Как обнаружили мы в главе 5, в до-начале нашей физической вселенной пребывал мир, целиком лишенный Организации, всякой "жизни" в самом расширительном смысле этого многозначного и беспросветно темного для материалистически ориентированной науки нашего времени слова. То был мир, для коего даже название "беспримесной мате-рии" было бы еще непомерно лестным комплиментом. Мир, не содержавший в себе ни структур, ни ритмов, - мир вне пространства и времени. Разрыв между этим безнадежно мертвым миром и самым изначальным состоянием физической вселенной принципиально шире, чем даже разрыв между неорганическим веществом и биологической жизнью, принадлежащими общему слою Организации. Каким же образом могло быть преодолено это его хуже чем "беспримесно материальное" состояние?

Как справедливо констатировал диамат, проблема "саморазвития материи" оказалась совершенно не по зубам всем предшествовавшим ему системам "метафизического мате-риализма" (если бы! в том-то и дело, что метафизический аспект материализма вскрывает впервые в истории философии автор сего труда, хотя вряд ли материалисты поставят ему за это памятник) - и более того: как мы видели, проблема эта была объявлена основопо-ложниками этих систем и творцами научного мировоззрения мнимой - весьма благоразум-но в рассуждении охранения этого мировоззрения. Сам диамат "решает" эту навязанную ему расширившимся знанием о мире проблему в терминах самых определенных: источни-ком оного "саморазвития" является-де собственная "диалектическая противоречивость" материи², борьба ее внутренних противоположностей.

Нам предстоит еще специальное рассмотрение (в главе 10) важнейшего вопроса о способах отношений противоположностей, в связи с коим мы сможем определить направ-ления в третьем измерении нашего понятийного пространства. Одно ясно уже теперь: Ма-териальность нашей вселенной, или единство принципов, по преимуществу враждебных пространству и времени, действительно связана с такими наиболее резко противонаправ-ленными процессами Новации (с их характеристиками Переупрощения против Переус-ложнения, и пр.), что борьба необходимо должна составлять главный момент их отноше-ний³. Результатом собственной динамики Материальных процессов является, однако, как мы знаем, регресс, а умопостигаемым завершением последнего - Бин, в коем прежние про-тивоположности сливаются в целиком мертвое тождество. В самом деле, не дико ли един-ственно в борьбе, в противоречии - во взаимоотталкивании, разрыве и разрушении как та-ковых - видеть источник прогресса! Какое варварское смещение понятий, какая бредовая аберрация представлений! Какая уголовщина под вывеской философии или, если угодно, какая полицейщина!

Итак, все попытки "материалистического объяснения" прогресса способны объяс-нить один регресс, и лишь заостряют проблему причин первого. Таким образом, то, что все-таки прогрессирует, никак не может быть Материей, взятой в своей отдельности. Не-возможно, далее, объяснить прогресс одними имманентными (то есть внутренне прису-щими) Организации силами. Мы видели невозможность даже чисто имманентного объяс-нения регресса, имеющего окончательный пункт притяжения в трансцендентном (поту-стороннем) Организации "нижнем слое" реальности - Бине. Между тем регресс, как мы видели, значительно, так сказать, "менее трансцендентен" характеру Организованного, чем прогресс⁴. Таким образом мы приходим к необходимости существования "верхнего (по отношению к Организации) слоя" реальности, обуславливающего переход от Бина к вышестоящей Организации, и последующее восходящее движение внутри этой послед-ней. "Что касается названия этого слоя, - писал автор в первом издании этой книги, - то нам нет на сей раз нужды его придумывать. Издревле люди назвали его Богом." На тепе-решнем уровне развития своей концепции автор находит, однако, необходимым ввести та-кое специальное название. Пусть это будет "Вершинный трансцендент", в сокращении - "Вет". Автор продолжает усматривать тождество Вета и интуиции "Бога", развитой в мо-нотеистических традициях, как Высшего подъемлющего Организацию Блага и Высшего Личного начала. Автор покажет, однако ж, в главах 11 и 12, что при всем том концепция Вета не способна объяснить все фундаментальные составляющие динамики и творческие возможности Организации, а потому Вет не может быть целым и самодостаточным Бо-гом-Абсолютом. Мы покажем, что Вет является лишь одной из ипостасей трехипостас-ного (как в индуизме и - перенявшем от него, как полагают некоторые религиоведы, эту гениальную интуицию - христианстве) Бога, имеющего (как ни отталкивающе это прозву-чит для желающих веровать впросте) не однозначно-единый, но сложно-противоречивый и парадоксальный характер - и, повидимому, лишь стремящегося к состоянию Абсолют-ности.

Итак, на достигнутом к данному моменту этапе исследования мы построили "трех-слойную" модель Реальности⁵. Организация образует ее "средний слой", подстилаемый Бином и надстилаемый Ветом. Вместе с тем оба пограничные Организации слоя пронизы-вают ее насквозь, определяя в ней материальные и идеальные моменты с их регрессивны-ми и прогрессивными тенденциями (см. чертеж 6).

