Собственно, сопоставление и приложения, о которых идет речь в названии этой гла-вы, происходили на всем протяжении нашей книги. Здесь мы добавим лишь неуместив-шиеся выше соображения, и приведем их в систему.

Мы полагаем, что нашли принципиальную схему (пусть и недостаточно в этой книге развернутую) синтеза результатов более чем двух с половиной тысячелетнего развития мысли Востока и Запада. Эта претензия предполагает, что любая известная философия может быть истолкована как односторонне акцентированный момент нашей метасистемы, и что все содержание развитых наук, как и основополагающих интуиции великих религий допускает связную и плодотворную интерпретацию в ее же рамках. Разумеется, полная демонстрация указанных потенций вне возможностей одного человека (не говоря уж о том, что потребовала бы столь обширного сочинения, что его никто не нашел бы времени прочесть в наш суматошный век). Допустимо, однако, попытаться создать достаточно убедительное ощущение правомерности заявленных претензий путем отдельных демон-страций синтезирующих и познавательных возможностей нашего метода.

Начнем с философии. Нам удалось достроить, выявив их собственные логические потенции, до принципиальной полноты монотеистическую (Вертикально-однолинейную) и дальневосточную (Плоско-круговую) модели Реальности: Вет-Организация-Бин и Цет-Организация-Ним. Далее мы обнаружили определенную дополнительность этих моделей, хотя более очевидной сумели представить их формально-логическую несовместимость; на единство их указывают лишь отдельные детали нашего построения - и простой здравый смысл. Детальней, мы нашли, развернув в конусоподобный объем первую из упомянутых моделей, что Организация прогрессирует в направлении Вета не однолинейно, но "пере-водит на собственный язык" и воплощает для себя Его зов в диаметрально противополож-ных (в проекции на ортогональную измерению « - ®¬ плоскость) Софии и Логосе. Ана-логично, Хаос и Коллапс служат "переводу на язык" Организации рокового зова Бина. Та-ким образом, динамику Организации определяют в этой модели четыре пограничные меж-ду нею и Ветом и Бином принципа и восемь обусловленных их взаимодействием процес-сов (или, точнее, четыре двусторонних процесса): Эволюция-Гелизация, Отличение-Вы-рождение, Рационализация-Аналитизация и Уравнивание-Деградация. В дополнительной модели Реальности Цет и Ним определяют динамику Организации впрямую, обуславливая только два ее двусторонние процесса: Совершенствование-Консервацию и Деконсерва-цию-Развершенствование. То, что для Цета и Нима "переводы" их зова "на язык Органи-зации" не требуются, дополнительно служит к уяснению смысла, в коем они "более им-манентны" и "менее трансцендентны" Организации, чем Вет и Бин.

Заметим, однако, что изложенное релевантно только в системе анализа углубленного рационализма, надстраивающего рационализм традиционный, определяемый углом зре-ния 3-го квадранта нашей понятийной плоскости. В преодоление ограниченности послед-него мы начали с того, что построили нашу понятийную плоскость простым продолже-нием в противоположную сторону векторов, определяющих 3-й квадрант (за чем последо-вали у нас силой саморазвития полученной таким образом модели Организационной ди-намики и более принципиальные нововведения), - но не изменили сам этот, единственно удобный для анализа, угол зрения. Вводя представление об определяющем философию числе Ф, равном единице в монизме, двойке в дуализме, и т. д., мы можем охаракте-ризовать в том же аналитическом ключе достроенную нами Западную модель Реальности, записав, что для нее на уровне триады Вет-Организация-Бин, естественно, Ф=3. Переходя на более детальный уровень анализа той же модели, исходящий из динамики Организа-ции, определяемой "переведенными" на ее язык принципами Софии и Логоса, Хаоса и Коллапса, мы должны будем уже записать, что Ф=5.¹

Аналитический подход к Дальневосточной модели Реальности: Цет-Организация- Ним, где "перевод" не требуется, однозначно определяет для нее Ф=3.

Но, с точки зрения 4-го квадранта, - Коллапсической - анализ становится по опре-делению ее иррелевантным, и Ф=1! Далее, с Хаотической точки зрения 2-го квадранта, Ф=¥! И с наиболее затруднительной для хотя бы условного "квазирационального", так сказать, истолкования Квазиконечной точки зрения 1-го квадранта не исключено нечто, вроде: ¥>Ф>1, - или даже: ¥³Ф³1!

Что касается собственной точки зрения Дальневосточной модели Реальности, ори-ентированной в ее наиболее проникновенном, как нам представляется, даосском выраже-нии в значительнейшей степени именно в пику аналитическому подходу, то для нее, надо полагать, равно правомерны - и мало существенны - все вышеупомянутые трактовки Ф, но вряд ли может быть четко сформулирована ее собственная. Согласно Лао-цзы, "дао, которое можно выразить словом /тем более, добавим от себя, числом!/, не есть истинное дао". В самом деле, то, что мы рассекли в привычном для европейской традиции анали-тическом ключе в триаду Цет-Организация-Ним, описывается даосами - и должно быть в самом деле - столь тесно переплетенным и парадоксально-неанализируемо слитным, что анализ наш приближается здесь к грани досужей игры... Не вступаем ли мы здесь в об-ласть, где сама идея якобы обязательной в суждениях интеллектуальной солидности пе-рестает себя оправдывать? Не это ли хочет сказать Лао-цзы, заявляя: "Когда люди слы-шат об истинном дао, они смеются. Это не могло бы быть истинным дао, если бы они не смеялись"? И не вдвойне ли парадоксально, что наш как будто целиком иррелевантный здесь по собственной идее анализ, перенесенный из Западной модели реальности, явно все-таки что-то существенное проясняет?!

Сочетаемость в нашей интегрирующей метасистеме всех этих "категорически не-примиримых", с точки зрения формально-логической догмы, подходов к постижению Ре-альности обнаруживает их глубинное единство и обуславливает возможность классифи-кации всех достаточно продуманных философских систем, древних и новых, Восточных и Западных, как сводящих Реальность к тем или иным односторонне акцентируемым мо-ментам этой метасистемы.

Так, нетрудно заметить, что, несмотря на подчеркнутый объективизм интерпретации автором его метафилософии, оная включает в качестве собственного крайнего, но неотъ-емлемого момента и идеалистический субъективизм, столь характерный для познаватель-ного инстинкта Запада. В самом деле, мы трактуем, как объективный, процесс Логизации, в коем Логос строит себя из преодолеваемого им в этом процессе Хаоса, причем образую-щиеся в этом процессе структуры моделируются в рациональных построениях субъектов. Мы, однако, находим, что природа Хаоса объективно же требует приравнивания Ф беско-нечности, а, значит, - допускает безграничный произвол (!) при выборе исходных принци-пов дедуктивных систем, что в свою очередь обуславливает правоту конвенционализма и прочих субъективистских трактовок знания². Кстати, математически ориентированное неокантианство Марбургской школы трактует кантовскую "вещь в себе" совершенно в духе нашего Хаоса, а "вещь для нас" - образом, прямо параллельным нашему преодоле-нию Хаоса Логосом.

Вообще, при всех неизбежных идущих от личного вкуса автора ограниченностях ин-терпретации, суммирующихся с ограничениями, необходимо накладываемыми изложени-ем, определяемым рациональностью (пусть и претендующей на углубление)³, требуется лишь довольно элементарный минимум сообразительности и конструктивного духа, что-бы реконструировать в нашей метасистеме все принципиальные идеи и тенденции любой - сколь бы ни своеобразной - лишь бы достаточно продуманной и связной философии.

