперфизического материализма эта иерархичность не отражена – ни экзотерической, академической наукой, ни эзотерической, оккультной.

Механизмом этих прямых воздействий является метаморфоза, переход – по Гегелю (Georg Wilhelm Friedrich HEGEL, 1770-1831) – количества (концентрации) материи в изменение её (гипер)субстанциального качества.

Обратные влияния возможны только как пассивное сопротивление активным.

Чтобы отобразить эту (динамичную) иерархичность графически (на статичной схеме) приходится разделить ментал и физикум так, чтобы они не соприкасались – в ущерб точности схемы: реально, в природе ментал охватывает астрал, а астрал – в свою очередь – физикум (здесь ВИВУМ – совокупность всего живого, биосфера).

УПУЩЕННЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ*

как результат непоследовательности автора МиЭ, половинчатости его вклада в прогресс науки показывают, в какой мере их можно считать роковыми, в частности – для самой науки.

Гиперфический материализм (как и Фундаментальная психология, его составляющая) делает лишь первые (как всегда, самые трудные) шаги. Автор разрабатывает эту тему, при полном отсутствии финансирования, немногим более 30 лет. Первая публикация – 1990 (сразу после ликвидации цензуры). Защита (единственной пока) диссертации – 1997. И тем не менее уже сейчас на его основе получено совсем не мало. Но могло быть получено и раньше, и больше. В частности:

Гораздо раньше (и не автором этих заметок, а кем-то другим) могла быть открыта иерархичность взаимоотношений гиперсубстанций – ментала, астрала и физикума.

Тогда ясно было бы изначально (и не кому-то другому, а самому Эйнштейну), что искривление пространства массой невозможно, что это не объяснение гравитации, а лишь новый термин для неё, и термин неудачный.

Гораздо раньше (и не автором этих заметок, а кем-то другим) могла быть осознана разница между информацией и знанием (хотя и то, и другое есть ментал).

Тогда не появился бы обсуждаемый с 1935 года (якобы физический) парадокс Шрёдингера (Erwin Rudolf Josef Alexander SCHRÖDINGER, 1887-1961, – австрийский физик-теоретик, лауреат Нобелевской премии (1933) по физике) о кошке, которая остаётся одновременно и ещё живой, и уже мертвой до тех пор, пока на неё не посмотрит Шрёдингер (или кто-то другой).

Гораздо раньше могло бы быть осознано постоянное увеличение количества материи в Природе.

Гораздо раньше могла быть понята природа жизни, найден критерий различия живого и неживого, граница – принципиально не вполне чёткая – разделяющая их.

Тогда раньше могли бы быть поняты механизмы эволюции и стала бы общепризнанной её телеологичность.

Тогда раньше мог быть обнаружен внегенетический механизм наследственности.

Гораздо раньше могла быть понята природа психики и её базовых элементов – образа, эмоции, памяти, внимания, воли.

Тогда, на этой базе,

• раньше могла быть теоретически обоснована и методически повышена эффективность целительства;

• раньше могло начаться становления интегративной медицины, эффективность которой  превосходит сумму эффективностей синтезируемых ею обеих ветвей медицины – академической и оккультной;

• раньше могли быть поняты механизмы наркотических и других психических зависимостей;

• раньше разработаны методы безболезненного, быстрого, надёжного освобождения от психических зависимостей, в частности, наркотических; только от никотиновой (наиболее упорной, прилипчивой) зависимости освобождено не менее полутора тыс. человек (более точная статистика затруднена) – и это только одним оператором (автором метода).

Наконец, и это может быть гораздо важнее всего прочего (несмотря на то, что сама эта тема – дело достаточно, весьма отдалённой, даже неопределённой перспективы), раньше могло быть

• получено теоретическое обоснование проигрышности эгоис­тиче­ского поведения сравнительно с альтруистическим – проигрышности для самого эгоиста (!);

• понимание, что стратегический эгоизм требует тактического альтруизма.

