Планомерно убегая от мистицизма, структурный гороскоп все-таки столкнулся с ним, когда обнаружил структуру векторных отношений. Так что, хотим мы того или нет, но на время придется погрузиться в густые туманы неопределенностей и бессмысленности.

Какого жанра заслуживает векторное кольцо? Ни статья, ни книга здесь не будут достаточны. Единственно возможный для него жанр это энциклопедия, излюбленный жанр эмпириков (говоря эмпирик, подразумеваем мистик, говоря мистик - подразумеваем эмпирик).

Эмпирики (чистые, конечно) – не верят ни в структуру, ни в образность, ни в формализацию, а привыкли по-простому… - перечислять перещупывать, пересматривать все подряд, описывая каждый член множества отдельно.

Энциклопедия кольца будет многотомной и монотонной историей одной-единственной трагедии, в которой все будет одно и то же, только имя хозяина и слуги будет вое время меняться. Каждый новый том не будет содержать никакой новой информации, интерес к кольцу не ослабеет никогда, как не ослабевает интерес ни к одному мистическому явлению - будь то любовь, сновидения, рождение или смерть. Все мистические явления стары, как мир, но совершенно неисчерпаемы. На то она, извините, и мистика, чтобы не поддаваться познанию.

Формальная сторона кольца очень проста и ясна и даже наводит некоторых на мысль о познаваемости кольца.

Первое правило кольца это его состав. В кольцо входит 12 пар. Перечисляя пары, первым поставим слугу, вторым хозяина. Лошадь - Крыса, Крыса - Обезьяна, Обезьяна - Змея, Змея - Коза, Коза - Тигр, Тигр - Бык, Бык - Собака, Собака – Петух, Петух - Кот, Кот – Дракон, Дракон - Кабан, Кабан - Лошадь.

Как видим, территория кольца не велика - 48 пар из 300 возможных (полный двуполый счет).

Второе формальное определение кольца гласит, что степень, глубина векторного поражения (почему-то в разговорах о кольце утвердились слово «пожор», «степень пожора») прямо пропорционально времени контакта между слугой и хозяином. Чем дольше длится контакт, тем сильнее «хамеет» хозяин и тем сильнее «деградирует» слуга. Ни то, ни другое, кстати говоря, не полезно – и хозяину плохо, и слуге.

От любви до ненависти, как известно, один шаг, и шаг этот происходит, если слуге удается вырваться из хозяйских сетей.

Кольцо энергетически мощнее любой структуры и абсолютно не учитывает специфики знака. В кольце вое равны - и волевые и безвольные, и жалостливые и безжалостные, хотя, конечно свои краски в кольцо приносит каждый знак. И все-таки векторные отношения всегда одинаковы.

Уникальность векторных отношений в том, что, в отличие от любых других, они не имеют колебаний (вправо, влево) - траектория векторных отношений – это траектория пикирующего бомбардировщика

Несмотря на свою высочайшую мощность, векторное кольцо не первично в системе других структур. одним из доказательств его вторичности является полная его атрибутивность, а стало быть, и зоологичность. Получается, что вся его парадоксальная мощь должна быть видна в мире братьев наших меньших.

Маститый зоопсихолог пишет фразу: Даже мощный шимпанзе при виде безобидного ужа приходит в ужас», и написав эту фразу, сам приходит в ужас, ибо ему непонятно это явление, ведь уж не удав, а шимпанзе не бандерлоги. Один только вид безногой ящерицы парализует всякую способность нормальному поведению. Как говорится - вышибает все пробки.

Аналогичное воздействие, поистине священный ужас, наводит на лошадей появление в конюшне крыс. Лошади цепенеют, крысы же спокойно грызут их копыта.

Навряд ли современным зоопсихологам повезет участвовать в составлении энциклопедии кольца, но великая книга Киплинга «Маугли» туда войдет.

Книга, в которой змеи расправляются о обезьянами, быки - с тигром, волки (читай - собаки) - с быками.

И почти наверняка войдет почти бытовой сюжет - собака - петух (птица) - кот. Три любимца человека оказались в чрезвычайно интересной завязке.

Любовь мистична, и кольцо мистично. Сочетание двух мистик не могло произойти незаметно, не породив всех остальных мистик вместе взятых, в тоге числе и смерти.

На почетном месте в энциклопедии кольца будет рассказ Ивана Бунина «Дело корнета Елагина». Елагин (Бартенев – Лошадь) убивает Сосновскую (Висневская - Крыса). Сам Бунин, перечитав через тридцать лет после написания свой рассказ, сделал помету: «Вся эта история – очень противная история!»

Специалисты утверждают, что пара Лошадь – Крыса заложена в основу очень большого числа рассказов Бунина, Куприна, Алексея Толстого.

