Содержание

Вниманию читателя предлагается книга Артура М.Шлезин- гера-младшего, являющегося сегодня, без всякого преуве- личения, патриархом среди американских историков. Его работы по американской истории давно стали классиче- скими, обрели многочисленных продолжателей и против- ников.

«Циклы американской истории» — своеобразный итог многолетней творческой деятельности А.Шлезинге- ра-мл. Ранние варианты некоторых очерков и статей поя- вились в конце 50-х годов, а некоторые — в начале 80-х. Однако книгу эту никак нельзя назвать простым сборником эссе — жанра, ставшего столь модным те- перь. Статьи и очерки разных лет пронизаны единой мощной идеей, подчинены ей, работают на нее. Перед нами — книга о движущих силах американской истории, о ключевых особенностях политического механизма, экономического развития и того, что принято называть политической культурой.

Одним из важнейших, по мнению А.Шлезингера-мл., конфликтов, определявших и продолжающих формиро- вать ход развития Соединенных Штатов, является посто- янное столкновение между догматизированной системой представлений, «идеологией» и реальной практикой. Эти два начала обычно принято, притом не только в Амери- ке, противопоставлять друг другу. Между тем автор вов- се не случайно начинает свою книгу с рассуждения о том, что же лежало в основе того общества, которое начало складываться в североамериканских колониях Англии в XVII веке. Для понимания основ политической культуры Соединенных Штатов, того фундамента, на котором строились позднейшие идейно-теоретические кон- струкции, жизненно важно осознание пуританского идейного наследия. Пуритане не просто отправлялись за океан, чтобы поселиться на необжитых землях. Они от- правлялись за океан, ведомые высочайшей, с их точки зрения, идеей, — идеей создания «града на холме», но- вого общества, создаваемого «с чистого листа» на основе единственно верного учения. Пуритане сплошь и рядом были настроены весьма фанатично, но именно эта узость взгляда обеспечивала им бешеную энергию, невиданный напор в достижении поставленной цели.

Одна и та же цель — создание «града на холме» — вела в бой кавалеристов Оливера Кромвеля и вдохновля- ла земледельца, неустанно корчевавшего пни где-нибудь на будущей границе Соединенных Штатов и Канады. Именно этот мощнейший пуританский посыл формиро- вал самый генотип предпринимателя, для которого его деятельность была не только средством выживания, не только источником обогащения, а прежде всего исполни- телем возложенного на него Господом высокого долга. Суровая школа пуританизма, школа непрощающего Бога Ветхого Завета готовила предпринимателей и работников для общества, которому фанатики-борцы прорубали до- рогу мечом, сокрушая стоящие на пути общественного развития обычаи, институты, людей. Делалось это, разу- меется, не во имя утверждения системы свободного предпринимательства, не ради создания когда-нибудь в отдаленном будущем представительного правления и многопартийной системы, но ради торжества единствен- но верного Учения, призванного спасти человечество от греха и конечной гибели.

Все эти черты пуританского наследия не могли не порождать в умах американцев представлений об особой роли их страны, о ее особой миссии и в конечном счете о собственной исключительности. Это наследие, с одной стороны, создавало весьма благоприятные идейно-теоре- тические и социально-психологические предпосылки для складывания определенного общественного строя, но с другой — грозило обернуться чрезмерной идеологизиро- ванностью, зашоренностью, неспособностью восприни- мать и решать новые проблемы, выдвигаемые жизнью.

Превращение некоторых его сторон в ритуал уже со второй половины XIX века стало оборачиваться узколо- бостью, примитивным консерватизмом, а в следующем веке привело к «обезьяньим процессам» и телепроповед- никам. Однако к тому времени это уже не грозило стра- не тупиковым развитием. Со времен войны за независи- мость — первой американской революции — уже суще- ствовал мощный идейный противовес. Этим противове- сом стали идеи Просвещения, принесшие такие важней- шие понятия, как народный суверенитет, права человека, разработанную систему конституционно-правовых и эко- номических доктрин. Особенность войны Соединенных Штатов за независимость как буржуазно-демократиче- ской революции как раз и состояла в том, что это была первая в мире революция, шедшая под знаменами Про- свещения. Отцы-основатели молодой республики были достойными представителями Века Разума.