Организация в этой модели представляется в сущности одномерной, имеющей един-ственное измерение прогресса-регресса, определяемое полюсами Вета и Бина. В действи-тельности, как мы знаем из изучения биологической и социально-исторической Новации, Организация устроена куда сложнее. Мы знаем уже две, а не одну, формы регресса, и также две, а не одну, формы прогресса (а в главе 9 убедимся, что и регресс, и прогресс имеют по четыре формы!). Откуда проистекают эти хитрые сложности, трехслойная модель Реальности сама по себе объяснить не может. Мы найдем это объяснение, только по-строив дополнительную (в смысле Бора) модель Реальности в главе 11. Пока же мы мо-жем лишь догадываться, что Организация есть нечто большее, чем пассивное ристалище сил Вета и Бина, что каким-то образом она блюдет и собственный интерес, а потому пути ее роста и снижения не укладываются в единственное измерение. Так, мы видели уже, что, хотя регресс определяется влиянием на Организацию единого "нижнего" относитель-но нее "слоя" Реальности - Бина, это единое влияние каким-то образом расщепляется в ней на два наирезко противонаправленные по своим динамическим характеристикам (Пе-реусложнение против Переупрощения и пр.) процесса Новации: Вырождение и Деграда-цию. Трудно сомневаться, что эта наирезкая противонаправленность процессов регресса немало служит к их взаимному погашению и стабилизации Организации перед напором регрессивных сил. Мы видели, далее, что, прежде чем слиться в единстве Бина, регрессив-ность поляризуется наиболее резким образом в пограничных Организации крайностях Ха-оса и Коллапса. Природа последних определяется, надо полагать, поэтому не только Би-ном, но с необходимостью и Организацией (а значит, опосредованно, также и Ветом, про-низывающим Организацию "сверху" насквозь, до самых "нижних" ее пределов). В по-следнем смысле Материя происходит не только от Бина, но - и в наибольшей степени! - от Организации и, наконец, от Вета. В свою очередь Бин, как также пронизывающий Орга-низацию насквозь "снизу вверх", не может не сказываться (в чем мы убедимся детально в главе 9) на характере ее идеальных моментов:

С этим парадоксальным переплетением прогрессивных и регрессивных моментов Организации мы столкнулись уже в главе 1, где анализ Пространственной Организации с ее Конечной Мерой выявил в ее собственной природе насквозь пронизывающие ее пограничные моменты интенсивно Бесконечной континуальности и экстенсивно Точечной це-лостности, причем мы обнаружили восходящий к Хаосу характер континуальности, и к Коллапсу - целостности. В той же главе мы обнаружили единство природы логического и пространственного порядка. Глава 4 показала нам направление динамики Новации, с коей сопряжена Организация этого последнего: мы нашли, что Рационализация вынуждена от-талкиваться от результатов Вырождения, и, исчерпав возможности этого отталкивания, с неизбежностью сменяется Деградацией. Глава 5 продемонстрировала, что динамика Вы-рождения направляется в конечном счете Хаосом, а Деградации - Коллапсом. Мы только очевидным образом завершим сложение понятийной мозаики Рационализации, введя по-нятие направляющего ее в конечном счете "Логоса" как "верхнего", граничного между Организацией и Ветом принципа, пронизывающего вместе с тем слой Организации на-сквозь. Итак, Логос есть тот ведущий Рационализацию принцип, что, встав между Беско-нечностью Хаоса и Точечностью Коллапса, Связывает первую с помощью второй (субли-мированной им в целостность) в порядок Конечной Пространственности.

Кстати, психологи и физиологи высшей нервной деятельности констатируют тесную связь логического мышления с пространственной ориентацией. Кстати придется нам и второй факт из той же области: связь ориентации во времени с целостно-образным мыш-лением⁶.

В той же главе 4 мы нашли, что прогресс целостной (Индивидуально-Интегрирован-ной) Организации протекает как Эволюция. Нам остается, очевидно, единственная возмо-жность определить специфику слагаемого Эволюцией способа Организованности как Временную (с ударением на "у"), или Темпоральную. Таким образом, вопреки пессимистиче-скому утверждению Макмиллановской философской энциклопедии, что "наиболее инте-ресные концепты (в каковые контекст включает "пространство" и "время") не могут быть прояснены отчетливо выраженными определениями", мы дерзаем претендовать именно на такие, якобы невозможные, отчетливо выраженные (пусть и непривычного - координат-ного в нашем понятийном пространстве - стиля, далеко не раскрывшего еще у нас всех возможностей своего объяснительного потенциала) определения концептов, доселе счи-тавшихся общим мнением фундаментальными⁷:

Наикратко мы можем определить Пространственность как способ Органицации ве-щей и явлений, относящийся к Универсальному и Постоянному в них, а Время, или Тем-поральность, как способ Организации их Индивидуального и Однократного моментов.

Итак, координаты Времени в нашем плоском понятийном пространстве: (Ө, ♀) прямо обратны таковым Пространства: (i, ♂). В главе 10 мы покажем, что совпадает (как, возможно, уже догадывается проницательный читатель) их координата в третьем из-мерении.

Назовем "Софией" тот пограничный между Ветом и Организацией принцип, что встает между Точечностью Коллапса и Бесконечностью Хаоса, чтобы Развязать первую с помощью второй в динамическую иерархию Временной Организованности. Идея Софии как пограничного между Богом и вселенной принципа, мировой души, энтелехии, вечной женственности, Божественной премудрости, интегрирующей основы вселенной была вы-двинута в России Владимиром Соловьевым и разрабатывалась Сергеем Булгаковым и Павлом Флоренским. Автор вполне солидаризуется с названными мыслителями касатель-но указанных характеристик Софии. Разница между нами начинается там, где эти рево-люционные по характеру своих поисков мыслители пытаются оставаться православными ортодоксами (вырвавшись за пределы ортодоксии с самого начала, введя указанный принцип), и трактуют свой "Логос" как ипостась трансцендентного нашему миру тради-ционно для христианства триединого Бога, а "Софию" - как стоящую ступенькой ниже, на границе с миром, "четвертую ипостась". Результатом этой вымученной трактовки яв-ляется, в частности, то, что платоновский мир идей (к коему Платон пришел от гео-метрии, науки, прямо скажем, не самой женственной) целиком отождествляется ими с Софией, и последняя становится единственной идеальной субстанцией сотворенного ми-ра. Для нас идеальное двоично, и Логос есть рядоположный - и даже низший сравните-льно с целотворческой Софией - квазитворческий принцип.