Роковая векторная любовь не миновала практически никого из великих писателей. Что здесь первично – страсти большой души или бездонность векторной пропасти, обнаженность изначальная или обнаженность, даруемая кольцом – не так уж важно (тот, кто ждет покоя, в векторную мясорубку не попадается).

Безответная любовь Лермонтова (Собака) и Лопухиной (Петух), безусловно, не способствовала продлению жизни великого поэта.

Любовь Маяковского (Змея) и Полонской (Обезьяна) была вполне разделенной, но страсти оказались настолько сильными, что ссоры между влюбленными стали одной из многих причем самоубийства поэта.

Как видим, смерть не всегда берет слугу.

В роковой любви поэтессы Нади Львовой (Кот) и Валерия Брюсова (Петух) смерть выбрала хозяина – Надя застрелилась 22-х лет. В самоубийстве Мерилин Монро (Тигр) тень отношений с Робертом Кеннеди (Бык).

Смерть, разумеется, не единственный выход из векторной пропасти.

Поэты Гумилев (Собака) и Ахматова (Бык) были мужем и женой.

Мужем и женой были Алексей Толстой (Лошадь) и поэтесса Толстая-Крандиевская (Крыса). Им пришлось расстаться – кольцо не убило их физически, но как измерить 20 лет его бесконечного давления? Развестись все-таки пришлось.

По таким союзам (он и она известные писатели и поэты) в основном и будут изучать Кольцо, ибо великая сила Кольца в таких случаях переливалась в великую силу Слова. Впрочем, кажется, Слово бессильно перед Кольцом. Когда изумительно ясного ума женщина, Нина Берберова (Бык), пишет о своих отношениях с Ходасевичем (Собака), кажется, что слов ей впервые не хватает.

Впрочем, пора спуститься с небес на землю и напомнить, что векторное кольцо настолько мистично, настолько никакой закон ему не писан, что оно даже не обязано дарить человеку любовь. Первая женщина Куприна (Лошадь) – Мария Карловна (Крыса) была его хозяйкой, но не была хозяйкой его сердца.

В чем же тогда трагизм векторных отношений между мужчиной и женщиной? Трагизм в силе этого взаимодействия, в силе его неподчиненности разуму, в однонаправленности процесса, в постоянном углублении, в неотвратимости катастрофы.

Могут любить оба, может любить лишь хозяин или лишь слуга, а могут оба не любить, но страдания гарантированы в любом из четырех случаев. Страдания от чего? Повторим Бунина – от противности ситуации, противности разуму.

Кто становится избранником векторного кольца и за какие заслуги? Эти вопросы остаются открытыми. Но не исключено, что та пропасть, в которую падает слуга, соответствовала его затаенным желаниям. Одна из самых известных всем векторных пар - знаменитый французский писатель Альфред де Мюссе (Лошадь) и не менее знаменитая французская писательница Жорж Санд (Крыса). Истории любви Мюссе и Санд посвящены десятки книг и статей; было время, когда критики и историки литературы делились на «мюссеистов» и «сандистов», и между ними шли ожесточенные споры о том, кто же виноват в безрадостном финале этого «романа» - он или она.

Теперь-то нам известно, что ни он, ни она, а векторное кольцо, в жерновах которого может рассыпаться самое святое чувство.

Впрочем, «роман» Мюссе м Санд даже в энциклопедии кольца займет уникальное место. Ведь, кроме исследований, ему посвящены еще и четыре романа — роман Мюссе «Исповедь сына века», роман Жорж Санд «Она и Он» и роман брата Мюссе Поля де Мюссе «Он и Она», а таксе роман Луизы коле «Он». А ведь длилась эта история всего два года.

Мюссе был уверен, что стремление к губительным страстям может быть лишь у тех людей, которых поразила болезнь, симптомы коей «неверие, скука, одиночество».

В этой мысли что-то есть. Кольцевой брак распространен в те эпохи, когда ослабевает установка на спокойную м крепкую семью и усиливается тяга к страстям, стремление жениться по любви, даже вопреки здравому смыслу. Чрезвычайно распространен кольцевой брак и в богемных слоях. И все-таки закона нет м здесь - может в кольцо вляпаться и самый осторожный, самых строгих правил человек.

Если в отношениях между мужчиной и женщиной кольцо неизбежно приводит к губительным страстям, то в отношениях двух мужчин кольцо дает массу более спокойных вариантов, одним из самых приятных среди которых является соавторство.

И действительно, все что ни делает кольцо, вполне полезно для соавторства.

Слуга и хозяин стремятся к замыканию, им не нужен третий, в этом они напоминают супругов, слуга счастлив, что хозяин все время с ним рядом, в хозяин доволен приятностью жизни со слугой. При этом не всегда даже ясно, чья ревность сильнее, хозяйская или служеская.

