www.xsp.ru/sh/ Структурный гороскоп в вопросах и ответах

"Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Мо-скве, на Патриарших прудах, появились два гражданина..." - так начинается, может быть, самый знаменитый в России роман. Недавно в продаже появилась грандиозная "Булга-ковская энциклопедия" Бориса Вадимовича Соколова, в зна-чительной степени посвященная источникам, питавшим этот роман. Данная энциклопедия еще раз, с немыслимой глуби-ной и достоверностью, доказала, что Булгаков был гранди-озным завершителем, великим обобщителем культурного наследия. В этом смысле роман "Мастер и Маргарита" сам является энциклопедией мировой культуры и весь обращен в прошлое человечества. Речь же пойдет о будущем, причем довольно далеком, а потому обратимся к другому произве-дению.

"...Белый июльский зной, небывалый за последние два столетия, затопил город. Ходили марева над раскаленными крышами, все окна в городе были распахнуты настежь, в жидкой тени изнемогающих деревьев потели и плавились старухи на скамеечках у подъездов..." - так начинается одно из самых глубоких и неисчерпаемых произведений братьев Стругацких "За миллиард лет до конца света". Произведе-ние братьев-фантастов, как это и положено, целиком обра-щено не в прошлое, а в будущее человечества, что не поме-шало авторам продемонстрировать, где возможно, связи с романом Михаила Булгакова. Подробного анализа не будет, однако можно вспомнить, как у Булгакова "соткался из воз-духа" человек в кургузом пиджачке, знаменуя самое первое появление нечистой силы. В "Миллиарде" первый гонец не-ведомых сил, принесший Малянову шикарный продуктовый заказ, также был в кургузом пиджачке. Следующий гость был в огромных противосолнечных очках, что отсылает нас к булгаковскому Абадонне. К Вайнгартену является рыжий - "маленький медно-красный человечек с очень бледным личиком", что напоминает нам об Азазелло ("маленького роста, пламенно-рыжий, с клыком..."). Ну и так далее.

Зачем братьям Стругацким, писателям беспредельной фантазии, понадобилось столь прозрачно намекать на вели-кий роман? Может быть, затем, чтобы мы поняли, наконец, что великие обобщения могут относиться не только к про-шлому, но и к будущему.

Смысл обобщения состоит в том, что где-то в далеком будущем сойдутся все самые разнородные знания (малянов-ская диффузная материя, вайнгартеновская ревертаза, фед-динги Губаря, культурное влияние Глухова), "и это, навер-ное, будет очень странная точка пересечения"...

Вообще-то мысль о неизбежности создания интегральной науки бродит по миру уже давно. Видимо, с тех самых пор, когда всем стало очевидно, что единая в былом наука о при-роде все более и более дробится, мельчит и навсегда разде-ляет ученых на химиков, физиков и биологов, потом на бо-лее специализированных биохимиков, нефтехимиков, кри-сталлохимиков... А потом разделяет уже просто по отдель-ным проблемам, делая ученых все более глухими к пробле-мам друг друга.

Логично предположить, что если был период дробления науки, все большей специализации, дифференциального подхода к проблеме, то будет и период воссоединения науки в единое целое, как говорится: время собирать камни и вре-мя разбрасывать, точнее, наоборот - разбросали науки, те-перь будем собирать. Дифференциальная наука, увлекшись чисто практическими проблемами, резала единое знание по тематическому принципу. Необходимо решать оптические проблемы - возникает оптика, необходимо решать механи-ческие проблемы - возникает механика, нужно сделать ядерную бомбу - стремительно развивается ядерная физика, взбрело кому-то в голову, что все горести и радости челове-ческие запрятаны в генах, - бросились "геном человека" ма-нипулировать.

Совершенно понятно, что интегральная наука движущей своей силой будет иметь все тот же человеческий интерес к решению насущных проблем. Никакие вопли о необходимо-сти единого знания не повернут науку от дифференциаль-ных процессов к интегральным. Всего-навсего наступит мо-мент, когда очередные прикладные проблемы потребуют не разъятия крупных блоков знаний на мелкие, а, напротив, по-иска связей между уже существующими доктринами, систе-мами, науками. Псевдоинтеграционные процессы уже идут в науке, когда возникают проблемы, требующие присутствия многих технологий (например, космос), однако новая наука при этом пока не рождается. Так когда же родится инте-гральная наука, которая, по фигуральному выражению Стругацких, приведет через миллиард лет (а на самом деле всего лишь через 1600 лет) к концу света (а на самом деле всего лишь к концу синхронной истории человечества)?