Это создаёт в свою очередь идейную базу возможности становления цивилизации принципиально нового, осознанно-матриархального типа, в которой не только матери были бы ориентированы на благо своих детей прежде блага для самой себя, в которой не только женщины, но и мужчины руководствовались бы принципом  “Мудрый человек этого мира поступает с другими людьми так, как ему хочется, чтобы поступали с ним”;                                

Именно такое общество соответствовало бы понятию “коммунистическое”, независимо от уровня его экономического и технологического прогресса.

А теперь – чем дальше, тем более широкие открываются перспективы.

Немецкий психиатр Альберт Молль (1862-1939) в 1903 г. писал*: “При изучении истории научных открытий мы часто встречаемся с тремя стадиями: в первой (1) изобретателя игнорируют, во второй (2) – оспаривают, а если победа остаётся на его стороне, тогда (3) заявляют, что он не изобрёл ничего нового и что открытие его было известно и много раньше”. И действительно, МиЭ сразу был встречен резкой и дружной критикой (2), причём не за половинчатость радикальной новизны МиЭ, а напротив, за якобы излишнюю радикальность. А вот

• в 1994 году профессор с 30-летним стажем преподавания на философском факультете МГУ заявил, что (3) понятие материя было определено много раньше, чем Лениным, например Гольбахом (хотя понятно, с каким пиететом он отзывался о МиЭ до того, как пошла мода на огульную критику Ленина, и как требовал того же от своих студентов);

• сегодня Ленин и вовсе не упомянут на И-сайте http://www.peoples.ru/science/philosophy/ * – сайте более, чем вместительном: 34759 персон, среди них 283 (!) философа.

Прав был Альберт Молль.

А.С. МАРКОН

_____     Ноябрь 2008

*Эти заметки, включая все ссылки, обозначенные звёздочками (*), доступны по адресу http://www.psimatter.marcon.us/mec.htm

А.С. Маркон Столетие роковой ошибки.

Резюме-аннотация.

Естествознание, начиная с физики, пользуется сегодня представлением о материи как об объективной реальности, следуя фактически за В.И. Ульяновым-Лениным (1870-1924). Именно он, ввёл это представление в науку, опубликовав ровно сто лет назад свой МиЭ (“Материализм и эмпириокритицизм”). Понятие материя было этим расширено. Материей стали признавать не только вещество, но и энергию. Уже этого достаточно, чтобы его имя стояло рядом с именами Коперника и Ньютона.

С другой стороны, в МиЭ допущена принципиальная ошибка, мешавшая все эти 100 лет (например) –

• обнаружить иерархичность взаимоотношений метафизической реальности и физической;

• понять природу жизни, признать телеологичность эволюции, обнаружить внегенетический механизм наследственности;

• понять природу психики и механизмы её базовых элементов – образа, эмоции, памяти, внимания, воли;

• синтезировать методологические подходы академической медицины и альтернативной, и получать результаты, недоступные каждой из них в отдельности;

• понять механизмы психических зависимостей (в частности наркотических), и получить возможность безболезненного, быстрого (чуть ли не мгновенного), надёжного от них освобождения;

• получить принципиально новые подходы к проблемам (и возможности их решения) этическим и социальным (вплоть до политических).

A.S. Markon A century of a fatal flaw.

Summary-annotation.

The author, estimating rather highly the contribution to the science progress made by Lenin by  publication of his “Materialism and Empirical Criticism” exactly 100 years ago, analyzes several mistakes, committed in it and had not being disclosed. He indicates also some possibilities – both theoretical and practical – missed because of them.

A.S. Markon  Jarcento de sortegrava eraro.

   Resumo.

Tre alte pritaksante enmeton en progreso de scenco far Lenin per publikado de la “Materiismo k Empiriokriticismo” certe 100 jarojn antaŭe, la aŭtoro analizas kelkaj erarojn estantaj en ĝi, kaj restitaj neelkovritaj, kaj ankaŭ montras probablecojn – ambaŭ teoriajn k praktikajn – perditajn pro ili.