Однако именно идеи Просвещения заставляли смот- реть на все, что происходило в Северной Америке с 1776 года, как на дерзкий эксперимент с неопределен- ным исходом. Современники полагали, что само возник- новение Соединенных Штатов не более чем случай- ность, нечто вроде шишки или синяка, образовавшихся в результате столкновения тогдашних великих держав — Англии и Франции, на стороне которой выступили еще Испания и Голландия. Даже у самих отцов-основателей не было, пожалуй, уверенности в обратном. Они хорошо усвоили основополагающие выводы таких столпов Про- свещения, как, например, Ш.Монтескьё, провозгласив- ший, что республика просто не может существовать на более или менее обширной территории, что она удел маленьких государств.

Артур Шлезингер-мл. особенно чутко улавливает именно эту сторону американской политической тради- ции. Читатель увидит, как в первые десятилетия сущест- вования Соединенных Штатов почти каждый президент в своей прощальной речи с радостью отмечал: республи- ка просуществовала еще несколько лет, отважный экс- перимент продолжается. Самыми существенными осо- бенностями такого подхода к развитию Соединенных Штатов стали трезвый учет реальности, прагматизм, не- догматичность мышления.

Стоит сказать, что опасения американских политических деятелей первых десятилетий существования США за судьбу республики не были напрасны. На восьмом десятилетии существования американской Конституции судьба подвергла ее жесточайшему испытанию, поставив под вопрос само существование Соединенных Штатов. Гражданская война 1861 — 1865 годов стала одним из самых кровавых конфликтов XIX века. Сочетание, взаимодополнение и взаимная борьба двух начал — жесткого, не терпящего отклонений стремления к созданию «града на холме» и гибкого экс- периментаторства — составляет, как нам кажется, серд- цевину концепции книги «Циклы американской исто- рии». В трактовке А.Шлезингера-мл. эти начала могут принимать разные обличья — догматизма и прагматизма в самых разнообразных проявлениях консерватизма, стремящегося консолидировать достигнутое, и реформа- торства, ищущего ответ на новые проблемы, с тем чтобы вывести страну и общество из консервативного тупика. В известном смысле этот вопрос можно трактовать и как жизненно важную для любого жизнеспособного полити- ческого курса проблему соотношения преемственности и перемен.

Концепция А.Шлезингера-мл. на первый взгляд не от- личается особой новизной. Автор указывает, что в своем первоначальном виде она была сформулирована его от- цом, также видным историком, еще в 1949 году. Однако знакомство с книгой «Дороги к настоящему» показывает, что речь шла, скорее всего, о маятниковом чередовании со сроком 12 — 16 лет периодов господства консерва- тивных или либеральных идей, а значит и соответствую- щей политики1. Местами концепция Шлезингера-ст. по- дозрительно напоминала гегелевские фазы развития Ми- рового Духа. Во всяком случае, Шлезингер-старший весьма в категорических выражениях отрицал какую-ли- бо связь между обозначенными им циклами политиче- ского развития и развитием экономическим2. Концепция Шлезингера-мл., основанная на сочетании и взаимодействии двух начал — жесткой догматической заданности и широкого экспериментаторства, — наполняется более широким содержанием. На каждом новом витке полити- ческого цикла, имеющего, по мнению автора, скорее спиралеобразный, нежели маятниковый характер, преоб- ладает та или иная тенденция, формируются соответству- ющее общественное мнение, концепции и цели внешней и внутренней политики. В двухпартийном тандеме преоб- ладает, удерживая не только Белый дом, но и конгресс, одна из главных партий. По мере реализации курса ре- форм пыл их сторонников угасает, на смену беззавет- ным и бескорыстным реформаторам приходят простые исполнители, среди которых растет коррупция, полити- чески активные люди все больше и больше начинают уходить в сферу собственных, «частных интересов». Пе- риоды же консервативного поддержания статус-кво рано или поздно кончаются кризисами, порождаемыми несо- ответствием между проводимым курсом и встающими перед обществом новыми проблемами, требующими сме- лых, неординарных решений. Однако переход от одной фазы развития к другой, на новый виток спирали, носит далеко не гладкий характер. Во внутриполитическом раз- витии между отдельными фазами цикла, согласно А.Шлезингеру-мл., может лежать партийно-политическая перегруппировка. В ходе этих перегруппировок партии могут обретать и терять большие группы электората, со- здавать на их основе мощные блоки, обеспечивающие длительное преобладание в двухпартийной системе. По- литические партии могут менять идеологические ориен- тации, обновлять руководство и в конечном счете брать на себя ведущую роль в двухпартийной системе. В XIX веке партийно-политические перегруппировки, случа- лось, вели не просто к рокировке политических партий, но и к распаду отдельных частей системы, а то и всей системы целиком, к выходу на роль ведущих прежних аутсайдеров, третьих партий. Ключевым вопросом для политической партии в данной ситуации является спо- собность выйти на путь решения важнейших, с точки зрения страны и правящего класса, проблем. Насколько плодотворен такой подход? Очевидным свидетельством плодотворности подобного подхода явля- ется его сильнейшее влияние на американскую историческую науку. Под руководством А.Шлезингера-мл. в 70-е годы было создано два капитальных коллективных тру- да — четырехтомники по истории президентских выборов и политических партий в Соединенных Штатах1.