Согласно структурному гороскопу, правильнее было бы дифференциальную науку назвать ортодоксальной, а инте-гральную, соответственно, закрытой. Ортодоксальная наука - значит формальная, формульная, ибо только благодаря максимальной формализации наука может стать общеупот-ребительной, единой для разных людей, для разных народов. Чем меньше в такой науке личного, потаенного, очевидного лишь для избранных, тем лучше. Язык такой науки всегда крайне формален - математические символы и знаки, хими-ческие формулы, физические уравнения, конструкторские чертежи и так далее.

Совсем другое дело - наука закрытая, она же интеграль-ная, у нее нет цели быть единой в своих символах и знаках. Интегральная наука допустила бы несколько систем хими-ческих элементов, несколько систем классификации живот-ного мира и так далее. У закрытой науки нет цели достичь единой для всех истины, нет системы объективных критери-ев, нет главного божества ортодоксальной науки - системы экспериментальной, опытной проверки научных данных. (Именно соответствие теории эксперименту позволяет уче-ным легко договариваться друг с другом.) Закрытая наука будет в значительной степени эстетизирована и индивидуа-лизирована и в этом смысле станет посередине между нау-кой и искусством. Грубо говоря, научные статьи станут вы-сокой прозой или даже поэзией, а чертежи будут скорее предметами живописи. Вместо понятия тождества главными станут понятия подобия и аналогичности. Критерием исти-ны станет не многократно проведенный один и тот же экс-перимент, а многократно и многосторонне (из разных сис-тем) проработанная аналогия. В этом смысле интегральная наука оторвется от земли и станет в определенном смысле религиозной, ибо будет апеллировать к неким принципам бытия. Красота станет важнее точности, некрасиво - значит неверно. Таким образом, закрытая, интегральная наука объ-единит науку, искусство и религию.

Столь серьезная разница между двумя науками должна демонстрировать и принципиальное отличие в объектах ис-следования. Но где же взять для новой науки новый объект? Все очень просто - объектом в новой науке будет тот, кто в старой науке был субъектом. Необходимо признать, что ве-ликая, могучая и непобедимая дифференциально-ортодоксальная наука, добившись грандиозных успехов в расщепле-нии ядра, распознании вирусов и бактерий, а также прокла-дывании борозд в космическом пространстве, необычайно слабо выступила в гуманитарных науках. Более чем скром-ны достижения в философии, психологии, нет науки о семье, о коллективе, историческая наука не двинулась дальше опи-сательного этапа, не все так уж хорошо в медицине.

Провал дифференциальной науки в изучении человека можно было бы объяснить слишком малой мощностью уси-лий. Конечно, смысл жизни менее важен для мировых дер-жав, чем ядерная бомба. Однако дело не только в финанси-ровании, не только в актуальности тех или иных задач. Из-начальные неудачи ортодоксальных историков, философов и психологов породили целый комплекс, комплекс непозна-ваемости истории, непознаваемости человека. Истоки этого комплекса в том, что человек и все, с ним связанное, при-надлежит к иному миру, иной стихии, чем природа. В при-роде все так или иначе воспроизводимо, отсюда преклоне-ние перед опытными исследованиями, экспериментом. Че-ловек же невоспроизводим принципиально; невоспроизво-димо общество, государство, невоспроизводима история. Человеку нельзя дать формулу, как серной кислоте или за-кону всемирного тяготения. Невозможность определить че-ловека вообще потребует создания многих систем аналогий, подобий, поиска, на пересечении которых и будет расшиф-рована загадка бытия.

Ведущую роль в интегральной науке станет играть не мужчина, как это было в науке дифференциальной, а жен-щина. Это вытекает из многих положений, в частности, уче-ния о третьей эпохе. Главная особенность женского мышле-ния состоит в способности отказа от единой системы миро-восприятия, в стремлении к совмещению на первый взгляд несовместимых систем. Именно эти особенности мешали женщинам быстро продвинуться в науке дифференциальной, требующей абсолютно цельного мышления, но помогут в науке интегральной, гораздо менее принципиальной. Кроме того, объект новой науки - человек (точнее, мужчина) го-раздо интереснее именно женщинам, чем мужчинам, более тяготеющим к явлениям и таинствам природы.

Нам очень важно сбросить скорость продвижения и при-выкать к тому, что в интегральной науке штурм не дает ни-чего, а самый короткий путь - это движение петляющее, те самые "глухие кривые окольные тропы", которыми заканчи-вается книга братьев Стругацких.