В любом случае, для соавторства такие отношения благоприятны. В соавторстве, слуга, как правило, более высокого уровня, поскольку векторность легко выровняет дисбаланс и стандартного конфликта соавторов - кто главнее? - но будет.

Ну и наконец, самое главное, кольцевой контакт приводит обоих авто ров в возбужденное состояние, состояние повышенной чувствительности, что заведомо повышает уровень создаваемых произведений.

Один лишь вопрос остается отрытым - о чем будут писать соавторы? - язык-то у них разный, у каждого свой. Простенький вопрос, а ответ на него очень сложен, а самое главное не краток. Так что оставим вопрос открытым.

А пока вспомним некоторых удачливых соавторов, которые благодаря друг другу стали еще талантливее. Евг. Петров (Кот) все свои шедевры написал в соавторстве с Ильфом (Петух), после смерти которого взял себе другого соавтора - Мунблита (Дракон). Сменил слугу на хозяина. В старом соавторстве кольцо тянуло Петрова на высокий ильфовский уровень, в новом уже Мунблита не петровский , разумеется, что средний уровень соавторства упал вдвое.

Известны пары фантастов Войскунский (Собака) - Лукодьянов (Бык), Емцев (Лошадь) - Парнов (Кабан), авторы детективов - Лавров (Змея) -Лаврова (Обезьяна), фантасты Абрамовы (Крыса и Обезьяна), под псевдонимом братья Тур.

Кстати, о братьях, им кольца не нужно, родство душ у моих основано на генах, совместном воспитании и идеологической близости. Братья Вайнер (Титр, Лошадь), братья Гонкуры (Тигр, Лошадь) братья Стругацкие (Бык, Петух) из одних и тех же идеологических троек.

Чрезвычайно удачным оказалось сотрудничество маститого писателя Пьера Сувестра (Собака) и молодого неизвестного журналиста Марселя Аллена (Петух) - они создали знаменитую серию «Фантомас». Как видим, и здесь слуга более высокого уровня писатель.

Соавторами можно назвать и знаменитых театральных деятелей - Станиславского (Кабан) и Немировича-Данченко (Лошадь) - случай такого соавторства весьма редок.

Еще на одном случае хочется остановиться чуть подробнее. На основе общей любви к детской литературе длилось сотрудничество и практически соавторство Маршака (Кабан) и Житкова (Лошадь). Их отношения описал Евгений Шварц: «Всюду появлялись они вместе, оба коротенькие, решительные и разительно непохожие друг на друга». Но вот взаимная симпатия сменяется капризами Маршака и обидами Житкова. На окружающих их размолвка произвела ошеломляющее впечатление. По поводу их взаимоотношений Шварц пишет: «Их взаимоотношения легко объяснить, если допустить существование черта (!). Без него события… тех дней выглядят просто загадочными. Что им бегло делить? Зачем расходиться? Зачем поносить друг друга усердно, истово, не сдаваясь ни на какие убеждения?

Такова практика векторных отношений, комментарии излишни.

Есть и другая практика, кольцо многообразно в своих проявлениях. Рязанов (Кот) и Брагинский (Петух) пишут сценарии для рязановских фильмов. Казанский (Собака) и Чеботарев (Петух) поставили «Человек-амфибия», чем и прославились.

Иногда слуга слишком велик для хозяина и до соавторства не доходит, ограничиваются дружбой, странной со стороны дружбой двух слишком неравных величин. Пастернак (Тигр) и Вильмонт (Бык), воспоминания которого о Пастернаке физически трудно читать из-за постоянных описаний неумеренных восторгов Пастернака по отношению к автору; М.А. Булгаков (Кот) и П. С. Попов (Дракон) (прообраз Иванушки Бездомного в известном романе); Солженицын (Лошадь) и Солоухин (Крыса), практически единственный советский писатели принятый Солженицыным в США.

В соавторстве кольцо, все-таки, благо, а в политике? Можно ли приветствовать политическое соавторство? Есть мнение, что желание окружить себя слугами свидетельствует о слабости политика, а обилие хозяев свидетельство своеволия.

И все-таки необходимо признать, что кольцо в политике - неизбежность. Ведь скорость обмена информацией между слугой и хозяином намного превышает скорость обмена в других парах. Слуга и хозяин не знают барьеров общения, они подобны близким родственникам, давно знающим друг друга.

У Рузвельта Ф. Д. (Лошадь) составителем речей был Коркоран (Крыса), у Дж. Кеннеди (Змея) составителем речей был Гудвин (Коза). Известно, как неравнодушен был Ленин (Лошадь) к Бухарину (Крыса) («золотое дитя революции»). Не миновали кольца ни Сталин, ни Хрущев, но особенно отличился нынешний президент СССР - Горбачев (Коза). В его ближайшем окружении слуги появлялись в избыточном количестве - Слюньков, Рыжков, Бирюкова, Талызин, Никонов, Медведев и, наконец, Примаков. Все 1929 года рождения. Поразительно, что в Президентском совете из Змей остались лишь двое, надолго ли?

