Гостиница, 3 часа ночи. Я проснулся от жуткого крика. "Хочу чаю и женщину!" - кричал какой-то мужчина. Из соседнего номера донесся женский голос: "Дайте ему "Виагру", а женщину не давайте! Заприте этого Оноре де Бальзака и не выпускайте до тех пор, пока он не напишет, какая женщина ему нужна! Пусть сублимируется по Фрейду!". Сон пропал. Нахлынули воспоминания.

Я вспомнил одноклассницу - Ларису, в которую я был влюблен. Ее красивое и умное лицо, высокий лоб, большие карие глаза, негромкий нежный голос - чистый, как серебро, музыкальный, как пение птицы, - лишали меня покоя. От нее исходил тонкий аромат духов, от которого кружилась голова... Я не признался ей в любви. Я люблю ее до сих пор.

Студентке Свете я пел от избытка чувств: "Сердце, тебе не хочется покоя. Сердце, как хорошо на свете жить". Я тоже был студентом, жизнерадостным и любвеобильным, но, наверное, осмотрительным (потому что Света заранее предупредила меня, что расскажет всё моим родителям)... Как молоды мы были! А молодость жадна и за неимением лучшего заменяет качество количеством. В результате общения со мной, женская самооценка Светы повысилась. Она вышла замуж, а меня забыла.

А самой капризной женщиной в моей жизни была голубоглазая Тамара, экс-балерина с двумя симпатичными детьми. Её окружали красивые вещи, дышавшие утонченным вкусом. Она долго учила меня хорошим манерам (возможно, хорошие манеры лучше хороших привычек), заставила прочесть Лиона Фейхтвангера и только потом, в атмосфере высшей утонченности, стала моей. Однажды она не открыла мне двери - и я запустил снежок в окно ее квартиры на седьмом этаже. После этого дверь всегда была открыта для меня. Хорошие привычки лучше хороших принципов! Через три года она спешно уехала к своему мужу в другой город, оставив мне на память туфли-пуанты и письмо с благодарностью.

Неожиданно в мою жизнь и мечты вошла Рая - красивая, умная, веселая, зеленоглазая шатенка. Ах, эта женщина (!) меня с ума свела, разбила сердце мне, покой взяла! Ночи во ржи, разлука, письма… - было всё. "Я не могу забыть твои руки", - писала она. Прошли годы. А я до сих пор не могу забыть её всю, её аромат и аромат ржи.

А потом пошли… жёны. Одинаковые, наверное, как и все жёны. Песня любви в моей душе смолкла. Как был прав О. Генри, когда написал: "Женщина - самое беспомощное из земных созданий, грациозная, как лань, но без её быстроты, прекрасная, как птица, но без её крыльев, полная сладости, как медоносная пчела, но без её… Лучше бросим метафору - среди нас могут оказаться ужаленные". Я, наконец, понял простую истину: жена должна улыбаться, как Джоконда, петь, как птица, произносить только поистине замечательное - "да, сэр", выглядеть, как несорванный цветок, и благоухать, как роза. Жена должна быть женщиной, о которой легко забываешь, когда она рядом, но о которой часто вспоминаешь, когда её рядом нет.

В жёнах - моих и чужых - я не нашел своей женщины. И до сих пор ищу её - песню первой любви.