Как ни странно, прочитав впервые Бергсона, автор ничему не сумел у него научить-ся, хотя тот, первый в Западной традиции мысли, спохватился уже на ее закате, что собст-венная природа Времени целиком осталась за ее бортом. Его блестящая "Творческая эво-люция" показалась тогда автору набором водянистых трюизмов, и обнаружила для него свое великолепие, только когда параллельный бергсонову путь был проделан им собст-венными средствами. Гениально глубокий труд этого мыслителя был совершен целиком силой его потрясающей интуиции при самых слабых и неадекватных понятийных средст-вах. Заметим единство его временной "непрерывности" (целиком ложным образом ассо-циирующейся с пространственной континуальностью, уместней была бы "слитность") и нашей характеристики Времени как Индивидуально-Интегрированного, а также его "жиз-ненного порыва" (термина, вопреки своему пылкому звучанию, крайне вялого в плане ин-формационном) и нашего Усложнения-Динамизации-Сепарации. Досаднейшей для нас ошибкой Бергсона является идеалистический субъективизм его учения, в результате кое-го вся "мертвая" природа объявляется им существующей "вне времени".

Как справедливо заметил Бергсон (и с его времени ситуация принципиально не изме-нилась), собственная природа Времени целиком ускользает от науки. "Время" физики (и, соответственно, практически целой науки, находящейся под влиянием почти непререкае-мого авторитета физики, как единственной сложившейся доселе вполне основательной на-уки об объективном мире), всеми своими частями опирающейся на математику - это выс-шее воплощение рационализма, - такое всецело базирующееся на "А=А" "время" в самом деле не имеет, и не может иметь, ничего общего с собственной спецификой Времени. Ра-ционализм заставляет науку упорядочивать имеющиеся в ее распоряжении опытные дан-ные исключительно по способу 3-го квадранта, способу выявления в них одного лишь Пространственного момента их Организации. Замечательно, что при всем том наука все же удается, строя весьма работоспособную, пусть и ограниченную, систему представле-ний о вещах и отношениях объективного мира, не вырождающуюся немедля в бесплодное умствование. Это свидетельствует лишний раз сокровенную голографическую связь (и да-же неразъемлемую переплетенность и взаимоперетекаемостъ) всех моментов Организа-ции, достигающую удивительной степени их "взаимозаменяемости", и потрясающую гиб-кость и "хитрость" Организованного. Уже в главе 1 мы нашли, что Пространственность, определяемая в центральном своем существе Конечной Мерой, обнаруживает в собствен-ных пограничных моментах континуальности и целостности стоящие за оными Бесконеч-ность и Точечность Как Таковые. Полубожественный Логос, таким образом, оказывается неистолкуем исчерпывающим образом помимо своей нерасторжимой связи с Хаосом и Коллапсом, а через них - и с Бином (как в свою очередь и почти прямо божественная Со-фия)! Мы убедимся далее также в наличии прямой связи - через третье измерение нашего понятийного пространства - Логоса с Софией, и таким образом Пространства с Временем. В результате, опространствленное "время" науки, при всей причитающейся ему иронии, являет собой не одно голое заблуждение, но и стоящую за ним объективную ухищрен-ность всесвязной Организации.

Еще поразительней возможность истолкования (пусть еще более суженого и в своей отдельности особенно уродливого) Пространства и Времени через сведение их к Матери-альным сторонам Организации, подпирающая интуиции материалистов. Объективные связи, стоящие за нею, сохраняют Организацию в регрессивных фазах Новации от полной и немедленной гибели.

Но слишком далека современная ортодоксальная наука от признания своей концеп-ции "времени" отражением хитрого извива Реальности, и ничем более. То, что существу-ет вполне специфическая Организация вещей и явлений Временем, этой науке категориче-ски неизвестно. Берясь "предсказывать" будущее, наука без тени иронии сводит свою за-дачу к построению чисто статуарных моделей связи настоящих и грядущих событий, то есть к моделированию будущего ровно в той степени, в какой оно, пусть самым сложным и опосредованным образом, ни на йоту не отличается от настоящего: в тенденциях изме-нений, ныне очевидных, в их скоростях и ускорениях, и т. д. и т. п. За пределами этой чи-сто Пространственной связи настоящего и будущего наука видит только голую случай-ность - царство Хаоса, границы коего представляются в ней таким образом непомерно расширенными. В общеупотребительном языке, коим пользуются в быту и ученые, сохраняются, правда, такие старинные слова как "судьба", "рок" и "предназначение", но, как справедливо отмечает Шпенглер, рядом с понятийным строем науки - это антипонятия. Ни один серьезный ученый не вспомнит о них в рабочее время, поскольку представить се-бе не может, как могли бы они оказаться работоспособными в его конкретных исследова-ниях.⁸

Первое, что надо отметить, сравнивая Временной и Пространственный способы Ор-ганизации, есть взаимообратное положение в них их пограничных моментов. Восходящая к Коллапсу целостность принадлежит во всей своей полноте природе Софийной Органи-зованности изначала, а не достигается, как в случае Организованности Пространственной, стремлением к оной (к целостности) и все большим ее в этом процессе утверждением. В этом смысле Временная "целостность" есть явно нечто существенно иное в своей специ-фике, нежели знакомая нам по главе 1 целостность Пространственная. Уместно отразить это различие терминологически, закрепив за первой более подходящее ей имя "слитности". И хотя процессуальная природа Временной Организованности вынуждает ее оттал-киваться от этой коснеющей в ней слитности, вступая для того в союз с восходящим к Ха-осу "растечением", слитность продолжает оставаться доминирующим в ее природе моме-нтом, так что перелом в пользу растечения означает конец Темпоральной фазы Новации, или Эволюции, и начало Энергетического Вырождения⁹. Из этого взаимообратного поло-жения для Пространства и Времени их пограничных моментов следуют негибкость, инер-тность и туманность "инстинкта-интуиции" - и динамизм, гибкость и ясность "интеллек-та", отмеченные нами вслед за Бергсоном в главе 3. Но из того же соотносительного по-ложения пограничных моментов следует и неспособность рационального мышления спра-вляться с принципиально сложным (не сводимым никаким конструктивным образом к якобы непременно скрытой за ним простоте) - и восхитительное бесстрашие перед слож-ным, присущее интуиции.