Тем самым мы воздаем по заслугам - и диамату, поскольку демонстрируем правоту слов Энгельса в "Анти-Дюринге": "действительное единство мира состоит в его матери-альности" (другое дело, что при всей важности самого по себе единства, "материаль-ность" - а точней, ее Коллапсический аспект - не сообщает Организации мира ничего, кро-ме голого "действительного единства"), к коему - диамату - мы к тому же приходим на выручку в его злосчастном затруднении: как примирить его монистический материализм с его же дуалистической диалектикой (мы вносим неоценимый вклад в диамат, обнаружи-вая и принципиальный на уровне Организации внутренний дуализм материи как Энергии и Массы, и находя единый корень дуальной материи в Бине /за открытие коего материали-стам всяческого толка, право, следовало бы поставить автору памятник при жизни - так не не поставят же неблагодарные/), - и побиваемому процитированным тезисом Энгельса Дюрингу, усматривающему единство мира в его бытии (поскольку, как мы показали, Кол-лапс и чистое Бытие суть различные имена одного и того же), - и идеалистам (равно Со-фийного и Логического склада) - и чуждым смехотворной для них распре материалистов и идеалистов даосам, индуистам и буддистам. Мы воздаем, с другой стороны, должное - и "догматикам" (мимо обидного ярлыка, "догматизм", напомним, означает просто веру в схватываемость знания конечным числом актов рационального анализа и синтеза - веру, без определяющей доли коей немыслим ни продуктивный труд ученого, ни конструктив-ная мысль философа, ни постижение теолога, и коя обосновывается у нас представлением о Конечной природе Логоса) - и "скептикам" (поскольку обнаруживаемая нами за Конеч-ностью Логоса Бесконечность Хаоса, от коего Логос вынужден в процессе Логизации от-талкиваться, но к коему ему неизбежно приходится периодически возвращаться, всегда позволяет подкинуть в теорию бессчетную прорву парадоксов, обнаруживая тем тщету всех усилий по окончательному строгому упорядочиванию нашего знания; причем, труд-но сомневаться, что, чем грандиозней будут грядущие его прорывы, тем чаще и основа-тельней станет увязать и пробуксовывать в означенных парадоксах теория). Еще далее мы солидаризируемся - и с фаталистом (чье воззрение отвечает Коллапсическому по происхо-ждению сверхъединству событий вселенной вне и над пространством и временем в Роке) - и волюнтаристу (ибо, с точки зрения Выданности-Вольности в Случае, возможно практи-чески все!)⁴, а с ним и первобытному колдуну, оптимистически убежденному в превраща-емости всего во все, и модному "философу абсурда", отчаявшемуся по той же самой при-чине. Своя правота обнаруживается также - и в наиве (Софийном): "устами младенца глаголет истина" - и в самом рафинированном интеллектуальном аристократизме (Отличе-ния), допускающем к знанию наиузкий круг избранных, - и в вере в инстинкты рода или коллектива, и в стремлении революционера мысли к интеллектуальному одиночеству. И т. д., и т. п. - вплоть до известной, весьма существенной по-своему, правоты самого лег-комыслия⁵. Ничто в тенденциях познания не подвергается у нас категорическому остра-кизму, но только ставится на различную высоту в иерархии познавательной ценности, ка-ковая в свою очередь обнаруживает антиномичный и динамичный - с необходимостью не-престанно перестраивающийся в истории знания - характер.

Тем самым, вопреки премудрому Пруткову Козьме, наша метасистема подвизается именно "объять необъятное" - хотя бы условным образом - в том, что касается моделиру-емых ею бесконечных моментов Реальности. Правда, и такое объятие ориентировано у нас в первую голову углом зрения 3-го квадранта, и становится довольно условным, вне-шне определительным за его пределами - и тем снова ограниченным. Но и таким образом не одна чуткая душа найдет на наших страницах не один вдохновляющий намек на вещи, о коих и заикаться не смели доселе уважавшие себя "трезвые" мыслители.

Сведение на следующей странице в чертеже 17 основных обобщающих результатов нашего исследования демонстрирует (если верно определение Пуанкаре математики как "искусства называть различные вещи одним именем") беспрецедентную - при всей есте-ственной для начала такого труда технической наивности его разработки нами - матема-тическую мощь нашего метода (каждой строке 1-го квадранта соответствуют три распо-ложенные в том же порядке строки других квадрантов).

Обратим внимание на подростковое Вырождение. В известной автору литературе по психологии возрастного развития подростковый период трактуется, как ни странно, не-смотря на признание кризисного характера этого возраста, в общем в более или менее плоском эволюционном ключе. Дескать, трудности трудностями, но человек растет - чему надобно только радоваться! Никто из авторов не акцентирует со всей ясностью ту гигантскую психологическую катастрофу, которая сопряжена с открытием детьми (осо-бенно мальчиками) в себе пола, - вслед за достижением ими на пике детства около 12 лет самого гармоничного (мы бы сказали даже - самого мудрого в жизни подавляющего боль-шинства людей) отношения к себе и миру. Преодолеть со временем сколько-нибудь эф-фективно последствия этой катастрофы удается, на наш взгляд, лишь исключительным удачникам-мудрецам. Все мы несем в своей душе след той подростковой травмы.

В этой схеме мы дополняем классификацию познавательных типов физиолога И. П. Павлова, добавляя к его "мыслительному" и "художественному" типам (квадранты соот-ветственно 3-й и 1-й) типы "прагматический" (чрезвычайно расцветший в "цивилизо-ванных" странах за последние два века, усматривающий весь смысл жизни в чисто пред-метном труде и обеспечении себя материальными благами, и обнаруживающий крайнее отвращение к "болтовне", то есть к мысли во всех ее глубоких проявлениях, сопровож-дающееся столь же выраженной тупостью в восприятии искусства) и "магический" (квад-ранты соответственно 4-й и 2-й). Последний тип в обществах современного типа выражен наислабо, но в последние десятилетия переживает (или кажется переживающим?) самое бурное возрождение.

Нетрудно видеть, что на квадранты нашей понятийной плоскости органически ло-жатся также основные типы нервной системы: сангвинический - 1-й квадрант, меланхо-лический - 2-й, флегматический - 3-й, и холерический - 4-й. Вспомним, что у Эрнста Креч-мера, показавшего связь основных типов телосложения с темпераментами, сангвиниче-ский "пикник" сохраняет во многом "детские" черты конституции, а меланхолический "астеник" характеризуется ярко выраженными чертами конституции переходного возра-ста. Кстати придется сюда и напоминание о знаменитой "Weltschmerz" - "мировой скор-би", столь характерной для подростков и юношей. Вспомним далее о типичной флегме ат-лета, с его наиболее зрелой - "взрослой" - конституцией, и о вспыльчивости, так часто на-блюдаемой у стариков.

Правомерен вопрос, к какому квадранту понятийной плоскости относится нынешний этап Новации физической вселенной? Факт ее расширения и повсеместно наблюдаемой диссипации космического вещества при полном отсутствии где-либо сколько-нибудь за-метных процессов его концентрации позволяет заключить, что это один из двух первых, скорее всего - 2-й квадрант.

Далее, если допустить, что Времени, Энергии и Пространству, 1-го, 2-го и 3-го квад-рантов понятийной плоскости соответствует в 4-м квадранте не Масса, а Импульс Р=MV, что возможно, учитывая слишком общий и чисто качественный характер соображений, на который мы опирались в главе 5, то получим:

Где произведения составляющих горизонтальных строк дают раз-мерность действия и имеют вид соотношений неопределенностей кван-товой механики. Далее, деления составляющих накрест лежащих квадрантов L на Т и Е на Р дают размерность скорости. Естественно предположить, что L и Т относятся здесь к квантам пространства и времени, и здесь содержится таким образом ин-формация о теории относительности (в соответствие с соображениями, развитыми в При-ложении к главе 1). Наконец, деления в вертикальных строках Е на L и Р на Т дают раз-мерность силы.

Если, как мы уже предположили, L и Т относятся к квантам пространства и времени и, следственно, должны быть чрезвычайно малы, то из соотношений неопределенностей Е и Р становятся весьма значительными величинами, а, значит, соотношения E/L и Р/Т ука-зывают, весьма вероятно, на константу предельно большой возможной в физическом мире силы, относящуюся к неизвестной до сих пор физико-космологической теории.

Заметим, что "неразложимые" по современным представлениям понятия Простран-ства и Времени обнаруживают у нас определенную понятийную структуру. Так, Время совпадает у нас с Пространством по ®¬, будучи обратным ему в двух других измерениях нашего пространства как Ө и ♀, - результат, способный обнаружить со временем и свою физико-теоретическую значимость. С другой стороны чисто аналитическое рассмот-рение физикой Энергии как размерности MV² не схватывает обнаруживающейся у нас ее цельности как момента Организации, рядоположного Пространству и Времени. Так, Энер-гия совпадает у нас с Пространством по i, а с Временем по ♀, будучи обратна каждому из них в двух остальных, различных в соответственных сопоставлениях измерениях.

