www.xsp.ru/sh/ Поиски Империи

Смерть короля-реформатора пришлась на второй год третьей фазы. Отцу наследовал сын — король Эдуард Старший (899—925).

Первые имперские циклы носят легендарно-былинный характер. Может быть, поэтому в них не так видна «кроваво-террористическая суть второй фазы либо торжество серости в третьей фазе. Вспомним некоторых лидеров третьих фаз первых имперских циклов: в Иудее — Давид, на Руси — Владимир, Анастасий в Византии. Все они достаточно яркие и мощные личности, про них не скажешь, что они затерялись в истории. Эдуард Старший не затерялся даже на фоне своего великого отца. Он сделал реальным единое англосаксонское королевство, которое с таким героизмом пытался создать Альфред Великий.

«Объединение Англии под властью одного правителя совершилось не ранее правления Эдуарда Старшего (899— 925), сына Альфреда. Он завершил дело отца, разбив наголову последнего из королей восточной, датской, половины острова в 921 году, после чего и царства его были инкорпорированы Уэссексом. К концу правления Эдуарда не только вся страна к югу от реки Гумбера сосредоточилась в руках англосаксов, но и датчане Нортумбрии признали их короля своим верховным правителем; мало этого, шотландцы провозгласили его отцом и господином на многолюдном собрании в Дюре в 924 году...» (М. Ковалевский).

Но парадокс третьей фазы в том, что в ней лидерство одного человека не может быть безоговорочным. Мы уже сталкивались с триумвиратами третьих фаз. На этот раз альтернативным центром кристаллизации стала сестра Эдуарда Этельфлид, единственная и полноправная правительница Мерсии, куда Эдуард не смел соваться. Она независимо от брата завоевала свою часть Денло (датская часть Англии). «В то время как он сам обуздывал восточную Англию захватом южного Эссекса... слава Мерсии была в надежных руках ее «Леди». Этельфлид обратила свою деятельность на завоевание «Пяти городов», грубой датской конфедерации, заменившей собою восточную половину прежней Мерсии...» (Дж. Грин).

Этельфлид «умерла в разгаре своей славы» (Дж. Грин). Ее смерть предотвратила выяснение отношений между двумя государственными деятелями и их партиями. А может быть, скоропостижная смерть королевы-воительницы и была следствием выяснения отношений. Как знать... Отголоски межпартийной борьбы доносятся до нас в известиях о том, что после смерти Эдуарда его сын Этельстан (925—939) «наследовал ему не без некоторых препятствий» (Э. Лависс, А. Рамбо).

Для нас очень важно заметить преемственность фаз, но еще важнее заметить смену методов в решении одной и той же задачи. Взрывные и внезапные действия второй фазы должны смениться кропотливым и планомерным давлением третьей.

Действительно, характер объединения государства изменился. Альфред проводил молниеносные военные рейды, его дети предпочитали медленную военную колонизацию и политические интриги. Апофеозом тайной дипломатии Эдуарда стало мгновенное признание всем севером его власти. «Из средней Британии король достаточно осторожно продвигался к Нортумбрии и взял уже Манчестер, когда вдруг весь север сам добровольно пал к его ногам. Не только Нортумбрия, но и Шотландцы и Бритты «избрали его своим отцом и повелителем» (Дж. Грин). Причиной такого успеха Эдуарда стало использование им «внутренних раздоров среди самих подчинившихся» (Дж. Грин).

В войне Эдуард и Этельфлид заменили «прежнюю систему набегов и битв системой осад и возведения крепостей» (Дж. Грин). Так шло заполнение пустоты, своеобразное освоение целины, постепенное стирание национальных, языковых, политических границ. Пошел процесс, который невозможно было представить во времена Альфреда, слияние датчан и англосаксов в единый народ, управляемый саксонской королевской династией. Появилась новая общность людей.

В этом особенность исторической логики, вторая фаза оказывает неожиданное и мощное воздействие на среду, что, естественно, вызывает мощное противодействие, к концу фазы среда устает бороться, и когда третья фаза сбрасывает давление, снижает напряжение, то среда уже не имеет сил к сопротивлению, уступая таким образом гораздо меньшей, хотя и более настойчивой силе. Так рождаются новые уклады, новые общности, новые типы власти. Сброс давления в хрущевской «оттепели» похоронил идеи сопротивления властям, крестьянская Россия уже не имела сил для самосохранения, и через несколько десятилетий родилась новая общность, новая Россия, в которой больше не было крестьян, были городские и сельские служащие и рабочие.