Из того же отправного для Темпоральной Организованности (составляющей вместе с Энергетической природу женственности) характера восходящей к Коллапсу слитности происходит тот крайний примитивизм известного типа женщин, который мы обещали объяснить в сноске 9 главы 2¹⁰.

То же взаимообратное положение пограничных моментов и противонаправленность соответствующих динамик Организации обуславливает противоречие души и духа (при традиционном противопоставлении "женственной", сочувствующей души - коррелята Софии, и более холодного, абстрактного, Дифференцированного "мужественного" духа - коррелята Логоса) и ту известную враждебность духа Интегрированным душе и плоти, кои так заостряли и трагедизировали "философы жизни", в особенности Людвиг Клагес. Отталкивание мужественного духа от плотской Интегрированности (угрожающей ему в силу направления его динамики Деградацией) есть источник той особой извнутренней (а не ограниченной одними требованиями социального, как у женщин) мучительной муж-ской стыдливости перед нуждами, особенно сексуальными, плоти, естественная ненадоб-ность коей женщине, бывши обнаружена Вейнингером за флером патриархального мифа о женщине и навязанного ей патриархальной культурой внешнего воспитания, так болез-ненно его потрясла и отвратила¹¹.

Отметим еще раз первичность в динамике Организации Темпорального момента пе-ред Пространственным, Софии перед Логосом, идеальной составляющей женственности перед таковой мужественности¹². Как отметили мы в главе 4-а, еще на относительно вы-соких ступенях биологической Организации возможно размножение на базе только жен-ского, но никак не одного мужского организма. Повторимся, Бог (точней, ипостась Его, названная нами Ветом) непосредственно направляет только чисто женский творческий принцип, но не квазитворческий мужской.

Интересно, что в первоначале всякой Организации наблюдается прямо обратное. Мы заметили в начале главы 4-а, что объяснению первичной Организационной динамики спо-собствует абстрактнейшая гегелевская модель. Напомним, что Гегель начинает свою "Ло-гику" с абстрактного "единства чистых бытия и ничто". Теперь из главы 5 мы знаем, что в этом пункте он касается ненароком целого "слоя" Реальности, стоящего в до-начале це-лой Организации, - Бина. Далее Гегель абстрактно же противопоставляет бытие и ничто, что для него нетрудно - при той степени предельно абстрактного глубокомыслия, что гра-ничит уже с самым поверхностным легкомыслием, - но соответствует тому таинствен-нейшему скачку (не объяснимому, как мы видели, никакими ухищрениями механической логики, но с необходимостью выводящему нас на творческий акт еще одного запредель-ного Организации "слоя" реальности - Вета) между до-началом - и первоначалом Органи-зации, что приводит на самую границу между Бином и Организацией, где находятся уже разделившиеся Хаос и Коллапс. Наконец, Гегель приводит свои бытие и ничто к новому абстрактному же, но теперь уже динамическому единству - вообще-становлению. При сем, как увидим мы чуть ниже, он пропускает один принципиальной важности шаг.

Напомним, что мы обнаружили на месте "вообще-становления" два в простейшем мыслимом случае направления Организационной динамики: Упрощающее и Усложняю-щее. Мы нашли там же, что динамика архаических сложных социумов достаточно легко укладывается в указанный простейший случай двунаправленности, определяясь на одном полюсе Унифицирующим государством, а на другом - Сепарирующим сословием-кастой. Вернемся теперь к пропущенному Гегелем шагу, задавшись вопросом, который показался бы ему, верно, надуманным: что именно чему он здесь противопоставляет: ничто бытию - или бытию ничто? От ответа на этот "схоластический", на первый взгляд, вопрос зависит понимание того, в каком единственном измерении протекает динамика первичной Орга-низации: "количественном" (♀-♂) - или "качественном" (Ө-i)? Иными словами, если первоначало Организации совпадает именно с Хаотической ее границей, первое движение хрупкой еще Организации будет прочь от Бесконечно-сложного к спасительности наи-возможно простого. Если, напротив, оно совпадает с границей Коллапсической, Орга-низация устремится к предельной возможной сложности. В обоих случаях, однако ж, Ор-ганизация немного приобретет, если, устремившись прочь от одной своей границы, прямо упрется в другую. Организация должна уметь поворачивать вспять, так и не достигнув противоположного своему первоначалу полюса простоты или сложности. Но эта асиммет-рия двух изначальных движений Организации: от полюса сложности (или простоты) - и реактивного на него, исходящего уже не из полюса простоты (или сложности), но из пу-нкта, до него существенно не достигающего, - не может не отразиться определяющим об-разом на специфике измерения, в котором эти движения происходят. Очевидно, что из-мерение, оттолкнувшееся от Хаоса, навсегда сохранит за собой специфику измерения определяющей сложности, а оттолкнувшееся от Коллапса навсегда же останется измерени-ем определяющей единичности.

Легко видеть, что измерением определяющей множественности является у нас "ко-личественное" измерение, оно же "женственно-мужественное". В самом деле, хотя изме-рение Усложнения-Динамизации-Сепарации - Упрощения-Статизации-Унификации являет в последнем своем направлении устремление к единичности, нетрудно заметить, рас-сматривая и биологическую, и историко-социальную Новацию, что устремление то нико-гда не достигает своего логического завершения, оставаясь устремлением именно внутри множественности. Невозможен организм, сведенный к единственному своему органу (даже одноклеточные обладают множественными органеллами). Невозможно и государ-ство, действительно унифицировавшее все слои своих подданных в единственное сосло-вие (как ни пылко обещают то тоталитарные демагогии).