Наше понятийное пространство может казаться слишком абстрактным и непривычно далеким от того, чем занимается современная физика. К счастью, существует свидетель-ство, что это обманчивое впечатление. Независимо от нашего исследования была создана и развивается Ю. И. Кулаковым теория физических структур, стремящаяся показать, что все содержание теоретической физики выводимо из основного уравнения этой теории. Притом означенное уравнение строится из соображений, совершенно совпадающих с на-шими положениями, что все содержание традиционного рационального знания (и в част-ности, конечно, теоретической физики) развивается в пределах квадранта, ограниченного i и ♂⁶.

Как истолковать в нашей метасистеме специфику антивещества с его зеркальной ве-ществу асимметрией и обратным направлением Времени? Может быть, следующим обра-зом.

В главе 7 (на стр. 132-133) мы задались вопросом, от какой из двух границ с Бином, Хаотической или Коллапсической, начала свой путь Организация нашей физической все-ленной, и нашли, что то была граница Хаотическая. Обратим внимание на то, что послед-нее обстоятельство определяет направление вращательного движения Новации в нашей понятийной плоскости. Действительно, поскольку изначальная динамика Новации в един-ственном "количественном" измерении предшествует в нашей вселенной более сложному движению с присовокуплением "качественного" измерения, Хаос, как мы отметили, явля-ется наибольшей опасностью для изначальной Организации нашей физической вселенной. Вследствие этого переход к усложненной динамике осуществляется в условиях резкой асимметрии, чуть ли не "половинчатости" качественного измерения, в коем остается едва намеченной Универсализация с ее опаснейшей на этом этапе "про-Хаотической" тенден-цией. В результате первым квазидвумерным становится здесь движение в будущих 4-м и 1-м квадрантах вполне сложившейся понятийной плоскости, где движение к Хаотическо-му полюсу затрудняется отрицательной проекцией Ө на ♀, тогда как обратное движение в едва намеченных 2-м и 3-м квадрантах к гораздо менее мощному Коллапсическому по-люсу тормозится несоизмеримо слабейшим i лишь самым минимальным образом. Имен-но это направление квазидвумерного движения диктует в дальнейшем направление вра-щения вполне сложившейся Новации в нашем понятийном пространстве против часовой стрелки:

Но представим себе такую физическую вселенную (или другую часть нашей физиче-ской вселенной), где Организация начинает свой путь от Коллапсической границы с Би-ном, и соответственно вынуждена более всего опасаться Коллапса. Тогда ее первоначаль-ная динамика станет происходить в "качественном" измерении, а квазидвумерным движе-нием станет затрудненное движение уже к Коллапсическому полюсу, которое продиктует затем здесь вращение вполне сложившейся Новации по часовой стрелке:

Последнему случаю и отвечает, по-видимому, вселенная, построенная из антивеще-ства⁷.

В заключение этой главы продемонстрируем приложение нашего метода к проблемам исторической психологии, или, точнее, исторической психофизиологии. Как чувствуют сегодня многие, и как думает автор в соответствии с развертываемой ниже логикой своей системы, человечество вплотную приблизилось к рубежу, за коим его психофизиологию ждет кардинальная перестройка. Какой в принципиальных чертах станет она в грядущем мире матриархата? Теория, что возьмется это прогнозировать, будет подтверждена или опровергнута, можно думать, уже в ближайшие десятилетия. Удача такого прогноза была бы событием уникальным. До сих пор даже самые смелые мыслители не рисковали детально прогнозировать будущее, принципиально отличное от настоящего⁸. Тем более нормой является "предсказывать", как это делают, по Гегелю, историки, только назад. В интересах нашего дела порвать с этой традицией слишком благоразумной осторожности.

В главе 4-а мы говорили о тождественных фазах социально-исторической Новации в древности и "современности" (под последней мы будем понимать здесь период, начина-ющийся вслед за крахом античности и продолжающийся доныне, включая в себя, таким образом, и средневековье). Вместе с тем следует обратить внимание и на глубокие психо-логические различия между древностью и современным миром. И на Востоке, и на Западе античная древность признается эпохой вершины духовной культуры. Так, по Ясперсу, вся Западная философия есть "ряд ступеней, восходящий к Платону"⁹. Еще очевидней для индийца, философия восходит к абсолютной вершине Упанишад (или, по крайней мере, системы Шанкары, созданной около VIII в. н. э,), а для китайца - к Конфуцию или Лао-цзы - и общему их истоку в "Книге перемен". В свою очередь, современность характе-ризуется беспрецедентными успехами материальной цивилизации, а с другой своей сто-роны - созданием тончайшей лирической поэзии и открытием самой ценности душевной любви (в отличие от эротики древних, достигшей на своих вершинах чрезвычайного изя-щества, но так и оставшейся, как констатируют культурологи, только "любовью тела"), обнаруживая тем неизвестную древним высоту культуры душевной.

Будем говорить о двух - древней и современной - закономерных фазах патриархата: Патриархате-1 и Патриархате-2. Постулируем биологическую подоплеку их глубоких раз-личий: Патриархат-1 - это патриархат биологически доминирующих мужчин мыслитель-ного типа, тогда как при Патриархате-2 доминируют мужчины-прагматики. Таким обра-зом, Патриархату-1 и Патриархату-2 соответствуют 3-й и 4-й квадранты биологической (не социальной, коя разворачивается всякий раз в лоне одной из фаз биологической) Нова-ции. В свою очередь 1-й и 2-й квадранты биологической Новации совпадают с Матриар-хатом-1 и Матриархатом-2.

Для удобства анализа будем говорить о "четырех полах": плюс- и минус-мужском, и плюс- и минус-женском:

Доминирование того или иного из четырех указанных полов обуславливает четыре фундаментальные формы социальной психологии, исходящие в первую голову из харак-терных черт психологии превалирующего пола и подавляющие - в различной степени - психологические особенности трех подчиненных полов.

В связи со сказанным стоит вопрос универсального для нашей теории Организации значения: если в данный момент определенная Организация находится, например, в фазе, как мы до сих пор выражались, Логизации, значит ли это, что три остальные фазы Нова-ции для нее прекращаются? Процессуальное понимание нами всех моментов Организации такую возможность исключает - все фазы Новации должны продолжаться в каждый дан-ный момент, иначе Организация, лишившись трех своих необходимых моментов, немину-емо - "трижды" - погибнет. Таким образом, там, где мы говорили прежде о "Логизации", точней говорить только о доминирующем для данного этапа Новации значении Логизации - и сравнительном угнетении Коллапсизации, Софиезации и Хаотизации¹⁰. В частном случае биологической Новации последнее равнозначно констатации того тривиального факта, что доминирование при Патриархате-1 +♂ не ведет к вымиранию -♂ , +♀ и -♀.

Будем говорить о последовательно сменяющих друг друга максимизации, минус-максимизации, минимизации и минус-минимизации (преодолении минимальных значений) жи-зненной и, в частности, социальной энергии у каждого из полов (см. Чертеж 20).

Привязывая эту терминологию к более привычному словоупотреблению, отметим тождество максимизации и силы (характеризующейся способностью прямо навязывать обществу предпочитаемые данным полом ценности), и тождество минимизации и чувственности. Об обратной корреляции разнузданной чувственности и силы говорят и древ-ние мифы и предания, и все развитые религии, и приземленные спортивные тренеры¹¹. Та же обратная корреляция прослеживается в истории культур. Восходящие культуры в бо-льшей или меньшей степени, но непременно, обуздывают чувственность, упадочнические разнуздывают. Наконец, душевная любовь, также являющаяся, как давно признано, свое-го рода "силой" - и даже, как говорят, "величайшей из сил"¹², выступает по отношению к чувственности (нравится то, или нет, нашим подраспустившимся современникам) как ее обуздание. Последнее позволяет характеризовать фазу минус-минимизации жизненной энергии данного пола как отличающуюся не только минус-чувственностью, но и плюс-любовью. В свою очередь плюс-чувственности отвечает то, что уместно охарактеризовать как минус-любовь.

Приведем начерченный выше синусоидальный график к более удобному для наших целей матричному виду:

Наложив последнюю матрицу на предшествующую, мы определим структурные особенности Патриархата-1 следующим образом:

Очевидно, что для того чтобы перейти к схематической характеристике Патриарха-та-2, достаточно повернуть наложенную матрицу относительно основной на 90° против часовой стрелки (см. Чертеж 22).

