ФЕДОР МИХАЙЛОВИЧ ДОСТОЕВСКИЙ

Великий русский писатель. Родился 30 октября 1821 г.  в Москве, умер 28 января 1881 г. в Петербурге.

Он родился в Мариининской больнице, где отец будущего писателя служил штабс-лекарем. Достоевский рос в довольно суровой обстановке, над которой  витал угрюмый дух отца – человека «нервного, раздражительного, самолюбивого», вечно занятого заботой о благосостоянии быстро растущей семьи. Дети воспитывались в страхе и повиновении, по традиции старины, проводя большую часть времени на глазах родителей.

Если изначальную любовь к творчеству, способность «для звуков жизни не щадить» разбудила у Достоевского рано умершая мать, то поистине титаническую волю к систематическому образованию, очевидно, привил ему отец. Отец вообще сыграл исключительную роль в жизни писателя. Он, всегда будто застегнутый на все пуговицы, часто раздражался и иногда даже кричал на жену. Добрый по природе, но вынужденный годами держать себя словно зажатым в кулак, высушенный гордостью уязвленного самолюбия, пылкий и склонный к болезненной подозрительности, однажды не смог придумать ничего более оригинального как заподозрить жену, мать восьмерых детей в неверности. Доставалось и детям: своих великовозрастных сыновей, включая Федора, отец, ложась после обеда поспать, заставлял стоять у постели и отгонять мух. Кончина отца Достоевского также отдавала душевным нездоровьем. Официально он умер естественной смертью, но…по округе имения Достоевских ходили упорные слухи, что барина убили мужики, не любившие мрачного, раздражительного хозяина, а по другой версии – «за девок».

Самые светлые воспоминания уже позднего детства связаны были у Достоевского с деревней – небольшим имением в Тульской губернии. Семья проводила там летние месяцы, обыкновенно без отца, и дети пользовались полной свободой. У будущего писателя осталось на всю жизнь множество неизгладимых впечатлений от крестьянского быта, из различных встреч с мужиками.

В 16 лет лишившийся матери Достоевский определен в инженерное училище. Там он не мирился с казарменным духом, мало интересовался и предметами образования; с товарищами не сходился, жил уединенно и приобрел репутацию «нелюдимого чудака». На инженерной службе Достоевский пробыл только год, в 1844 г. он подает в отставку, решив жить только литературным трудом и «адски работать». Роман «Бедные люди»  уже готов, и Достоевский  возлагает на него большие надежды.

Деньги давно кончились и ждать их неоткуда, кроме 800 рублей долгу за душой нет ничего. Роман закончен, но его еще нужно каким-то образом пристроить. «А не пристрою…так, может быть, и в Неву. Что же делать?» – полушутливо излагает он брату свои ближайшие намерения. По счастью, с ним в одной квартире живет начинающий литератор Григорович. Достоевский позвал его на чтение «Бедных людей». «С первых страниц «Бедных людей», - рассказывал потом Григорович, - я понял, насколько то, что было написано Достоевским, было лучше того, что я сочинял до  сих пор; такое убеждение усиливалось по мере того. как продолжалось чтение. Восхищенный донельзя, я несколько раз порывался броситься ему на шею; меня удерживала только его нелюбовь  к шумным выразительным излияниям».

Григорович отнес рукопись Некрасову. И чтение опять прошло с полным успехом. Некрасов немедленно отправился к Белинскому. «Новый Гоголь явился!» – заявил он с порога. «У вас Гоголи-то как грибы растут,» - строго заметил Белинский, но рукопись взял.

Вечером того же дня, когда Некрасов зашел к нему по какому-то неотложному делу, Белинский возбужденно схватил его за фалды: «Что же это вы пропадали,» – досадливо заговорил Он. – «Где же этот ваш Достоевский? Что он, молод? Сколько ему? Разыщите его быстрей, нельзя же так!..."

«И вот… меня привели к нему, « – рассказывал уже сам Достоевский. –«Белинского я читал уже несколько лет с увлечением, но он мне казался грозным и страшным, и – осмеет он моих «Бедных людей»! – думалось мне. Он встретил меня чрезвычайно важно и сдержанно… но не прошло, кажется, и минуты, как все преобразилось…Он заговорил пламенно, с горящими глазами. «Да вы понимаете ли сами-то,» – повторял он мне несколько раз и, вскрикивая по своему обыкновению, - «что вы такое написали!… осмыслили ли вы сами-то всю эту страшную правду, на которую вы нам указали? Не может быть, чтобы вы, в ваши двадцать лет, уже это понимали… Вам правда открыта и возвещена как художнику, досталась как дар, цените же ваш дар и оставайтесь верным и будьте великим писателем!…Я вышел от него в упоении… «И неужели вправду я так велик?» – стыдливо думал я про себя в каком-то робком восторге.» – так запечатлелась в памяти Достоевского эта, одна из самых  решающих встреч в его жизни.