Столь же легко видеть далее, что наше "качественное" измерение характеризуется решающей для него единичностью. В самом деле, хотя в измерении Индивидуализации-Интеграции - Универсализации-Дифференциации последнее направление устремляет качественность ко всей множественности универсума, решающей для данного измерения остается именно индивидуальность - то есть неделимое единство всякой качественности, в особенности очевидное в самоощущении личности¹³.

Первичная динамика архаических социумов укладывается согласно отмеченным в главе 4-а ее особенностям (неотделимостью будущей "Рационализации" от будущей же "Деградации" - и грядущей "Эволюции" от такого же "Вырождения"), именно в "женственно-мужественное", или "количественное", оно же "множественное"¹⁴, измерение. По-следнее свидетельствует для нас (поскольку наше исследование воодушевляется убеж-дением в фундаментальном единстве законов Организации, проявляющемся во всех ее конкретных формах), что в первоначале Организации нашей физической вселенной стоял именно Хаос¹⁵. Естественно, что в единственном¹⁶ "множественном" измерении наиболее конструктивна была динамика "мужественного" Упрощения-Статизации-Унификации¹⁷, уводящего Организацию прочь от Хаоса, и что слабым местом одномерной Динамики было реактивное "мужественному" "женственное" движение, которое Организация дол-жна была на этой своей стадии стремиться всячески затруднять и блокировать.

То же стремление Организации защититься от Хаотической множественности обу-славливает, очевидно, позднее ту характерную "половинчатость" двумерной Организо-ванности на ее начальной стадии, которую мы обнаружили, изучая специфику Организа-ции социума на Востоке, с ее практически заблокированной Универсализацией - как про-ецирующейся на Хаотическое Развязывание, и за отсутствием такой блокировки, слиш-ком усилившей бы тенденцию к множественности. Но почти односторонняя Индивидуа-лизация в сочетании со Связыванием слишком усиливает теперь тенденцию к единично-сти, угрожая Организации Коллапсическим крахом, что вынуждает Организацию (и Вет) сделать здесь главную ставку на Софийную женственность. Что касается мужественно-сти, чреватой в этих условиях Деградацией, то оной, как мы видели на примере биологи-ческой Организации, жизнь долгое время не особенно доверяет. Лишь сравнительно не-давно (в последние несколько сот или десятков миллионов лет) биологическая жизнь, су-ществующая на Земле миллиарды лет, ухитряется решить для ничтожно малой части сво-их наиболее продвинутых на эволюционной лестнице видов парадоксальную задачу регу-лярной опоры разом на женственный и мужественный принципы Организации.

Нам приходится говорить здесь сразу о слишком многих непривычных и тем темных вещах, с необходимостью прибегая в их описании к непривычному и тем же темному язы-ку. Благожелательный читатель заметит, однако, что наше изложение нигде не делается нарочито темным и терминологически экстравагантным (в отличие, например, от немец-кой классической философии). Трудно в особенности употребление нами привычных тер-минов для обозначения существенно переосмысляемых понятий. Существенно отлично содержание наших понятий Пространства и Времени от традиционно понимаемых "про-странства" и "времени". Последние в нашем понимании, во-первых, слишком расширены в своем суммарном объеме (вследствие неосведомленности рациональной традиции о фундаментальном характере моментов Организации, в первую голову регрессивных, и в этом своем качестве конкурирующих и противодействующих Времени и Пространству), а во-вторых, содержание "времени" резко ущемлено в пользу "пространства". Все до сих пор известные "определения" понятия "пространства", разумеется, тавтологичны, но ука-зывают на характер интуиции, определяющей объем и использование этого понятия. Так Бергсон, помнится, определяет его (и здесь самым нереволюционным образом) формулой, звучащей наподобие "взаимной внеположности /внерасположенности/ физических объек-тов". С точки зрения традиционного понимания вещей это совершенно невинная - хотя и бесполезная для строгого критика - тавтология. Для нас это принципиальное заблужде-ние, лишь частично пересекающееся с истиной. В самом деле, "внеположность" есть оче-видный коррелят "множественности", а последнюю мы видим уже в Хаосе, на самой гра-нице Организации и Бина, да притом в самом ее беспримесном, разнузданном виде, со-пряженном со "взрывом" Пространства. Мы видели далее, что первичная Организация складывается как раз в Связывании этой разнузданной "внеположности" - в устремлении к исключающей ее единичности, и что процесс этот можно условно рассматривать как предтечу будущих Рационализации и Деградации разом, при большем приближении к конструктивному характеру первой, чем к деструктивному - второй. Это позволяет услов-но же характеризовать складывающуюся в этом процессе Организацию как "пред-Про-странственно-Массивную (-Импульсную?)". В реакцию этому движению в "одномерной" Организации развивается тенденция к Организации "пред-Темпорально-Энергетической" - с преобладанием в последней "пред-Энергетического", разрушительного, компонента. Эта реактивная тенденция вновь устремляет Организацию к наиболее опасной для нее здесь множественности - "внеположности"! Только с переходом Организации к "двумер-ной" динамике складываются вполне специфики Времени и Пространства - и первого, ес-тественно, ранее, чем второго.