Патриархат-1 - это патриархат мужчин "взрослого" - атлетического - типа: +♂, +С, склонного к флегме. Это, сколько позволяют судить свидетельства о спортивных рекор-дах античности (неправдоподобных, на взгляд современных тренеров)¹³, эпоха людей, по-разительно превосходящих физически наших современников. От начала и до упадка это период преобладания философий (и философских религий), учащих самообладанию, са-моосвобождению от оков страдания и суетности, невозмутимому спокойствию перед ли-цом любых обстоятельств, и в теории, и в практике их приверженцев выразившихся столь ярко, что их черты в представлении человека с улицы до сих пор олицетворяют (несмотря на ряд разительных контрпримеров в лице философов и философий последних веков) природу философии и настоящих философов.

Это - патриархат доминирующего мыслительного типа. "В здоровом теле - здоровый дух"¹⁴ - ключ к пониманию того времени¹⁵. На портретах античных мыслителей мы видим почти без исключений не астеничные треугольные физиономии, характерные для совре-менных интеллигентов, но крепкие, с тяжелыми челюстями лица воинов. В философских школах Эллады преподаются кулачный бой (для коего кулаки обвязывали тяжелыми же-сткими ремнями, в сравнении с ним наш бокс - спорт неженок) и борьба (также непривыч-ного для современности крайне жесткого типа), считающиеся необходимыми в воспита-нии мыслителей. Пифагор - олимпийский чемпион по борьбе и кулачному бою. Платон - один из лучших бойцов своего времени. Само прозвище, под коим он вошел в историю (его настоящее имя - Аристокл), значит "широкий" и было дано ему не за широту позна-ний, как привычно было бы нам думать, а за буквальную необычайную ширину груди и плеч. Одареннейший народ античности греки - наиболее всех одарен и физически. И Со-крат поражает сограждан выносливостью в походах и выделяется в боях богатырской си-лой и редким мужеством.

Не имеет аналогии в современности и степень общественного влияния мыслителя в античном мире. Благоговейно почитались греками слова и деяния "семерых мудрецов"¹⁶, ставших для них учителями культуры на переходе от архаики к классике. В период, когда классика уже вполне сложилась и вступила в пору кризиса, когда мыслитель не мог, есте-ственно, иметь сколько-нибудь сопоставимого с прошлым значения, Сократ оказался все еще столь опасным для своих политических противников, демагогов (в буквальном пере-воде "вождей народа"), что те вынуждены были состряпать против него судебный про-цесс и казнить его - пристававшего с глубокомысленными вопросами ко всем прохожим, включая водоносов, рабов и мальчишек! Надо ли говорить, что в наши дни подражатель Сократу приобрел бы репутацию шута горохового - чем одаренней наш современник, тем к более узкому кругу слушателей обречен он обращаться. Никто, кроме горсти чудаков, не принимает в наше время всерьез разум как таковой, не облеченный официальными зва-ниями и полномочиями. Что до облеченных таковыми полномочиями политиков, то те, не желая оных терять, ежели и обращаются ко "всем", то неизменно на языке откровенной серости (если не прямой глупости). Другой фантастический для нас пример: народное со-брание Абдер собирается изгнать из города Демокрита, "беспутно" растратившего в своих образовательных путешествиях огромное наследство отца; вместо того, чтобы оправдыва-ться, Демокрит читает согражданам два свои революционные труда - и получает пылкое признание сограждан и пенсию для продолжения своих занятий.

Но, быть может, подобные феномены характеризуют лишь исключительное "грече-ское чудо", но не древность в целом? Рождению Будды предшествует столетие яростных философских споров, захлестывающих целое общество Индии. Зороастр объединяет духо-вную жизнь иранских племен прежде и шире, чем это удается для политической жизни Ирана царям. Никем не назначенные пророки властно обличают грехи правителей и на-рода Израиля. И не раз упоминавшийся в этой книге идеолог тоталитарного государства в Китае Шан Ян с ужасом свидетельствует, что простые мужики, "развращенные" странст-вующими философами, поглощены абстрактными спорами о природе категорий "твердо-сти" и "белизны"!

В страхах Шан Яна нетрудно разглядеть зерно политического здравомыслия. Всякий развитый ум в высшей степени независим - "сколько голов, столько умов", и это не обе-щает ничего хорошего сколько-нибудь крупным государственным образованиям, где оп-ределяющий стиль правления с необходимостью безличен и требует механической дисци-плины подданных. Действительно, мы знаем, что, за единственным исключением Еги-петской, как нередко называют ее в последнее время, "сверхцивилизации", вплоть до эпо-хи кризиса античных культур, обусловившей создание Римской империи на Западе, и объ-единение Китая (происшедшее, напомним, по рецептам именно Шан Яна) на Востоке, единственным островом сравнительно долговременной политической стабильности остае-тся город-государство, где большинство жителей, и во всяком случае все люди влиятель-ные, лично знают друг друга (и Платон, и Аристотель с трогательной скрупулезностью - до одного человека! - исчисляют оптимальную численность полноправных граждан в полисе, и у каждого оная укладывается в весьма немногие тысячи!).

Благоговея перед античностью, и проповедуя в интеллигентном - в лучших своих проявлениях - XIX веке восстановление ее идеала гармонии духовной и телесной силы, Ницше обнаружил тем решительное непонимание специфики времени, в коем он жил. При Патриархате-2, сколь это ни прискорбно, сила и дух слишком редко идут рука об ру-ку, оставаясь, как правило, враждебными друг другу. "Сила есть ума не надо" - ключ к пониманию современности. В политическом словаре на-шего времени выражение "сильный человек" однозначно трактуется как синоним солдафона и реакционера, каковое употребление разделяли и ура-оптимистические СМИ советского периода. В нашем обиходе слова "спортсмен" и "атлет" никак не ассоциируются с представлением о вы-соколобом интеллекте, но - с интеллектуальной тупостью, и тем отчет-ливей, чем утонченней культура данного региона (см. чертеж 22).

Эта фундаментальная ошибка Ницше стала одной из главных при-чин, почему его философия силы и воли к власти оказалась оружием в руках как раз тех, чье самое существование воспринималось им как непереносимое личное оскорбление, - в руках "человеческой сволочи". Тех, кого он предполагал вдохновить своими сочинения-ми, в его мире попросту практически не было. Современный среднестатистический (разу-меется, не каждый отдельный) интеллигент с необходимостью астеничен (+♂, -С) и телесно, и по влиянию в обществе. Исключения вынуждены применяться к подавляющему большинству влиятельных людей, чуждых им по своему психофизиологическому складу (-♂, +C), и тем в значительнейшей степени самонейтрализуются, либо, пытаясь проши-бить лбом стену, еще эффективней теряют возможность всякого влияния.

Возвращаясь к анализу психофизиологии Патриархата-1, мы видим, что часть жен-щин все еще обладает здесь силой, пусть и убывающей: -♀, -С, тогда как только еще вос-ходит к силе - через минус-чувственность - часть мужчин. Это объясняет, каким образом, несмотря на отмеченное выше разительное превосходство древних атлетов над современ-ными спортсменами, общий баланс сил распределен здесь между мужчинами и женщи-нами существенно ровнее, чем при Патриархате-2. В самом деле, атлетическая тренировка женщин у эллинов мало чем отличалась от мужской, а у спартиатов разнилась только сте-пенью интенсивности. У тех же спартиатов женщины проявляли себя как надежная воен-ная сила при самообороне и наведении внутреннего порядка в отсутствие МУЖСКОГО вой-ска, каковая задача была там более, чем просто ответственной: спартиаты, напомним, жи-ли как на вулкане среди порабощенных ими и многократно численно их превосходивших илотов и периэков. Проницательнейший Сократ считает женщин во всем равными мужчи-нам и требует для них равных прав и одинакового с мужчинами воспитания. Несколько ранее, в период архаики, женщин просто боятся, как не вполне усмиренной враждебной силы (и не напрасно: не в одной греческой общине мужчины оказывались вырезаны свои-ми женами в одну ночь).