Весть о явлении «нового Гоголя» скоро стала достоянием чуть ли не всего читающего Петербурга. Слава его росла, приятно щекоча самолюбие. Но со временем обнаружилась и оборотная сторона успеха Достоевского. Кружок писателей, объединенный журналом «Современник», нарек его «литературным кумирчиком» и любил добродушно над ним подшучивать. Что для мнительного и обидчивого Достоевского и так было сверх меры. Тургенев позднее вспоминал характерный эпизод из жизни  молодого Достоевского: “В сороковых годах у И.С. (И.С.Тургенева - А.А.) собралась однажды в Петербурге компания: тут были Белинский, Герцен, Огарев и еще кто-то. Играли в карты, в то время, как Достоевский входил в зал, кто-то сильно обремизился, и потому раздался всеобщий хохот. Достоевский побледнел, остановился, потом повернулся и, ни слова не сказав, вышел из комнаты. Сначала на это не обратили внимания, но так как он не возвращался, то И.С., как хозяин, пошел узнать, куда он делся..» А где Федор Михайлович?» - спросил он лакея.. «Они-с по двору ходят, вот уже целый час, и без шапки.»

Дело происходило зимой, в трескучий мороз. И.С. побежал на двор.. «Что с вами, Достоевский?» - « Помилуйте, это несносно! Куда я ни покажусь, все надо мной смеются. Не успел я показаться у вас на пороге, как вы и ваши гости подняли меня на смех. И не стыдно вам?”

Последующие за «Бедными людьми» сочинения успеха не имели, все это постепенно отдаляло Достоевского от Белинского, Некрасова, Тургенева и заставляло искать другое общество. Своего рода отдушиной для него стал кружок М.В.Петрашевского, собрание которого Достоевский стал регулярно посещать. Петрашевский был человеком неопределенно либерально-социалистических идей. Поэтому на его «пятницах» горячо обсуждались острые политические темы, революционное брожение в Европе, уродливые стороны родного николаевского строя, читалась и обсуждалась запрещенная литература. Пока… невинный по сути своей кружок не был в полном составе    арестован в ночь на 23 апреля 1849 года.

Восемь месяцев пробыл Достоевский в Петропавловской крепости, ему ставили в вину то, что он принимал в кружке участие в обсуждении вопросов о крепостном праве, восставал против строгости цензуры и читал несколько раз публично знаменитое письмо Белинского к Гоголю. 16 ноября был вынесен приговор: «военный суд приговорил сего отставного инженер-порутчика Достоевского … лишить чинов, всех прав состояния и подвергнуть смертной казни расстрелянием». Генерал-аудиториат предложил исправить решение суда: «…лишить всех прав состояния и сослать в каторжную работу в крепость на восемь лет…» На заключении генерал-аудиториата наложил окончательную резолюцию Николай1: «На четыре года, а потом рядовым». Правда, с существенным дополнением: «объявить помилование лишь в ту минуту, когда все уже будет готово к исполнению казни».

Для разыгрыша трагического фарса был избран Семеновский плац. Приговоренных одели в смертные балахоны, первых трех привязали к столбам, выдвинулись солдаты с ружьями, и только после этого приговоренным была объявлена монаршья милость – расстрел заменялся каторгой. Достоевского заковали в кандалы и и отправили в Сибирь. В Тобольске его встретили жены декабристов, и писатель получил от них в благословение Евангелие, с которым потом не расставался. Наказание Достоевский отбывал в омском остроге, который с потрясающей силой описал в «Записках из мертвого дома».

Ему пришлось испытать « все мщение и преследование, которым  они (каторжане) живут  и дышат к дворянскому сословию». «Но вечное сосредоточение в самом себе, «- пишет он брату, -« куда я убегал от горькой действительности, принесло свои плоды». Они состояли, как видно из другого письма, в «укреплении религиозного чувства», как бы погасшего прежде «под влиянием сомнений и неверия века». Каторга еще более углубила надрыв его души, усилила его способность к  болезненному анализу последних тайн человеческого духа и его страданий.

