История России и мира глазами астролога

Китайский Тигр.

Украинский философ Григорий Сковорода, который, как известно, родился в год Тигра, как-то заявил, что мир ловил его, но не поймал. Нечто подобное заявляли еще многие тигриные мыслители, напирая именно на свою неуловимость. Тигр, - знак мощный, грандиозный, почти всесильный, всей своей жизнью, всем своим творчеством, не столько созидает, сколько заботится о невидимости, незаметности своих творений. Вот и Борис Пастернак, родившийся все в том же году Тигра заявлял, что знаменитым быть некрасиво. Экие скромники… Впрочем, при всей своей скромности и усиленной маскировке, Тигры не забывают быть самыми сильными, самыми мощными, самыми великими и самыми самодостаточными.

Китай - величайшее государство в масштабе мировой истории. Китайцы - величайший народ во вселенной. Однако, в той точке развития цивилизации, в которой мы имеем счастье пребывать, Китай почти не видим. Его воздействие на мировую культуру почти не ощутимо, его портрет почти не определим. Мир ловил Китай, но не поймал его. Тайна Китая все также далека от раскрытия. Это гигантское государство похоже на черную дыру. Китай съел индийский буддизм, русский социализм и английский капитализм, закусил все это всемирным научно-техническим прогрессом и кажется не изменился ни на йоту, оставшись все тем же Китаем, все той же срединной империей.

Обратимся к авторитету Владимира Малявина (Тигр 1950 года) максимально продвинувшегося в понимании "Китайской цивилизации".

"Мы беспечно любуемся курьезами китайского искусства и быта, мы снисходительно каталогизируем странности китайского миропонимания, пока вдруг не обнаруживаем, что эти красочные узоры почти фантастической жизни, сотканные из "китайских церемоний" и "фарфоровых павильонов", - всего лишь чешуя на теле гигантского дракона, несравненно более могучего и великого, чем наши самые смелые мечты.

Подлинная сила китайской культуры проистекает из поразительной внутренней преемственности ее форм, из неоспоримой, выверенной опытом сотен поколений стилистической последовательности. Это единство, которое развертывается с убедительностью и свободой, свойственными росту живых существ - столь же вольному, сколь и неизбежному. Оно идет не от ума, не от доктрины. Его корень - в безупречном доверии к силе самой жизни, одновременно по-детски наивном и бесконечно мудром. Инстинкт, просветленный сознанием, и сознание, примиренное с инстинктом, - вот альфа и омега китайской мудрости, секрет необычайной жизненности наследия Китая еще и в наши дни. Это наследие бросает вызов современному человеку (не исключая и современных китайцев). Ответ на него многое определит в судьбе человечества."

Говоря короче, долголетие и могущество Китая определяется его мудростью, его близостью к истине, его способностью избегать тупиковых путей, всегда находя путь магистральный, либо близкий к нему.

Давайте вчитаемся в китайские книги, вслушаемся в китайские слова, вдумаемся в их китайский смысл: (тема, впрочем, вполне русская) "При цветах лучше пить днем, чтобы любоваться их красками. После снегопада лучше пить ночью, чтобы блюсти чистоту дум. Когда пьешь в хорошем настроении, лучше петь песни, чтобы возыметь согласие в душе. Когда пьешь перед разлукой, лучше реже наполнять чарки, чтобы укрепить свой дух". Ну и так далее… Это Лу Шаоянь, XVI век. Как тонко, точно и ненавязчиво… Пьянство, опьянение, ставшие в России то ли национальной идеей, то ли национальным проклятием, в Китае всего лишь элемент жизни. В каллиграфии, фехтовании, рукопашном бою есть свой особый "пьяный стиль". Считается, что опьянение ослабляет рассудочный контроль и открывает необыкновенную чувствительность духа. Вот так.