При осмыслении шлезингеровской концепции полити- ческих циклов, оценке ее сильных и слабых сторон важ- но понимать, что перед нами концепция эволюционного развития. Само ее появление стало возможным на осно- ве результатов регулярно проводимых выборов всех уровней власти, не прерывавшихся даже в годы Граж- данской войны. Конституция страны не переписывается при первом удобном случае, но проходит через трудный процесс дополнения, ускорить который может только крайне редко встречающееся в истории Америки преоб- ладание одной из сторон или внезапное появление мощ- нейшей общенациональной политической коалиции.

Борьба разворачивается не за изменение конституцион- но-правовой основы политического процесса, а за интер- претацию тех или иных ее положений. Перед нами, сле- довательно, характеристика циклического развития эво- люционного политического процесса. Не случайно А.Шлезингер-мл. тщательно обходит в этой части книги проблему Гражданской войны в Соединенных Штатах, замечая лишь, что она сильно деформировала цикл, не- слыханно ускорив проведение целого ряда реформ, на проведение которых в обычных условиях потребовалось бы гораздо больше времени. Это и понятно: ведь Граж- данская война в США, при всех ее особенностях, стала второй американской революцией.

Рассмотрение концепции политических циклов не бы- ло бы полным без обращения к сформулированным еще в 1952 году положениям Ф.Клинберга, стремившегося установить корреляцию между циклами политического развития и внешнеполитической активностью Соединенных Штатов, трактовавшейся им вначале в терминах изо- ляционизма и внешнеполитического активизма. Сам Шлезингер-мл. довольно категорично отрицает наличие какой-либо жесткой зависимости между циклами в его интерпретации и тем, что предлагал Клинберг1. С этим можно согласиться, честно говоря, только с большими оговорками. Главная из них заключается в том, что после второй мировой войны, когда Соединенные Штаты очу- тились в положении сверхдержавы, важнейшие внешне- политические решения стали носить откровенно двух- партийный характер. Тем самым были существенно мо- дифицированы некоторые основные положения, лежа- щие в фундаменте политической жизни США.