С окончанием срока каторжных работ Достоевский был определен в линейный полк в Семипалатинске, где познакомился с Марией Дмитриевной Исаевой. Писатель пережил очень много болезненно-тяжелого в своей любви к ней ( он познакомился и полюбил еще при жизни ее первого мужа). В 1859 году Достоевскому дозволяется уволится из армии, он переезжает сначала в Тверь, а потом – в Петербург. Все это время Достоевский терпит крайнюю нужду, жена уже тогда больна чахоткой, а литературой он зарабатывает очень мало.

Положение спасает издание вместе с братом журнала «Время» (позднее издаваемого под названием «Эпоха»), шумный успех журнала делает положение братьев Достоевских вполне обеспеченным и предоставляет писателю долго чаемую им трибуну. Но  1864 год оборачивается катастрофой: последовательно умирают жена, брат и Аполлон Григорьев, лучший из сотрудников журнала. У Достоевского остались 15000 рублей долга, моральные обязательства перед семьей покойного брата и пасынок.

Уладив кое-как денежные дела, Достоевский уехал за границу, в Висбаден. Нервно расстроенный, у пределов отчаяния, с жаждой забвения или в надежде на выигрыш, он пробовал там играть в рулетку и проигрался до копейки. Это обстоятельство, ужасное для писателя, как это обычно бывает, оказалось очень полезным для читателя: оно породило исключительно точный по психологическому рисунку и глубокий роман «Игрок».

Вернувшись в Россию, Достоевский заканчивает роман «Преступление и наказание», впечатление которого на публику оказывается огромным. Имя Достоевского снова на устах у всей читающей общественности. Этому способствовало, кроме несомненных достоинств романа, и отдаленное сходство его сюжета с реальным фактом: в то время, когда роман уже печатался, в Москве было совершено убийство с целью грабежа студентом Даниловым, который мотивировал свое преступление довольно сходно с Раскольниковым. Достоевский очень гордился этим обстоятельством с точки зрения своей художественной и психологической проницательности.

С осени 1866 года для Достоевского наступает новая пора жизни. Он знакомится с молодой стенографисткой Анной Григорьевной Сниткиной, которая скоро становится его женой.  В  первое время знакомства Достоевский диктовал юной стенографистке «Игрока». Роман, в котором отразилось страстное, неистовое, казалось, до конца дней непреодолимое увлечение рулеткой, и любовь-ненависть к Аполлинарии Сусловой. Не без умысла Достоевский интересовался мнением Сниткиной о герое романа. Анна Грирорьевна со всей категоричностью молодости осудали героя романа за слабость характера. Но со временем литературная ситуация превратилась в реальную, и перед молодой женой Достоевского вновь, теперь уже самой жизнью, был поставлен такой же вопрос.

Но не будем забегать вперед. Исповедь Достоевского на начальном этапе их знакомства о его трагически сложившейся жизни вызвала в Анне Григорьевне восхищение. «При конце романа я заметил, что стенографистка моя меня искренне любит. Хотя никогда не говорила мне об этом ни слова, а мне она все больше и больше нравилась. Так как со смерти брата мне ужасно скучно и тяжело жить, то я предложил ей за меня выйти… Разница в летах ужасная (2О и 44), но я все более и более убеждаюсь, что она будет счастлива. Сердце у нее есть, и любить она умеет,» – рассказывал сам Достоевский о необычайных обстоятельствах своей женитьбы.

Но и для Анны Григорьевны не явилось неожиданностью предложение  Достоевского, внутренне она давно была к этому готова и, не колеблясь, ответила твердым согласием, которое совсем не обрадовало ее близких (равно как и родню Достоевского). Решительно всем этот союз представлялся неравным, непонятным и опрометчивым.

Первые месяцы после скромной и тихой свадьбы оказались самыми трудными для Анны Григорьевны: нелегко было привыкать, применяться к очень  непростому «больному» характеру Достоевского, страдавшего неизлечимым недугом – эпилепсией. Сложно складывались отношения и с родственниками писателя. Достоевская откровенно пишет о своих сомнениях и переживаниях той поры: «Моя любовь была чисто головной, идейной. Это было скорее обожание, преклонение перед  человеком, столь талантливым и обладающим такими высокими душевными качествами. Это была хватавшая за душу жалость к человеку, так много пострадавшему, никогда не видавшему радости и счастья… Но все это были высокие чувства, мечты, которые могла разбить наступившая суровая действительность. Благодаря окружавшей обстановке для меня мало-помалу наступило время недоразумений и сомнений. Хотя я и горяче любила его, но гордость моя не позволяла бы мне оставаться у него, если бы я убедилась, что он меня больше не любит. Мне даже представлялось, что я должна принести ему жертву, оставить его, раз наша совместная жизнь, по-видимому, для него тяжела».