-♂, +Л, разумеется, не слишком способствует при Патриархате-1 престижу столь вы-соко почитаемой при Патриархате-2 любви. Зато выигрывает там в глазах общества ми-нус-любовь (плюс-чувственность), характеризующая +♀. Отсюда античные институты ге-тер (то есть "подруг"), баядер Индии (и существенно более поздних, но продолжающих ту же традицию гейш в Японии), и отношение к этим женщинам как к аристократкам их пола (Перикл, например, мог, нимало не потеряв в престиже, жениться на гетере), столь непохожее ни на современное отношение к "продажным женщинам", ни на отношение ан-тичности к "почтенным" матерям семейств, коих, например, те же высококультурные гре-ки держали на вторых этажах домов - вместе с рабами. Отсюда же чисто чувственный ха-рактер отношений полов в период классической античности, их неспособность подняться над уровнем простой эротики. Отсюда же, видимо, наконец бессилие могучих разумом древних разрешить проблему рабства, пагубные последствия коего им всегда были оче-видны, и коя вряд ли случайно получила разрешение (посредством превращения рабов в полунезависимых хозяев, колонов) в период, когда христианство принялось анафемство-вать разум ради нерассуждающей любви к ближнему.

Дополнительным труднейшим препятствием на пути отказа от рабства было стран-ное для нас выпадение из круга моральных представлений классической античности спо-собности к самокритике¹⁷. В самокритике ведь человек обращается против самого себя - это есть, таким образом, буквально способность минус-силы. Но последняя находится при Патриархате-1 у -♀, а потому исчезает там из поля признания даже мудрейших¹⁸.

Вступление античного мироощущения в Коллапсическую фазу Новации выдвинуло на авансцену мировой истории "нищих духом", то есть в первую очередь регрессивный пол - ♂, + Л и дополнительный ему - ♀, - С. Что, казалось бы, могли сделать на авансцене истории нищие духом? По всему здравому смыслу их выступление должно было бы стать сумбурным, эпизодическим и не оказать сколько-нибудь существенного влияния на судь-бу более благополучных веков. Но в уникальных условиях Израиля уникальные личности Христа и апостола Павла, провозгласившие "блаженны нищие духом" и "Бог есть лю-бовь", сфокусировали в себе - и своим примкером в своих последователях - плодотвор-нейшие потенции Уравнивания столь мощно, что христианство стало судьбой европей-ских (и ряда иных) народов на много веков, и образовало фундамент влиятельнейшей из современных цивилизаций.

Важнейший парадокс исторического влияния христианства состоит в тем, что оно передало Патриархату-2 освященную им традицию отталкивания от плюс-силы и минус-любви (разнузданной чувственности) и превознесения плюс-любви и минус-силы - что оз-начало в условиях Патриархата-2, что в десятках поколений те же самые "нищие духом" регрессивные типы потеряли возможность быть вполне самими собой, а главное - не мог-ли целиком использовать свою плюс-силу, тогда как прогрессивные типы обрели такую могучую поддержку своему теперешнему жизнечувствию, какой не могли они найти ни-где в остальном мире. Разумеется, эта операция христианства на теле европейской психо-физиологии была скорее варварски жестокой, чем идиллически благодетельной: десятки поколений нищих духом прожили здесь жизнь, отравленную страхом греха и немощью ему противостоять. Лицемерие стало в контексте христианской культуры, как никогда и нигде, необходимейшим условием социального существования. И в усугубление жестоко-сти этого существования "блаженны нищие духом..." осталось органической частью свя-щенного предания, хотя вступило в новых условиях в подспудное неразрешимое проти-воречие с "Бог есть любовь".

Более того, анафемствование разума, скомпрометировавшего себя своим мощней-шим влиянием в отвергнутой культуре античности, стало определяющей струей христиан-ства европейского раннего средневековья (в Московском царстве то же происходило мяг-че, но вплоть до реформ Петра!). И Западное средневековье было самым диким во всей культурной Евразии - вплоть до эпохи Возрождения.

Чтобы понять психофизиологическую подоплеку евразийских Возрождений, вспом-ним, что отдельные фазы Новации рассматриваются у нас не как однонаправленные пере-ходы из одного квадранта в следующий (см. главу 9), но как циклические движения в па-рах квадрантов. То есть всякая Новация движется, непременно периодически возвращаясь к "прошлому". Повидимому, подоплекой Возрождений древних культур в лоне средневе-ковой Евразии явилось временное возвращение плюс-силы +♂^19,20. Такое истолкование Возрождений предполагает, можно думать, что аналогичные Возрождениям процессы, пусть и не столь отчетливо выраженные, должны были быть при Патриархате-2 неоднократными.

Повсеместно в Евразии античность, а затем Возрождение, были эпохами мощного научного творчества. И почти повсеместно их конец означал прекращение большой науки. Уникальным стало ее выживание и дальнейшее развитие на Западе с концом его Возрож-дения. Этому не могли быть причиной какие-либо "особые качества" европейского ума. Даже то немногое, что изучено в наследии азиатских Возрождений, ясно свидетельствует, что качество китайских, индийских и исламских мозгов во всяком случае не уступало ев-ропейскому. Решающим фактором в этом европейском чуде была, на наш взгляд, некото-рая переакцентировка Западного христианства в борьбе и конструктивном преодолении Возрождения с рокового "блаженны нищие духом..." на "Бог есть любовь"²¹. Последний момент никогда не заявлял себя так выпукло ни в несравнимо с христианством культурнейших конфуцианстве, даосизме, буддизме и индуизме, рожденных Патриархатом-1, ни в слишком посюсторонне сильном исламе, порожденном уверенным в себе духом Патри-архата-2.

Согласно нашей концепции, то, что возрождали Евразийские Возрождения, было ми-роощущением, основанным на психофизиологии в общем чуждой Патриархату-2. Неизбе-жное по истечению сравнительно краткого исторического времени возвращение этой пси-хофизиологии к своей норме привело к тому, что соответствующее ей мироощущение ли-шилось опоры в телах и душах живых людей. В Индии и Китае, чьи религиозные тради-ции восходят именно к классической античности, древность и все с нею связанное обрели священный статус - и это послужило к такому успеху здешних Возрождений, какой, когда ушла его психо-физиологическая опора, привел их богатейшие в истории мировых циви-лизаций традиции к окостенению и застою. Возрождение таким образом вышло для них боком - именно потому, что слишком "удалось"! В исламской культуре, на землях древ-нейших цивилизаций, где сохранялись к тому же еще и драгоценные ростки эллинизма, Возрождение, столкнувшее дух античности с единственной культурой, основанной на ре-лигии, порожденной Патриархатом-2, было, пожалуй, самым напряженным и культурно плодоносным, пока оно продолжалось, из всех евразийских (полудикие в начале своего движения крестоносцы, принеся из своих ближневосточных походов многие из тех пло-дов, сэкономили европейскому Возрождению века грандиозного труда). Однако, лишив-шись в должное время своей психофизиологической основы, оно было там, как нигде, ра-дикально отринуто ради примитивной чистоты Корана - что опять же естественным обра-зом обернулось для великолепнейшей дотоле исламской культуры стагнацией. В итоге самым исторически оптимальным оказалось Возрождение Западное - "не удавшееся", сравнительно с Возрождениями Индии и Китая (уже в том, что дохристианские культы так и не сумели утвердиться на Западе более, чем в узких кругах тайных приверженцев, и быстро сошли со сцены с концом той эпохи), но отринутое, в отличие от исламского, не тотально, но частично - и более или менее оптимальным для судеб Западной культуры об-разом.

В нашем веке Коллапсическая фаза Новации христианской и всех других мировых цивилизаций, оказавшихся в тесной зависимости от первой, снова выдвинула на передний план "нищих духом": -♂, +С и -♀, -Л.

Их религиями стали "коммунизм", фашизм, нацизм, сатанизм и просто крайний бур-жуазный прагматизм, и, разумеется, в соответствии с особенностями психофизиологии со-временной нищеты духа, то были религии ненависти, уголовной морали и проституиро-ванной нравственности. "Я - ничто, мой народ - все!", - гласил афоризм нацистов, запечат-левший это единство уголовной морали и проституированной нравственности в кристал-льно очевидной форме. "Я - последняя буква в алфавите", - учили нас в стране Октября.

В странах, где формально уцелели христианство и демократические институты, про-исходит тот же стихийный естественный для нашего времени процесс переориентации массового сознания с плюс-любви и минус-силы на плюс-силу и минус-любовь (разнуз-данную чувственность, или просто похоть, как называли ее наши нелицеприятные пред-ки), с разума, совести и живой религиозности на дисциплинированную волю и "усердие, превозмогающее /как заместил премудрый Козьма Прутков/ и рассудок" (как, повторим, и совесть, и веру). Сумеет ли христианство пережить нашу эпоху? Только в том (маловеро-ятном, на наш взгляд) случае, если оно сумеет решительно отказаться от рокового "бла-женны нищие духом..." и стать таким образом, пусть и при сохранении прежнего имени, в сущности кардинально новой религией. На богачей духа - главная, если не единственная -серьезная, надежда нашего времени, как никогда, многообещающего и небывалыми же бедствиями грозящего.