Можно сказать и по-другому. Третья фаза лишает народ героизма, а раз нет героизма, то необходимо для всеобщего удовольствия уступить сильнейшему и ждать втихаря новых времен (что мы и делали в застойные брежневские времена).

Одновременно с объединением страны шло и административное оформление государства. Появляются новые должности в королевской администрации. К казначею и коннетаблю (военачальник) Альфреда прибавляется верховный судья. Судья объединил в своих руках и исполнительную, и судебную власть. Появление такой должности говорит об усложнении административных задач центральной власти, о росте госаппарата. Этельстан (925—939) вводит единую монету, создает двенадцать пунктов ее чеканки, которые контролируются короной.

Нам, жителям России конца XX века, номенклатурно-бюрократические порядки третьей фазы могут показаться однозначно негативными. Но будем справедливы: исторически третья фаза не только оправданна, но во многом и прекрасна, ибо устанавливает тот самый порядок, который поведет страну к величию в четвертой фазе и в целом сохранится и после нее. Да, коррупция, бюрократизм, торжество серости, но одновременно и порядок, порядок, органично пронизывающий всю страну, все население.

В третьей фазе Англия уже не собранная на скорую руку страна, единство которой обеспечено военной силой; перед нами государство с тщательно организованным феодальным укладом. Тэны превратились в глафордов, крупных землевладельцев, пользующихся иммунитетом на своей земле (личной неприкосновенностью и правом судебной и административной власти). Королевская власть окончательно отдала в их руки местное самоуправление.

«В X столетии объединение Англии в единое королевство идет рука об руку с разделением страны на графства, где глафорд превращается в полунезависимого магната» (А. Мортон).

Крестьянство при новом порядке неизбежно закрепощалось. «Прежняя общественная организация, основой которой был союз фрименов (свободных людей. — Авт.), заменилась новой, состоящей из лордов и зависимых от них вилланов. С течением времени «человек без господина» стал чем-то вроде бродяги или человека, находившегося вне закона, и прежний фримен, знавший лишь Бога да закон, все более и более превращается в виллана, обязанного службой своему господину, шедшего по его приказанию на войну, подсудного его суду, отбывающего барщину на его земле. Теряя прежнюю свободу, фримен лишался постепенно и участия в государственном управлении» (Дж. Грин).

Последнюю точку в этом процессе утвердило постановление короля Этельстана от 930 года, где предписывалось каждому человеку в определенные сроки найти себе лорда. По истечении отпущенного времени свободный человек приравнивался к вору и преступнику, его ждало наказание и даже смерть. Такой вот шедевр имперской мысли за три года до наступления четвертой фазы.

«Частная власть сильных людей все развивается, захватывая все большую и большую территорию и все резче и резче расчленяя англосаксонское общество на глафордов и их людей... К выполнению правительственных функций был таким образом привлечен класс в той или иной мере крупных землевладельцев, превращенный, таким образом в государственное и правящее сословие, в то время как англосаксонская масса, уже не способная экономически выставлять необходимые военные контингенты, все более и более превращалась в крестьянское сословие, обеспечивающее этому правящему и военному сословию отправление военной и правительственной функции» (Д. Петрушевский).

Согласно теории, формирование двухклассового общества в конце третьей фазы указывает на то, что после окончания имперского цикла начнется западный ритм. Таким образом, почти одновременно возникшие две суперимперии — английская и русская — пошли разными дорогами. Английский имперский цикл (825—969) с ходу повел народ от Востока через империю к Западу. Русский же имперский цикл (903—1053) вернул народ на старую дорогу поиска духовной власти, только лишь после третьего имперского цикла (1653—1797) Россия впервые встала на западный ритм. Так дорожки двух практически одновременно родившихся империй разошлись: Англия форсированно шла на Запад, Русь на годы и годы оставалась на Востоке.

Ну а пока, на пороге четвертой фазы, мы видим вполне жизнеспособное и обустроенное государство, король во главе «могущественных родов», послушное и управляемое население, разрушенные родовые и национальные препоны. Одним словом, корабль готов к плаванию, остается отдать швартовы и отправиться в путь. Сигнал должен был дать 933 год.