На первичности времени по отношению к пространству со всей решительностью на-стаивает уже Шпенглер в томе 1 "Заката Европы". "Морфологический метод" этого авто-ра не позволил, однако, сколько-нибудь вразумительно растолковать эту фантастическую, при традиционном взгляде на вещи, очередность, но предоставил возможность только почувствовать ее справедливость людям с соответствующе направленной интуицией. В разрабатываемой здесь системе представлений первичность Времени перестает быть чем-то умопомрачительным, поскольку пресловутая "внеположность", лежащая в основе тра-диционного представления о пространстве, теряет у нас свою исключительную с Прост-ранством связь. Пусть, как заметили мы выше, доминирующим для Времени моментом остается Слитность (восходящая к единичности Коллапса), тогда как доминирующим мо-ментом Пространства является, в силу противоположного положения пограничных мо-ментов, Континуальность, берущая начало в разнузданной "внеположности" Хаоса. Вер-но, однако ж, и то, что Континуальность есть момент в Пространственной Организации пассивно-страдательный - преодолеваемый в ее динамике в пользу Целостности¹⁸, тогда как для Времени роль его активного, наступательного союзника играет именно восходя-щее к Хаосу Растечение. "Внеположность", таким образом, пусть и в различных ролях, участвует в динамике и Временной, и Пространственной фаз Организации. Мы видим, в частности, в высшей степени отчетливо выраженную иерархическую "внеположность" различных социальных групп в традиционных обществах Востока, никогда не проходив-ших горнило сколько-нибудь последовательной Рационализации. Мы знаем также велико-лепную тонкую сложность "жестких" (Интегрированных) систем биологических организ-мов. То, что привносит в Организацию от себя Пространство, есть построение в прежней Слитно-Текучей Темпоральной иерархии (претерпевшей затем Растечение и даже "Раз-дрызг" Вырождения) принципиально нового - Структурного - порядка с его Универсаль-но-Статичными, Унифицированно-Простыми, рационально исчислимыми, жесткими¹⁹ геометрическими²⁰ и геометрие-подобными связями.

Заметим, кстати, в уточнение абстрактной премудрости Гегеля о единстве содержа-ния и формы, что специфику Пространственной Организации характеризует возобладание Связывающей жесткой "формы" над текучим "содержанием", тогда как Организация ве-щей и процессов Временем отличается возобладанием Развязывающего "содержания" над статикой "формы". Прибавим в этой связи к нашим характеристикам Хаоса, Коллапса и Логоса как Бесконечного, Точечного и Конечного принципов характеристику Софии как "Квазиконечной", имея в виду именно отсутствие в специфической "конечности" Тем-порального способа Организации той статично жесткой, удобной для исчисления фикси-рованности, что характеризует торжествующую в Пространственности "форму", опреде-ляемую Мерой.

Не подлежит сомнению для развитого философского вкуса и интуиции, как и для простого здравого смысла, что жизнь связана в первую голову именно с подвижным "со-держанием" и лишь затем с тяготеющей к косности по принципу своему "формой". Нам удается сделать это положение доказательным, продемонстрировав в главе 4 несравни-мую с Рационализацией целотворческую роль Эволюции. Это заставляет (как ни мало популярно будет такое суждение в интеллигентной аудитории, на кою единственно мо-жет рассчитывать автор, - философская совесть требует таки жертв, дорогой читатель) охарактеризовать Логос и Рационализацию не только как квазитворческие, но и как "квазижизненные". От ощущения "мертвящего" характера рациональности отталкивался Ни-цше, с его презрением к "плебейству" демократии и логики. На том же стояли "фило-софы жизни" - и, конечно, наши славянофилы²¹. Определяющим руслом Западной тра-диции осталось, однако, культивирование плоской формально-логической рассудочности как единственного почтенного способа познания. Триумф в последние два века Западной технии над культурными традициями всего остального мира привел к глобальному до-минированию в современности мировоззрения до того однобокого и безвкусного, что иной раз становится даже неловко всерьез критиковать его бесчисленные столь солидно систематизированные пошлости (слово, кстати, непереводимое на цивилизованные язы-ки Запада - как непереводима была бы "сырость" на язык разумных обитателей морского глубоководья). Между тем, даже злейшие враги Запада ругают его ныне на языке, рабски следующем созданной им системе воззрений, пусть и с причудливыми сдвижками акцен-тов. То, что хотим мы предложить в избавление от этого позора, есть, однако, не разгул иррационализма и презревшей технию чисто поэтической интуиции, но синтез способов познания, традиционно для Запада считавшихся несинтезируемыми. При этом мы стре-мимся в нашей программе углубленного рационализма²² исходить именно из рационально изъяснимого, пытаясь принципиально нарастить его возможности...

Спросим, однако, не противоречит ли развиваемым нами представлениям о Прост-ранстве и Времени уверенность физиков в одномерности времени? Посмотрим, что стоит в современной теории за "одномерностью времени"? Джеймс Джинс говорит, что дело здесь в том, что любые реальные события могут быть пронумерованы так, что их номера уложатся в единую последовательность (James Jeans. Physics and Phylosophy. Cambridge - New York. 1945, pp. 57-58). При этом опускается, как само собой разумеющееся, что упо-рядочивание тех же событий требует еще трех пространственных параметров, в каждом из коих рассматриваемое событие может протекать с различной скоростью и даже в про-тивоположных направлениях: например, сплющиваемый ковкой кусок металла расширяется в измерениях плоскости. Очевидно, таким образом, что "единая последовательность событий" не сообщит нам в общем случае ничего вразумительного, если мы не ис-пользуем при ее описании четыре, как минимум, упорядочивающие параметра. Заметим, что с равным прагматическим успехом мы могли бы ориентировать описываемые нами события в "одномерном пространстве" и "трехмерном времени" - поскольку, приписывая три измерения пространству (или времени), мы автоматически приписываем подспудно эти три измерения и "одномерному времени" (или такому же пространству). Существен-но здесь лишь то, что "внепололожность", рассматриваем ли мы ее как Статичную (Про-странство), или как Динамичную (Время), сама по себе трехмерна и вынуждает нас к опи-санию ее в четырех параметрах лишь для того, чтобы мы могли учесть и Статичный, и Динамичный моменты ее Организации.

В особенности отчетливой становится эта подспудная трехмерность Времени в Об-щей теории относительности, где в ускоряющейся системе имеет место эффект абсолютного замедления часов в направлении ускорения! Представим себе три системы одномер-ных часов, ориентированные в трех различных измерениях на космическом корабле с тремя соответствующими двигателями. Очевидно, что к концу путешествия каждые часы покажут различное время.

¹ Статья "Time" ("Время") в "Encyclopedia of Philosophy", New York, London, 1967.