Автор не хочет этим сказать, что нынешние постхристианские народы "переросли" свою религию, как детское платье. В этой удивительнейшей из религий первобытно дикое срастается с самым высоким и проникновенным в тайну Бога, чему нет параллелей в куль-турнейших и умудренных религиях, восходящих к зрелой поре Патриархата-1. Это его со-держание причастно вечному, и как ни многому научились у него в свое время хри-стианские народы, они безмерно далеки от того, чтобы считаться вполне усвоившими его урок. Но и скверным ученикам нельзя без конца сидеть в одном и том же классе, иначе они вообще потеряют способность учиться. Важнейшим положительным уроком нашего времени (ибо ни одно время, как бы разрушительно оно ни было в целом, не бывает бес-плодно и на положительные уроки) является все возрастающая очевидность необходимо-сти нового поиска человеком Бога.

При Патриархате-2 плюс-любовь характеризует +♀. Отсюда - "об уровне культуры можно судить по степени уважения в нем женщины" - суждение, столь же справедливое в отношении к европейской современности, сколь бессмысленное в применении к антично-сти, и куда менее релевантное вне пределов цивилизаций, основанных на христианстве с его особым превознесением любви. Отсюда же расцветающий со времен христианского средневековья культ прекрасной дамы (и связанное с ним значительное потеснение в то время культа Христа культом девы Марии), известный в менее значительной степени и всей остальной культурной Евразии, особенно молодым, не стесненным авторитетом соб-ственной античной традиции народам.

Контрастным образом, при Патриархате-1 плюс-любовь характеризует -♂, и женщи-на может предложить мужчине только разнузданную чувственность. Не в этом ли причи-на, почему для благороднейшего Платона, как и для строгого моралиста Сократа, высокая половая любовь есть - вне всякой дискуссии, как само собой разумеющееся! - любовь од-нополая? Иная любовь для них вульгарна - ей покровительствует "площадная Афродита" (см. диалог "Пир")!

Итак, уже в одних пределах "патриархата" нам открываются два глубочайше раз-нящиеся в своей психофизиологии мира. Между ними контраст во всем: в понимании любви и нравственного долга, в складе религий, а значит, в отношении к жизни и смер-ти, в искусстве и науке. Вспомним, что утверждение положения о решающей в познании роли опыта - презиравшегося большинством ученых древних - решило для прагматиче-ской современности, быть или не быть в ней большой науке.

Патриархат-2 - это патриархат доминирующих прагматиков, "старчески" склонных к холерии, патриархат регрессивного в общем типа. Самопреодоление Коллапсической косности плоти, а потому всегдашнее перенапряжение воли и суетливая озабоченность ха-рактерны для него, как отличали античность мудрое спокойствие и приверженность "зо-лотой середине". Там, где современные цивилизации лишены этих надлежащих им в оп-тимальном варианте черт, народы цепенеют на столетия. Зато современность с ее сугубо посюсторонним практическим здравым смыслом²² разительно превосходит античность в тех сферах деятельности, где это свойство является решающим, например в практике го-сударственного строительства. Уместно вспомнить, что масштаб последнего неизмеримо вырос с переходом к современности - задолго до того, как ею были разработаны техниче-ские средства, принципиально расширившие его возможности. Так величайшая когда-ли-бо существовавшая империя была построена уже в ХIII веке горстью кочевников, монго-лов и покоренных ими тюрок²³. Отсюда же беспрецедентные успехи современности и во всех прочих сферах практической деятельности, в особенности В технике и прикладных науках, а главное, непревзойденная стабильность всех этих ее достижений.

Оборотной стороной наших столь замечательных практических успехов является ра-зительная же в сравнении с античностью вялость и косность современной творческой мы-сли. Не говоря о практически полном отсутствии в современности глубоко оригинальных философских идей, все основные приемы современного научного мышления и почти все фундаментальные идеи науки имеют отчетливое начало в античности, начавшей с нуля систематического научного знания и опиравшейся только на собственный разум и почти исключительно непосредственное наблюдение. Этой базой современность овладевала ве-ками с огромным трудом и постоянной оглядкой на разработанный ею эксперимент. В случаях, где до сих пор бессильны наши экспериментальные методы, современная наука остается далеко в хвосте античных спекуляций. Так теоретическа физика все еще только приближается к идее дискретного строени пространства и времени, блистательно разра-ботанной до самых парадоксальных следствий античными атомистами, а потом мутакал- лимами исламского Возрождения. Фундаментальным принципом современного знания яв-ляется, как ни странно, пришибеевское "не рассуждать!" или, как выразился Ньютон, "не измышлять гипотез" там, где на то не наталкивает исследователя высшее его начальство - опыт. (Последовательное исключение составляет толью математика, где роль эксперимен-та так или иначе практически равна нулю и где наши достижения воистину замечате-льны.) В этой чрезвычайной скромности своих теоретических притязаний современность, разумеется, в общем права, но она слишком много на себя берет и проявляет черную не-благодарность к вскормившей ее античности, когда выводит эту свою скромность якобы из самой природы научного знания. Древние считали себя вправе ставить любые вопросы, казавшиеся им интересными, и судьба их спекуляций, как например, той же так эксплу-атировавшейся нами элейской философии, должна рано или поздно привить человечеству противоположный пуристически эмпирическому ньютонову спекулятивный эвристиче-ский принцип, с прошлого века принятый в математике в связи с созданием неевклидовых геометрий: всякая глубокая спекуляция, независимо от успеха ее первоначальной интер-претации, непременно, коль скоро она построена внутренне связно, так или иначе объек-тивируема, и в этом смысле истинна.

Нас обступают сегодня легионы накопленных данных (особенно в парапсихологии, но также и в любых самых солидных науках) не укладывающиеся в нашу поразительно устойчивую систему научных представлений. Эта система - настоящий колосс на глиня-ных ногах, опирается на представления о логической связности, в основном восходящие к переупрощенному Аристотелю, и концепцию причинности, практически целиком заимст-вованную из классической механики (другой стройной концепции причинности наука не создала ни разу, но лишь строила ее более или менее ослабленные версии в дисциплинах, пытавшихся подражать физике Ньютона), хотя, как известно со времен построения теории относительности и квантовой механики, означенные представления и концепция обнару-жили кардинальную недостаточность в самой физике. Будущее, начинающееся, будем на-деяться, уже сегодня в связи со все более очевидным кризисом целого строя современной научности, должно вернуть нам могучую свободу рассуждения и вчувствования в тайны мира, которую древние считали само собой разумеющейся для мудрых людей.

Перейдем теперь к уже, быть может, недалекому будущему. Повернем еще раз мат-рицу сил на 90° против часовой стрелки. Ближайшая фаза нашего будущего - Матриархат-1²⁴:

Переход к этой фазе матриархата должен быть связан с переменами в мироощуще-нии и культуре, подобных коим не было на памяти культурного человечества. Огромное, во многом решающее, для нашей культуры значение имеет то, что практически все ее раз-витые формы сложились при патриархате, и большинство из этих последних берет свое начало в Патриархате-1. На всей нашей культуре оттиснута патриархальная печать. Как старался автор показать на примере теории познания, это влияние патриархата на нашу культуру гораздо основательней, грубей и властней, чем хотелось бы нам думать. Правда, из нашего построения (из квазитворческой, в сравнении с Эволюцией, роли Рационализа-ции) вытекает, что внутренние предпосылки этой культуры должны были быть заложены в основном еще в эпоху предшествовавшего матриархата²⁵. Именно он зарядил, так ска-зать, информационно-энергетические аккумуляторы того механизма, что построил при па-триархате нашу культуру. Тем удивительней все еще продолжающееся действие этого ме-ханизма, и тем оптимистичней обязывает это нас смотреть в будущее.