Разрыва, катастрофы, однако, не произошло, главным образом благодаря решительности и энергии жены писателя. Она сделала все для перемены обстановки, для отъезда за границу, подальше от домашних неурядиц, от безалаберной петербургской жизни. Между тем, вдали от Петербурга, в Дрездене, Бадене, Женеве, Флоренции  и состоялось их настоящее сближение, а хрупкая «головная» привязанность, которой до отъезда со всех сторон грозила беда, превратилась в серьезное чувство. Уверившись раз и навсегда, в искренней привязанности Достоевского, жена с необыкновенным мужеством и редким самообладанием переносила несчастья, на которые судьба была особенно щедра. Достоевский в полной мере приобщил Достоевскую к своим страстям. В Баден-Бадене он вновь решил испытать счастье в рулетке и проиграл все: деньги, свое платье и даже платье жены. Поездка за рубеж стоила молодой женщине  таких сил, что конца родня пришла встречать ее на перрон вокзала, никто ее попросту не узнал.

Освобождением от власти рулетки Достоевский обязан прежде всего Анне Григорьевне, ее великодушному терпению, мужеству и благородству. «Всю жизнь вспоминать это буду и каждый раз тебя, ангела моего, благословлять. Нет, уже теперь твой, твой нераздельно, весь твой. А до сих пор наполовину этой проклятой фантазии принадлежал,»- писал жене Достоевский

Кроме несчастной страсти к рулетке и эпилепсии, главным камнем преткновения являлся характер Достоевского: раздражительность, ревность, несдержанность, неровность в отношения, темные углы души и маски – одним словом, все те изломы духа, которые сам же Достоевский гениально описал. Достоевский заявлял: “Мы все стыдимся самих себя. Действительно, всякий из нас носит в себе чуть ли не прирожденный стыд за себя и за свое собственное лицо и, чуть в обществе, все русские люди тотчас же стараются поскорее и во что бы то ни стало показаться непременно чем-то другим, но только не тем, что он есть в самом деле, каждый спешит принять совсем другое лицо.”  И еще. «Широк человек, слишком даже широк, я бы сузил »,- говорил Достоевский и знал, что говорил. Самому  писателю присуща была такая пугающая широта натуры, что старый друг Достоевского, критик Страхов,  вынужден был признаться: «Я не могу считать Достоевского, ни хорошим, ни счастли­вым человеком (что, в сущности, совпадает).  Он был зол, завистлив, развратен, он всю жизнь про­вел в таких волнениях, которые делали его жалким, и делали бы смешным,  если бы он не был при этом так зол и так умен. Сам же он, как Руссо, считал себя лучшим из людей и самым счастливым. По случаю биографии я живо вспоминал все эти черты. В Швейцарии, при мне он так помыкал слу­гою, что тот обиделся и выговорил ему: «Я ведь тоже человек!» Помню, как тогда же мне было порази­тельно, что это было сказано проповеднику гуманности». Для самого Достоевского не было тайной изломанность его души, он боялся ее последствий и прежде всего в отношениях с женой: «Характер мой больной, и я предвидел, что она со мной измучается.»

Достоевская пережила и снесла все, чем наградила ее судьба, соединившая ее жизнь с писателем. И в конце концов слилась с мужем настолько, что один из современников, познакомившись в Анной Григорьевной, уже вдовой, написал: «Я увидел  и услышал «что-то», ни на что не похожее, но через это «что-то», через эту десятиминутную встречу, через его вдову  я ощутил Достоевского: сто книг о Достоевском не дали бы мне столько, сколько эта встреча. Я ощутил около себя дыхание его, Достоевского. Я убежден. Что у него с женой всегда была такая атмосфера…»

Анна Григорьевна родила писателю двоих детей, и, взяв финансы в свои руки, быстро избавила его от долгов. Для Достоевского наступает самый светлый в его жизни период. Он много и плодотворно работает; выходят «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы». 8 июня 1880 года Достоевскому довелось испытать момент наивысшего торжества; в этот день на пушкинском празднике он произнес свою знаменитую речь, приведшую многочисленную публику в неописуемый восторг. Это была его лебединая песня. Вечером 28 января 1881 года его не стало. Любовь читающей России к Достоевскому в полной мере показали похороны; огромные толпы народа шли за его гробом, 72 депутации участвовали в процессии. По всей России откликнулись на его смерть как на огромное общественное несчастье. Похоронен Федор Михайлович в Александро-Невской лавре.