² Разумеется, невозможно сыскать вразумительный ответ на вопрос, откуда в единой и неподвластной, с точки зрения материалистического монизма, никаким принципиально внешним для нее воздействиям материи может появиться хотя бы зародыш противоречия, по определению предполагающего двойственность?! Но, как и всякая религия, диамат не смущается такой мелочью, как грубое (отнюдь не диалектическое здесь) противоречие. Люди всегда верят, умея или не умея это осознать, в трансцендентное (по той простой причине, что непосредственно воспринимаемый нами мир слишком противоречив и из-менчив, чтобы в нем можно было сыскать окончательную опору какой угодно вере), вы-бирая свою веру по склонности душ, высоких или низких, но всегда неподвластных дово-дам холодного рассудка, - и именно вследствие этого проницающих в сферы, ограничен-ному рассудку недоступные.

Невозможно сомневаться и в том, что иные из тех, кто искренне считает себя верую-щими в Бога, веруют в прямо противоположное Ему трансцендентное, и лишь в силу двойного недоразумения в сфере поверхностного рассудка враждуют с материалистами, верующими в точности то же самое. Разумеется и то, что иные из "материалистов" счи-тают себя таковыми по чистому же недоразумению, веруя в действительности именно в Вышнее трансцендентное. Отношения столь разнородных наших способностей, как вера и разум, воистину фантастически непросты, драматичны и запутанны.

³ Мы увидим в главе 10, что дополнительность, наряду с противоречием, всегда участ-вует в отношениях противоположностей. Варьирует в них только ее статус: подчиненный - или доминирующий.

⁴ По каковой причине элеаты от формального тождества равного самому себе Бытия пришли к Целостности Как Таковой Коллапса. Сравнительная с прогрессом и добром "имманентность" Организованному регресса и зла хорошо прочувствована в пословицах: "Не в силе Бог, а в правде" (где "сила" выступает как нечто, в отличие от "правды", весь-ма осязаемое) и "Бог правду видит, да нескоро скажет". В силу той же "имманентности" "реалистический" дарвинизм, задавшись целью обнаружить осязаемые факторы биологи-ческого прогресса, пришел к перечислению в качестве таковых факторов регрессивных, - а столь противоположное ему по духу христианство "князем мира сего" назвало дьявола. Причину этой сравнительной "имманентности" Организации регресса и, соответственно, Бина мы найдем в главе 10.

⁵ Интересно, что наша трехслойная модель Реальности перекликается с повсеместно распространенным древнейшим представлением о составляющих вселенную трех мирах: нижнем, среднем и верхнем.

⁶ Как и следует ожидать (см. главу 2), для мужчин более характерно преимуществен-ное развитие пространственной, а для женщин - темпоральной ориентации.

⁷ Исключение составляет понятие "энергии" (и, может быть, "импульса" - о чем в главе 12), чья физическая размерность (mv²/2) производится от "массы" и квадрата "ско-рости" (то есть понятия, подчиненного концептам "пространства" и "времени"). Наша по-нятийно-пространственная модель представляет концепт "Энергии" под углом зрения, что делает его вполне рядоположным якобы "неанализируемым" концептам "Пространства" и "Времени".

⁸ Попытке продемонстрировать возможность такой работоспособности посвящается у нас целая следующая глава.

⁹ Превращение времени в энергию пытался в свое время обосновать в России выдаю-щийся астроном и в высшей степени неортодоксальный физик Николай Козырев. Его "Причинная механика" осталась до сих пор непонятой физиками, а следующие из нее тон-кие эффекты оказались крайне трудно проверяемыми в эксперименте (но, по мнению не-которых экспериментаторов, все же имеющими место). Принципиально опережающий со-временную физическую теорию тезис о превращении Времени в Энергию, Энергии в Про-странство, Пространства в Массу (Импульс?) и Массы (Импульса?) во Время тривиально следует из целого нашего представления о динамике Новации.

¹⁰ Поясним, во избежание недоразумений, что указанный крайний примитивизм, то есть Переупрощенность, не противоречит данным нами в главе 2 определениям мужест-венности и женственности, как Упрощающей и Усложняющей тенденций Организации, - в силу динамического характера этих определений. Усложнение (отталкивающееся, есте-ственно, от Переупрощенности) и даже в следующей фазе Новации Переусложнение, но не сложность как таковая, составляют природу женственности. Усложнение и сложность совпадают в этой природе только в части, хотя, конечно, наибольшей.

¹¹ Эту потрясающую для остро наблюдательного мужчины (другие ухитряются не ви-деть ее в упор) неустыжаемость женщины плотским он продолжает испытывать как лич-ное (и обычно крайне болезненное) открытие более века по выходу "Пола и характера" Вейнингера. Вот характерные гарики Губермана:

Замечательно, что гарики дают в общем непредвзятое (хотя несколько суженное - она так грандиозно вариабельна!) описание женской психологии, но характеризуются дово-льно неприязненным эмоциональным окрасом. Губерман, как прежде него Вейнингер, готов уже видеть - но не готов еще принять - женщину, как она есть. Между тем этот ве-ликолепный парадокс: "что у бабы вне греха, то от лукавого", - не свидетельствует ли, что его автор подсознательно уже знает, что почти тотальная "грешность" женской природы может восприниматься как таковая только с узко мужской, но никак не с женской - и не метаполовой, для коей обе они по-своему оправданы и взаимодополнительны, - точек зрения?

Русской и традиционной еврейской культурам драматически не достает элемента "конструктивного легкомыслия", столь развитого в культуре Франции. Последний позво-ляет французам понимать нередко вещи, целиком, казалось бы, чуждые общему рациона-листическому строю их традиции, как "Чего хочет женщина, того хочет Бог"!