Матриархат-1 - это матриархат женщин "детского"²⁶, художественного типа, склон-ного к сангвинии. Великие перемены той эпохи должны будут быть прежде всего внут-ренними, а не внешними, человеку. В ней надлежит ожидать дальнейшего великого шага в очеловечивании человека, в проникновении его идеалами красоты и добра. При Матри-архате-1 должно развиться осознание иерархически-сложной стороны явлений, кое ос-вободит человечества от тысячелетиями укорененных предрассудков вроде того, что сущность обязана быть во всех случаях проще явлений, или что реальность имеет смысл представлять как вытесанную из монолита (тогда как она есть драматическое сложно-со-ставное, чье единство не статично дано, но постоянно задается в сложно-противоречивых и переплетенных процессах), или что человек может добиться свободы только на путях "индивидуализма" хватательного типа. Человек должен будет придти к систематическому изучению вещей, открытых доныне только исключительной горстке мистиков да великих поэтов. Во всеобщую культуру проникнет постепенно то, "что и не снилось школьным мудрецам". В частности, существование Бога (и богов! - поскольку эта эпоха, более, чем когда-либо, способная органически соединить в себе инстинкты единства и плюрально-сти, вряд ли смутится формальным противоречием монотеизма и политеизма) раз и на-всегда должно будет стать столь же очевидным человечеству, как, например, очевидно для нас с давних пор существование иррациональных чисел (весьма смущавшее поначалу математиков!)²⁷.

Со всем тем Матриархат-1 обещает быть самым ненатужным и гармоничным фази-сом человеческой культуры, оставляющим в этом отношении далеко позади себя и Патри-архат-1. Его психологическим строем будет сама непосредственность, сама естествен-ность, сама радость жизни, когда суровая по природе мамаша этика потеснится на задний план, а ее задачи примет на себя и блестяще будет здесь решать несравнимо более легкая и веселая эстетика человеческих отношений. Разительное в сравнении с предшествую-щими эпохами облегчение важнейших для человека условий взаимного сосуществования сделает эту жизнь во многом подобной увлекательной детской игре, и создаст яркое ощу-щение непрестанного участия в делах человека могущественных покровительствующих ему сил. Еще более, чем в античности, люди этого времени будут жить с Богом и с богами в самой гуще жизни. Это будет эпоха расцвета социального творчества, когда человечест-во без особого труда придет к социализму - в точном, конечно, смысле понятия. Наконец, это будет пора высочайшего расцвета искусства и синтеза его средств с научным, фило-софским и религиозным знаниями²⁸.

Следующая затем фаза матриархата - Матриархат-2 - психофизиологически аналоги-чна тому "матриархату амазонок", свидетельства о котором оставили нам древние (см. чертеж 24).

Это матриархат женщин "подросткового", магического, типа, склонного к меланхо-лии. В этот период можно ожидать развития магии, сопоставимого с техническим про-грессом Патриархата-2. В основном это регрессивная фаза матриархата, но даже если Ма-триархат-2 будет не более удачлив в стремлении человека к высшей человечности, чем Патриархат-2, у него все еще будут шансы стать миром, способным показаться нашему современнику волшебным сном. Последнее есть простая экстраполяция динамики патри-архата, в первой фазе коего рост разума, искусства и нравственности дали прежнему кро-вожадному зверю закон, красоту и любовь, каковые достижения при Патриархате-2, когда человек, имея все психофизиологические предпосылки быть отброшенным к поре звери-ных шкур, не только сумел в значительной степени сохранить достигнутое, но ухитрился в ряде отношений продвинуться далеко вперед. Впрочем, учитывая значительно большую, в сравнении с мужчиной, вариабельность женщины и в добре и в зле, как и грандиозность соблазнов, кои способна нести магия, нельзя не признать, что эта эпоха может быть чрева-та самыми опасными для человека искусами.

Рай на земле, конечно, не может состояться до конца времен, но от "цивилизо-ванного" социального людоедства, сублимированного доселе столь скандально топорно, неуклюже и поверхностно, что оно режет сердце и оскорбляет разум всякого, кто позво-ляет себе вдумываться и вчуствоваться в происходящее в любой стране нашего времени (пусть и в широко варьирующих степенях и формах), человек должен избавиться в ре-шающей степени (если, конечно, выживет на закате нашей эпохи) уже в ближайшем прин-ципиальном будущем Матриархата-1.

Как социальная Организация, человечество все еще варварски юно и должно много-го в себе опасаться, но имеет основания и на многое радостно надеяться.

¹ Да не смутит читателя эта иерархическая неоднозначность в оценке числа Ф (кста-ти, вовсе не обязательно, что эта иерархия завершается на уровне Ф=5; плодотворны мо-гут оказаться и много более детализированные системы движущих Организацию принци-пов, на кои автор не сумел выйти в силу слабой разработанности своей концепции). "Ос-новной вопрос философии", как мы не раз видели, вовсе не так однозначно прост, как его видит, например, марксизм, но воистину сложен и многосмыслен. На обоих уровнях оцен-ки Ф мы обнаруживаем информацию, необходимую для понимания природы Организации и целой Реальности.

Замечательно, что уже самый крупномасштабный анализ дает Ф=3, никогда, сколько известно автору, не фигурировавшее в истории развитой европейской мысли, тысячи лет колебавшейся между монизмом и дуализмом.

² Не встрепенется ли сердце романтика от сознания этой неустранимой - пусть лишь в единственном и подчиненном моменте - бесшабашности Организации, допускающей да-же такую непочтительную познавательную игру с собой, где ее грозят объявить "несуще-ствующей"! (Имеется в виду соллипсизм, являющийся необходимым выводом из целиком последовательной субъективистской гносеологии.)

³ Рациональный характер изложения не допускает, например, роскошь той противо-речивости изложения, кою позволяет себе Ницше, противоречивый чуть ли не настолько же, насколько противоречива сама жизнь. Между тем автору часто хотелось быть проти-воречивей Ницше - в полную меру доступной его пониманию противоречивости жизни.

⁴ Наличие в Организации мира Хаотического начала и соответствующую зыбкость начала Рационального как никто остро акцентировал (и переакцентировал в пылу полеми-ки) в российской философии Лев Шестов - большая заслуга на фоне практически непро-биваемого позитивистского самодовольства его времени.

⁵ По Губерману:

⁶ Литература по теории физических структур рассеяна по специальным изданиям, и список ее, презентованный в 1974 г. Ю. И. Кулаковым автору, последним утрачен. Мы мо-жем сослаться только на книгу указанного автора "Элементы теории физических струк-тур", Новосибирск, 1968, где дается первый набросок этой теории. См. в той же книге "Приложение" Г. Г. Михайличенко, где показана единственность решения основного ура-внения теории физических структур.

⁷ Связь знака времени с направлением вращения обнаруживается в целом ряде физи-ческих теорий.

⁸ Так при всей смелости - и замечательной во многом точности - прогнозов Освальда Шпенглера, последние относятся к завершающей фазе уже сложившейся Западной циви-лизации, не имея таким образом дела с принципиальным будущим.

⁹ Автор определил бы главное содержание современной Западной философии как развернутый комментарий к сокращенной - в основном за счет самых смелых и глубоких идей - философии древних.

¹⁰ Отсюда следует важнейший вывод, что, хотя мы живем в Коллапсической фазе со-циально-исторической Новации, наша эпоха, как впрочем и всякая другая, не может быть богооставленной - в абсолютном смысле. Если кто-то уверяет, что "Бог умер", - это проблема злосчастной неполноты его мировидения. Что бы ни вещали модные философы отчаяния, о богооставленности регрессивных эпох можно говорить лишь в относительном смысле. (Как стремились мы показать уже в главе 5, только Бог /конкретней, ипостась Его, Вет/ удерживает Организованный мир от обрушивания в Бин во всякое мгновенье.) Замечательно, что даже такой жуткий упроститель, как Ленин, не преминул, однако ж, за-метить особую плодотворность так называемых реакционных эпох в деле подготовки пе-риодов социального преобразования.

¹¹ В Библии связь чувственности и слабости выражена с замечательной ясностью и силой: "и к мужу влечение твое, и он будет господствовать над тобою." (Бытие, 3:16)

¹² Характерным образом, согласно апостолу Павлу: "Бог есть любовь".

¹³ Наши тренеры упускают, что олимпийские игры посвящались богам, и фальси-фикация их результатов была бы святотатством! Помимо этого древние китайские истори-ки (по-современному скрупулезные в своей информации) сообщают о нормах веса, что должны были переносить на марше солдаты тогдашних армий. Эти нормы рассчитаны, по современным понятиям, на мастеров спорта по тяжелой атлетике - притом, что царства Древнего Китая могли выставить несколько армий по 100, 200 и 300 тысяч воинов!