Известно, что долговечность и эффективность поли- тической системы Соединенных Штатов, впрочем, как и любой другой, определяются ее устойчивостью и спо- собностью приспосабливаться к происходящим измене- ниям. Чрезмерная устойчивость может обернуться око- стенелостью, утратой способности к изменениям. Гипер- трофия перемен, затрагивающая основы системы, может просто уничтожить ее. Существует ли на практике их оптимальное соотношение? Для Соединенных Штатов с момента их образования характерна очень точная систе- ма координат, на основе которой был построен фунда- мент внутриполитического процесса. Для полноценного участия в этом процессе необходимо было признание по меньшей мере трех вещей: святости системы собствен- ности, неприкосновенности парламентского строя и де- мократического режима и, наконец, территориальной це- лостности Союза. Тот, кто признавал эти основополагаю- щие ценности, получал право на участие в политическом процессе, а если он был способен найти свою экологи- ческую нишу, свою группу электората, объединенную хотя бы самыми экзотическими требованиями, то и по- лучал пропорциональную долю власти. Уже первая половина XIX века показала, что с двумя первыми условиями не возникало серьезных проблем. Гораздо сложнее об- стояло дело с принципом целостности Союза. При всей тщательности разработки Конституции США на протя- жении первых семидесяти лет ее существования так и не было внесено ясности в вопрос о природе Союза: является ли он единым федеральным государством или же должен считаться конфедерацией суверенных шта- тов, которые вправе строить отношения между собой по принципу межгосударственных; не было точно определе- но, чье решение и в каких областях имеет приоритет — федерального правительства или властей штатов. Окон- чательно этот вопрос был решен только на залитых кровью полях Гражданской войны. С этого времени при- знание святости принципа территориальной целостности Союза также вошло в число непременных условий рав- ноправного участия в политическом процессе. Еще слож- нее обстояло дело с проблемами внешней политики. Не- удача, постигшая В.Вильсона после первой мировой вой- ны, показала, что важнейшие внешнеполитические реше- ния способны стать объектом острейшей политической борьбы с неопределенным исходом. Необходимость вы- вести принятие подобного рода решений из сферы обыч- ного политического процесса, перевести их в категорию основополагающих, то есть системообразующих, факто- ров стало важнейшей задачей, которую руководству Со- единенных Штатов пришлось решать в сложнейшей об- становке последних лет второй мировой войны и первых лет после нее.

С этой точки зрения особенно интересен раздел книги, посвященный происхождению «холодной войны». «Хо- лодная война» — на сегодня, пожалуй, самое долговечное и, похоже, единственное успешно функционировавшее крупномасштабное советско-американское совместное предприятие. Подобно всем совместным предприятиям, оно не принесло выгод и прибылей своим создателям. Та- ков, кажется, будет самый общий вывод из этой части книги. И следует заметить, что она удовлетворит самые разные запросы читателей: богатый фактический матери- ал, острый анализ американской и советской литературы по данному вопросу и, самое важное, попытка непредвзя- того взгляда на предмет спора. Тщательный анализ достижений и просчетов других историков нужен А.Шлезинге- ру-мл. для того, чтобы уйти от сложившихся стереотипов.

Парадоксальность положения, сложившегося к концу второй мировой войны, заключалась, скорее всего, в том, что с точки зрения реальной политики и Соединен- ные Штаты и Советский Союз имели достаточно много общих интересов. Обе стороны были заинтересованы в создании такого послевоенного порядка, который исклю- чал бы повторение новой мировой войны, воспроизведе- ние ситуации, породившей ее. Обе стороны сравнитель- но недавно вышли на арену мировой политики: Соеди- ненные Штаты намеренно дистанцировались от межво- енной системы международных отношений, а Советский Союз не был в числе главных участников. Наконец, между двумя странами не существовало ни территори- альных проблем, ни застарелой вражды, ни памяти о кровопролитных конфликтах в прошлом. Напротив, в об- щественном мнении каждой из стран была еще жива память о взаимном сотрудничестве в годы войны. Более того, по мере приближения конца войны каждая из сто- рон проявляла все больший интерес к возможному парт- нерству в экономической области. Советский Союз пи- тал некоторые надежды на возможность американской помощи в деле восстановления разрушенного войной хо- зяйства. Американцы в свою очередь ждали завершения войны с известным напряжением. Почти все экономисты независимо от школы и политической окраски предрека- ли после завершения демобилизации армии и свертыва- ния военной промышленности продолжение Великой де- прессии, появление миллионов безработных. Экономиче- ское сотрудничество с СССР рассматривалось как одно из средств избежать подобной катастрофы.

Наряду с этими факторами имелись и другие, спо- собные, напротив, серьезно осложнить советско-амери- канские отношения. Такими факторами А.Шлезингер-мл. считает существенную аномальность формировавшейся после второй мировой войны системы международных отношений и наличие чрезмерной идеологизированности в подходе к решению внешнеполитических вопросов у каждой из сторон. В целом с этим нельзя не согласиться. Такие традиционные участники системы международных отношений, как Германия, Италия и Япония, в результате второй мировой войны вовсе выпадали из нее на какое- то время, а Англия и Франция, будучи сильно ослаблен- ными, вынуждены были поступиться традиционными ме- стами в ней. Создавались предпосылки для формирова- ния уникальной, хотя по прежним параметрам и ненор- мальной системы международных отношений — бипо- лярной системы, как ее называли позднее. В этой связи стоит отметить, что ни та, ни другая сторона к моменту начала формирования этой системы не имела достаточ- ного опыта ведения внешней политики таких масштабов. Так, одной из причин, ускоривших переход к «холодной войне», Шлезингер считает отсутствие какого-либо меха- низма, который бы способствовал более ясному понима- нию действительных намерений партнера.