¹² Исключением из этого правила оказывается история Запада, где развитые формы Рационализированного социума не имеют позади себя сколько-нибудь подобных по сте-пени развития неформально-аристократических институтов. Мы видели, какой уникаль-ный комплекс географических и исторических обстоятельств стоит за этим разительным исключением. Можно, по-видимому, констатировать в дополнение, что самая возмож-ность его в истории - при любых сопутствующих обстоятельствах - указывает на высо-кую (в случае Запада, очевидно, решающую) степень искусственности, неорганичности, характеризующую доселе Организацию всех вообще сложных человеческих социумов.

¹³ Надо, однако ж, заметить, что множество философов "позитивистского" склада (в широчайшем смысле "позитивизма" как обделенности метафизической интуицией) с по-разительным упорством и безвкусием отрицают единство личности. К "позитивистам" в указанном смысле примыкает при всем неотмирном характере своего учения, но в силу внеличностного устремления его определяющего интереса, даже Будда!

¹⁴ Точнее следует назвать "женственно-мужественное" измерение количественно-качественным, или множественно-единичным, с ударением на решающем для него харак-тере именно количественного, или множественного, аспекта - и лишь реактивно-подчи-ненным в нем характере качественности и единичности. В свою очередь, более точно оп-ределить наше "Восточно-Западное" измерение как качественно-количественное или единично-множественное. Это сближение количественности и множественности восхо-дящих равным образом к Хаосу, а с другой стороны качественности и единичности, как равно выводимых из Коллапса, впервые насколько известно автору, прорывает круг тра-диционных - чисто тавтологических "определений" фундаментальных категорий количе-ства и качества

Введем, кстати здесь, представление (оно пригодится нам в дальнейшем) об опреде-ляющей для специфики каждого измерения "укорененности": "женственно-мужествен-ного" - в Хаотической множественности, а "Восточно-Западного" - в Коллапсической единичности. Укорененности измерений противоположна, однако, господствующая в них интенция: к единичности в первом из них, и к множественности - во втором.

Простым поворотом - который пригодится нам, однако ж, в следующей главе - этого терминологического расклада является исходный примат в первом измерении однократ-ного над унифицированно-постоянным, а во втором - Индивидуального над Универсаль-ным.

¹⁵ Это положение замечательным образом не только совпадает с интуициями величай-ших мыслителей древности, но и со схемой космологического мифа, сложившегося в пе-риод гораздо более ранний.

¹⁶ См. сноску 3 к главе 4-а.

¹⁷ Отсюда проистекает обожествление раннего государства (или протогосударства), как решительно обуздывающего Хаотическую тенденцию социума, - обожествление, ра-зительно, на современный взгляд "незаслуженное" "варварски свирепым", с современ-ной точки зрения характером типичным для архаической государственности.

Надлежит еще ответить для случая биологии, какая стадия жизни соответствует этой первой стадии Организации - не стадия ли вирусов? Автор оставляет этот вопрос откры-тым в силу своей недостаточной в указанной области эрудиции.

¹⁸ Парадоксальным для традиции образом мы вынуждены видеть в "Пространственно-сти" (как и во всех формах Организации) процесс, хотя и обуславливающий становление статичных форм, и более строго должны были бы говорить об "Опространствовании", понимаемом как соответствующая Рационализации фаза Новации.

¹⁹ Здесь, разумеется, не в смысле "жесткости" (Интегрированности) А. Малиновского (мы уже обращали в главе 4 внимание на неудачность этого его термина), а в расхожем значении антонима мягкости, сминаемости, растекаемости, обуславливаемых именно от-сутствием отчетливо выраженной - определенной строгой Мерой - Структурности.

²⁰ Исключая в этом контексте из "геометрии" топологию, с ее текучестью форм, в со-вершенстве отвечающей нашему представлению о Темпоральной Организованности.

²¹ Критики, если они вообще удостоят заметить нашу книгу, вряд ли упустят сурово на-помнить, что и ницшеанство, и философию жизни, и все иные подручные Западные тече-ния иррационализма принял на вооружение нацизм... Что ж, во-первых, не будем держать-ся догмата о непогрешимости во зле даже и нацизма (странным образом пародирующего догмат о непогрешимости папы римского в том, что он провозглашает ех cathedra). Жизнь слишком сложна, чтобы кто угодно мог достичь непогрешимости в любых текучих и вза-имо-переплетенных в ней вещах, каковыми в особенности оказываются добро и даже зло. Во-вторых, зло никогда не упустит попаразитировать на любой замеченной им недо-статочности или ограниченности противостоящего ему наличного добра, - но не очевидно ли, что, бросая таким образом ему вызов, зло невольно подталкивает тем наличное добро к расширению и углублению достигнутого им взгляда на жизнь - и на самое себя. Каковое подталкивание, как бы ни раздражало оно тех, кто желал бы спокойно почивать на до-стигнутом на данный момент истории уровне респектабельности, неизбежно придется ра-но или поздно принять во внимание - с должной злу благодарностью (автор не смущается дразнить гусей, когда это нужно для сугубой ясности мысли, - на союзничество их ему так или иначе рассчитывать не приходится). Сегодня, когда наличные добро и разум человека, как никогда за последние века, слабы перед напором все усложняющихся и все более кри-зисных обстоятельств созданной им цивилизации, лучше человеку принять во внимание эту неизбежность как можно раньше, поскольку, простите за повторение, на карте стоит сейчас, может быть, самое его, если не целой биосферы, выживание - и, как минимум, вы-живание перед лицом снова грозящих нам темных веков сколько-нибудь возвышающейся над уровнем варварства культуры.

²² По иронии истории мысли этот "углубленный рационализм" задолго предшествует рождению "собственно рационализма" - и то сказать, как мы видели в главе 1, послед-ний столь бесплоден сам по себе, что может работать только на базе представлений, на-работанных своим "несолидным" предшественником. "Углубленными рационалистами" были, разумеется, и Сократ, и величайший мыслитель Запада Платон, и даже - по инер-ции этой мощной традиции - круто повернувший к "собственно рационализму" Аристо-тель.