¹⁴ На самом деле это усеченная цитата. В оригинальном античном тексте: "В здо-ровом теле здоровый дух - редкая удача". Очевидно, что односторонняя забота о телесном не приводила автоматически к гармонии духа и плоти и в античности. Но тривиально, что древние умели добиваться этой гармонии куда успешней, чем мы. Поэтому правомерно употребление этой усеченной цитаты для общей характеристики античности.

¹⁵ О гармонии у греков - вершинной культуры античности - духа и тела, об отсутст-вии у них стыда плоти (указывающей на страх перед торжеством "грешной" плоти) нагля-дно свидетельствует прекрасная нагота статуй античных богов и героев.

¹⁶ В действительности тех мудрецов было несколько больше; "семеро" - фигура речи; по разным источникам насчитывают семнадцать их имен.

¹⁷ Так Протагор говорит в одноименном диалоге Платона Сократу: "...Когда дело ка-сается справедливости и прочих гражданских добродетелей, тут даже если человек, изве-стный своей несправедливостью, вдруг станет сам о себе говорить всенародно правду, то такую правдивость, которую в другом случае признавали рассудительностью, все сочтут безумием: ведь считается, что каждый, каков бы он ни был на самом деле, должен провоз-глашать себя справедливым... Поэтому необходимо всякому так или иначе быть причаст-ным добродетели, в противном случае ему не место среди людей". Какое странное, на со-временный взгляд, представление о моральном долге! Что же возражает на это Сократ, никогда не упускающий слабину в рассуждениях собеседника? - Ничего!

¹⁸ Разумеется, проще истолковать неспособность древних к душевной любви и само-критике, как и все вообще их слабые в сравнении с нами стороны миро-и-самоощущения в духе вагнеров исторической психологии и "умозаключать из их работ, как далеко шаг-нули мы вперед". Только чувство меры в самооценке (не одни вагнеры античности, пере-несись они в нашу эпоху, были бы поражены, как во многом ушли мы в сравнении с древ-ностью назад!) и способность к подлинному уважению этой чуждой складу нашей психо-физиологии, но не менее от того великой культуры, могут оградить нас от такого ура-оп-тимистического взгляда на нравственный прогресс человечества.

¹⁹ Аналогичным образом Патриархат-1 оставил нам смутные, но многочисленные и совпадающие в тенденции свидетельства о временном возвращении силы и влияния жен-щинам, связанном в случае Греции с дионисическим движением.

²⁰ На скульптурах, картинах и рисунках европейского Возрождения мы видим тела неправдоподобно могучего, на современный взгляд, сложения, резко контрастирующие не только с позднейшими, но и более ранними средневековыми изображениями. Интеллекту-ализм, индивидуализм, разнузданная эротическая чувственность и даже перипетии соци-альной жизни городов-государств Италии эпохи Возрождения воспроизводят ситуацию классической древности с удивительной степенью подобия. Само христианство едва не было захлестнуто тогда реанимированными языческими культами древности. Наконец, нельзя упустить, что среди всего, что возродила та "светлая" эпоха, было и рабство, по-херенное было к тому времени "мрачным" средневековьем.

²¹ Разумеется, действительный процесс этой переакцентировки был слишком сложен и противоречив, чтобы его можно было описать в нескольких словах, - это скорее тема бо-льшой статьи, если не целой книги. "Бог есть любовь" - яснее всего проявляется в хри-стианском гуманизме так называемого "предвозрождения", в особенности в "Троице" Рублева. "Блаженны нищие духом..." - не однажды с яростной силой заявляет себя в За-падном христианстве и через века после победы над языческими тенденциями Возрож-дения. Тем не менее именно Западное Возрождение (вернувшее своему региону веру в ра-зум и радостное - в сравнении с господствовавшей в средневековом христианстве безы-сходной тоской неизбывной греховности - мироощущение, кое уже никогда не могло быть целиком отринуто в зрелом периоде Западной культуры) представляется решающей в этом процессе вехой.

²² Для контраста, не говоря о поэтичной Греции, даже наипрактичный и весьма дово-льный собой по этой причине Рим жил в атмосфере чуда, среди не прекращавшихся зна-мений и вмешательств - зачастую по самым, на нынешний взгляд, ничтожным поводам - в повседневную жизнь великих и малых богов. Даже перенапряженное христианское сред-невековье с его массовыми религиозными психозами не знало этой осязательности и всю-дуприсущести чуда, характеризовавших мироощущение отменно здоровых, во всем уме-ренных древних.

²³ Племя, изначально называвшееся "монголами" (впоследствие перенесенное на це-лую группу племен, говоривших на родственных диалектах), было столь незначительно, что еще во времена юности Тэмуджина (получившего позднее известность под титулом Чингиз-хана) китайские хронисты, самым тщательным образом следившие за перипетия-ми политической жизни Великой Степи, термин "монгол" не употребили ни разу!

²⁴ Изменение психофизиологии полов происходит на наших глазах. Женщины все активней вторгаются в "чисто мужские", согласно традиции патриархальной культу-ры, виды спорта, и во всех видах спорта рекордные показатели женщин все более при-ближаются к таковым у мужчин. Американцы прогнозируют, что уже через немногие де-сятилетия в ряде видов спорта женщины перегонят мужчин. Уже не кажется неправдо-подобным сообщение Ибн Фадлана от 10 века, что у архаичных кочевников, саков, моло-дые супруги единоборством решали, кому быть главой семьи. Соответственно, все мягче становятся мужские характеры, и все тверже женские. Как иронизирует Губерман:

²⁵ Фундаментальную для нашей культуры роль предшествовавшего ей матриархата и продолжающееся доселе влияние заложенных им традиций, в особенности на "иррацио-нальные" - религиозные и социальные - стороны нашего сознания, раскрыл Иоганн Бахо-вен в своем эпохальном труде о матриархате (Das Mutterrecht, Stuttgart, 1861).

²⁶ Заметим, что "детство", связываемое у нас с Эволюцией, ставится нами в отноше-нии творческой мощи принципиально выше квазитворческой "взрослости". С последним хорошо согласуется то положение эволюционой биологии, что мощнейшим фактором биологической эволюции является задержка видов на детской стадии развития - инфанти-лизация конституции взрослых особей. Так, огромный, относительно массы целого тела, вес мозга взрослого человека имеет параллель в подобном же относительном весе мозга детенышей предков нашего вида; посредством той же инфантилизации утрачены челове-ком обильный волосяной покров на теле и выдвинутые вперед челюсти его предков, и т. д.

Далее, интересная информация в этой связи содержится в статье Льюиса Томаса "Выбор одним человеком кандидатов на чудеса света", напечатанной в научной секции "Нью Йорк Таймс" от 7 июня 1983 г. Шестым чудом Томас называет "человеческое дитя, любое дитя". Ссылаясь на исследования профессора Дерека Бикертона, Томас сообщает об изобретении в исторически недавнее время детьми в колониях со смешанным населе-нием новых "креольских" языков с оригинальной синтаксической структурой и стройной грамматикой. Томас подозревает даже, что язык вообще был изобретен детьми, и сожале-ет, что необычайно долгое детство человека не является еще гораздо более длительным.

²⁷ Что женщина по самой природе своей несравнимо более мужчины одарена рели-гиозно, ярко свидетельствует, например, факт, что во всех религиях традиционными одея-ниями священнослужителей остаются одежды женские. Когда с переходом к патриархату мужчина вынужден был узурпировать жреческую функцию женщины, бывшую орудием колоссального общественного влияния, он столь сильно ощущал святотатство этого свое-го шага, что предпринял все меры к маскировке своей скандальной мужественности. Ши-роко, например, была распространена кастрация жрецов, и повсеместно удержался обы-чай их маскировочного - женского - ритуального одеяния.

²⁸ Разумеется, переход к столь идиллически описываемому, но глобально отли-чному от современности, миру будет, особенно поначалу, отнюдь не идиллически легким. Трудно даже вообразить сколь многое из того, что века и тысячелетия приучили нас счи-тать "разумным, добрым и вечным", обнаружит свою относительную и далеко не самую разумную и добрую природу (в частности, конечно, сексуальная мораль, слишком явно выстроенная под мужчину). Эта перетряска будет, разумеется, крайне болезненной для множества людей, но в конечном итоге благотворной для всех. Путь приближения к абсолютному идет через обнаружение относительности относительного.