Гораздо сложнее обстояло дело с идеологизацией внешней политики. Обычно принято указывать, что Со- ветская Россия с самого своего появления претендовала на то, чтобы возглавить мир на его пути к новому обще- ству. Столь же очевидным является и то, что в Соеди- ненных Штатах в конце прошлого века делались заявле- ния о том, что двадцатый век будет веком американским. В конце концов на первый план вышли догматизирован- ные представления о мире и собственной роли в нем, «коммунистическая идеология» столкнулась с глубоко укорененным американским мессианством. Громкие иде- ологические эскапады советского руководства зачастую призваны были прикрыть, а то и компенсировать эконо- мическую и техническую слабость страны. Мессианские настроения во внешней политике Соединенных Штатов либо служили вполне реальным интересам, причем сущ- ность этих интересов могла порядком искажаться, либо были явными пережитками того времени, когда страна считалась медвежьим углом международной политики.

Доводя до логического конца эту мысль А. Шлезингера-мл., можно с известным допущением сказать, что, будь в это время Советский Союз увереннее в своих силах, имей Соединенные Штаты более четкое представ- ление о собственных целях, ход событий мог бы принять иной, более разумный характер. Однако история не зна- ет сослагательного наклонения. Остается только согла- ситься с автором «Циклов американской истории», когда он говорит, что «холодная война» быстро стала сложным, взаимообусловленным процессом, в который были включены как действительные принципиальные разно- гласия и столкновения интересов, так и мнимые, порож- даемые догматизированными представлениями. В этот клубок были крепко вплетены амбиции, неспособность понять намерения противной стороны, а зачастую и про- сто демагогия. В результате сложилось положение, для характеристики которого автор использует довольно жутковатый образ: .два до зубов вооруженных слепых воина топчутся в замкнутом пространстве, причем каж- дый из них ведет себя, исходя из мысли, что его против- ник прекрасно все видит и в любой момент готов на него напасть. Это, скорее всего, тот самый случай, когда внимательное рассмотрение ситуации ведет к мысли: там не было виноватых, там были только жертвы. Таковыми жертвами «холодной войны» и изматывающей гонки воо- ружений и стали СССР и США.

В своей книге А.Шлезингер-мл. выступает в роли как бы охотника, выслеживающего и беспощадно отстрели- вающего устоявшиеся догмы и стереотипы, какими бы привычными сердцу и уму читающей публики они ни были. Чего стоит, например, его очерк о роли американ- ского правительства в становлении и развитии экономи- ки Соединенных Штатов! Стереотипному представлению о том, что США — это классическая страна свободного рынка, — свободного от давящего инициативу государст- венного вмешательства — он противопоставляет реаль- ные факты исторического развития. Государственное вмешательство чаще вовсе не препятствовало, а, напро- тив, способствовало экономическому развитию страны, а начиная с 30-х годов нашего века оно стало просто необходимым. Вопрос заключается лишь в правильном соотношении между частными и общественными интере- сами.

Роль государства в экономической и социальной жиз- ни общества, будущее политических партий, этого важ- нейшего элемента политической системы США, роль ин- ститута президентства... Нет, пожалуй, смысла переска- зывать содержание работы. Достаточно сказать, что в ней предпринята попытка рассмотреть движущие силы внутренней и внешней политики США, динамику их раз- вития, роль отдельных частей партийно-политического механизма. Можно соглашаться или отвергать те или иные положения, высказанные автором. Одно несомнен- но: книга А.Шлезингера-мл. помогает читателю не только лучше понять ход истории, но и избавиться от некото- рых догм, стереотипов мышления, независимо — старых или новых.

В.Терехов