Политическая мощь Китая беспрецедентна. Любой завоеватель рано или поздно становился китайцем. Один этот факт по сути доказывает тигриность этой державы. Тигр и Лошадь, Китай и Россия - два лидера мировой политики. Однако какова механика этой силы? Власть, по китайским представлениям, изначально задана людям, она неотделима от человеческого стремления к совершенству, и там, где нет властвующего, люди "если не разбредутся, то учинят смуту". Невозможно понять упорной приверженности китайцев к их традиционной государственности и поистине священного трепета перед нею, не принимая тот факт, что власть в Китае имела религиозный и моральный смысл. (Какая пропасть отделяет изначального китайца от древнего еврея презирающего всяческую власть кроме власти Бога). Всеобщее сотрудничество, безоговорочное соблюдение ритуала ( те самые "китайские церемонии"), а главное - выступление чиновника в роли национального героя.

Китайская империя, как известно, была государством земледельцев, мечтавших не о военной славе и добыче, а о мирном труде на своем клочке земли. Правители империи охотно рассуждали о приоритете моральных законов над военной силой - идея, выразившаяся в классической формуле: "Возвеличивать культуру, принижать войну". Война всегда считалась в Китае не столько поводом для стяжания славы, сколько печальной необходимостью. Китайская империя не знала традиции празднования военных побед, а полководцы-триумфаторы имели гораздо меньше шансов прославить свое имя, нежели труженики писчей кисти. Китайская военная наука всегда руководствовалась представлением о том, что настоящий воин побеждает, не воюя. Кстати, в знаменитых китайских боевых искусствах, главная истина: "воля впереди кулака".

Чиновники в Китае были образованными, учеными людьми. Управлять такими чиновниками мог только ученый муж. Отсюда же почтение к науке, учености, грамоте, учителям. Как первый мудрец империи, где правили ученые-чиновники, император был обязан всю жизнь учиться. В Китае с древности существовала должность учителя государя, и этот человек был единственный из смертных, кому Сын Неба оказывал почести. Главным учителем древнего Китая был Конфуций (551 - 479 до н.э.), который родился в год Собаки и на многие века вперед определил особенности национального характера. Очень важно, что Собака знак-двойник для Тигра. Второй человек, определивший духовный облик Китая Будда (623 - 544 до н.э.) также Собака. Третий - Лао Цзы, но его знак пока неизвестен.

Интересно, что имел в виду Андрей Тарковский, когда показывал в "Зеркале" на фоне безукоризненно спокойных русских парней беснующихся китайцев? На самом деле китаец в спокойствии русскому ни сколько не уступит. Сочетание у Тигра сильнейшей воли с космическим оптимизмом требует от китайца абсолютной бесстрастности. Национальная китайская идея признает явления окружающего мира не более чем тенью внутренних превращений духа, отсюда холодный взгляд свысока на игру жизни. Впрочем, ничего мрачного и безысходного, обычная философская отстраненность.

Чем бы не занимался продвинутый и просветленный китаец, живописью, каллиграфией, астрологией, физиогномикой, просто гаданием, всюду он выискивает некий "небесный узор", некий божественный порядок установленный на Земле. Мудрец должен угадать в природных явлениях некие "энергетические конфигурации" жизни, а также типизировать их и найти им символическое изображение. Самое удивительное, лично для меня, состоит в том, что в любом узоре, любой структуре, китаец находит число, но число это больше чем число, в нем есть качество не поддающееся (!) счислению. Только китайцам удалось соединить прямолинейный мир чисел с изогнутым миром реальности получив при этом порядок отличный от хаоса. Они нашли строение 12-летия, строение дня, строение человека, разгадали шифр руки и лица и нигде число не было обижено и нигде оно не стало самоценным.

Популярная у нас нынче геомантия (фэншуй) также философская смесь взлетности, космического оптимизма и формализованного реализма. В поверхности Земли, этой "парче гор и рек", китайцам виделось смутное отражение небесного "узора"; прихотливые изгибы холмов, затейливо петляющие ручьи, курчавая поросль на склонах гор, причудливо скрученные камни - все это представало их взору как следы космического вихря энергии, знаки жизненной силы природы. "От дыхания гор возникает много мужественности, от дыхания озер - много женственности; дыхание воды ослабляет зрение, а дыхание ветра ослабляет слух"… Ну и так далее.

Трудно распознавать народы по философским воззрениям, в том числе из-за сильного взаимопроникновения идей. А вот, скажем, в любви или в отношении к женщине национальный характер проявляется очень рельефно. Любовь в Китае, как и положено в стране Тигра, тема далекая от главенства. В живописи, к примеру, нет обнаженной натуры. Никакого культа женской красоты, почти всегда женщина в мужской одежде. (Как же далеко это от Индии или Японии). Конфуций же попросту женоненавистник (что для Собак типично). Для него главная добродетель женщины - отсутствие у нее талантов. В классической китайской литературе нет описания любовной страсти, нет, даже, любовного флирта. Что касается более низких жанров, то и там все достаточно постно. Китайский литератор мог допустить внутренний драматизм любовного чувства, но не допускал драматического столкновения полов. Словесную драму заменяло патетическое молчание.

Молчание, вообще, любимая тема литературы. Словесность в Китае - образ безмолвия. Мы (европейцы) все гоним и гоним километраж, в надежде, что в тоннах словесной чепухи вдруг отыщется бриллиант. Они же предпочитают "безмолвно общаться с Небом". Безмолвию способствовала, кстати, обособленность письменности от речи. В отличие от Кореи и Японии в Китае так и не возникла звуковая азбука. Даже юмор у китайцев буквально переводится, как глубокое безмолвие. Вот и пойми их после этого.

На этом стоит прерваться, хоть число доказательств по китайскости Тигра и тигриности Китая выше крыши. Тут и знаменитый китайский культ еды, обернувшийся кулинарной гениальностью. Тут и спортивные успехи нового Китая, которые почему-то скопились не в боксе и не в борьбе, а в плавании, штанге, стрельбе, типично тигриных дисциплинах. Тут же уникальная роль стариков перешагнувших рубеж 85 лет и вступивших в возраст Тигра. Можно вспомнить и о культе самого тигра, на лбу, в полосках шкуры которого китайцы видели знак ван - "государь".

Важнее другое. Предсказывая скорый ( 2009 год) и долгий (до 2021 года) кризис в Китае мы должны помнить о великом предначертании великого народа. Не всегда Китаю быть черной дырой. Когда-нибудь он превратится в сверхновую звезду. Именно Китаю суждено открыть последнюю истину в единой истории человечества. И тогда быть может поднебесная станет преднебесной, вратами ведущими человечество к вечному покою.

***

Фраза заканчивающая статью о китайском Тигре намекает на гипотезу предстоящих имперских циклов. Согласно этой гипотезе человечество ждут еще четыре имперских цикла. Причем все четыре ждут народы Востока. Допустим, один корейский, один японский и два китайских цикла, после которых весь мир перейдет на ритм Запада. Впрочем, проверить эту гипотезу никак не возможно, ибо растянется это действо аж на 1600 лет. При этом не исключено, что часть этих циклов или даже все будут вызваны искусственно. Таким образом история станет управляемым процессом.

Пока же стоит хоть что-то сказать о потенциальных народах-дублерах. Тут в общем-то темновато. Не видно претендентов на Змею, а дублер должен быть непременно. Тигр-дублер скорее всего Вьетнам. Вторая Обезьяна где-то рядом, может быть Камбоджа. На Кабана откровенно претендует Малайзия. Впрочем говорю все то почти наугад. Никаких, даже предварительных, наблюдений нет. Все эти слова скорее для обрисовки проблемы, для подтверждения принципа неизбежности двойников.

Принцип 166. Любой восточный народ - это в первую очередь закрытый народ. Легче всего доказать, что японцы, китайцы, индусы, корейцы несут в себе черты закрытых знаков. Философия, искусство, политика - все пронизано закрытостью, эзотеризмом, эстетским восприятием мира. Восток, истинный Восток, всегда тонок и самоуглублен. Остальные различия весьма не значительны.

Принцип 167. Тигр - это политическая мощь Востока. Обезьяна - это экономическая мощь Востока. Змея - это самая драматическая восточная история. Кабан - резерв оптимизма и новаторства.