Существует мнение (знакомая формулировочка), что содружество слуги и хозяина лишает морали обоих (речь идет о политике). Мнение это подтверждает правление четы Чаушеску (Лошадь и Кабан); (адвокат Теодореску заявил, что они настолько сочетались, что подобны были двуглавому монстру.

Еще одно мнение гласит, что по-настоящему разоблачить политика может лишь его хозяин и разоблачение политика Кота лучше доверить Дракону(одним из первых разоблачителей Сталина (Кот) был Раскольников (Дракон), а Дракона - Кабану (разоблачителем Броз Тито (Дракон) стал Милован Джилас (Кабан), который, кстати, признавал, что в годы войны его отношения с Тито напоминали отношения между отцом и сыном). Разоблачение Кабана лучше доверить Лошади, что и проделал блестяще Хрущев, а до него делали Капица и Довженко по отношению к Берии (Кабан) и т.д., и т.п.

Разумеется, что среди космических экипажей не могут не оказаться векторные, кольцевые пары, ведь такая пара и на земле может быть космически изолированной. Хорошо ли земной космос переносить наверх? Наверное, нет. Причин несколько. Через кольцо в космос попадают непригодные для космоса знаки (Бык, например). В космосе не очень ценится векторное возбуждение, поспокойней надо. В векторной паре знак как бы покидает свое место, стремясь слиться с партнером, при этом можно потерять ценные качества. Разумеется, что длительный полет в кольце опасен вдвойне, ни слуга, ни хозяин не могут отдохнуть друг от друга.

Совсем иное дело кино. Для того чтобы два артиста в кадре играли вдохновеннее и искреннее достаточно, чтобы они были хозяином и слугой. Можно добиться подъема другими средствами, но кольцо дешевле и быстрей.

Артисты очень часто переносят свою «пару» из жизни на экран. Такие пары известны: Гердт (Дракон) Гафт (Кабан), Абдулов (Змея) - Янковский (Обезьяна), но чаще векторные сочетания находят сами режиссеры. Есть некоторые фильмы, полностью построенные на кольцевых взаимоотношениях.

Идеальный пример «Неоконченная пьеса для механического пианино» Никиты Михалкова (Петух). В этом фильме выстроен огромный векторный ромб, ядром которого является несравненный кинематографический знак Кабан (Пастухов, Табаков, Богатырев, Соловей). Кабан, как никто другой, прекрасно изображает пустоплясизм усадебной жизни Укором им служат герои артистов года Лошади (Калягин, Ромашин), над ними, в свою очередь, стоит чуждая морализаторства Крыса (Шуранова). Все остальные артисты также в кольце. Слуга четырех Кабанов тихая Глушенко (Дракон) ее слуга спящий Кадочников (Кот), а его Н. Михалков (Петух).

Самое поразительное в этом фильме, что работают все векторные пары, причем работают в правильном направлении - хозяин довлеет над слугой. Ромашин отчитывает Табакова, Калягин остальных трех, Шуранова смеется над Калягиным, Глушенко стыдит Кадочникова, которого защищает Михалков. Поражаешься разуму Михалкова, сумевшего за годы работы с коллективом актеров создать столь безукоризненный кристалл.

Другой режиссер, сумевший создать (также за долгие годы работы) совершенный кольцевой кристалл, так же, как и Михалков, родился в год Петуха (!) - Марк Захаров. Его фильм «Обыкновенное чудо» практически полностью построен на кольце. Леонов (Тигр), Симонова (Коза), Миронов и Абдулов (Змеи) Янковский (Обезьяна) и Купченко (Крыса). Здесь вращение кольца не такое одностороннее, но главное ведь даже не векторность, а вдохновляющая сила кольцевых отношений.

Можно даже сказать, что кольцевой брак единственное оправдание свое, с профессиональной тачки зрения, получает в артистической семье. В самом деле - что а обычной семье плохо - возбуждение, вдохновение и даже деградация, в артистической вполне могут пригодиться. Лазарев (Тигр) и Немоляева (Бык), Максимова (Кот) и Васильев (Дракон), Пономаренко (Крыса) и Климова (Лошадь). Таких пар наверняка много, но нет достоверной информации о браках и годах рождения.

Кстати, если уж речь зашла о Климовой и Пономаренко. В одном из интервью они заявили, что не расстаются 24 часа в сутки. Это одно их мощнейших проявлении кольца и одно их губительнейших.

В чем же главное отличие кольцевого, векторного взаимодействия, в чем его неповторимость? Любые отношения двух людей, как правило, маятниковые. Если отношения долго идут в одну сторону, то, как правило, упираются в стену (беспредел). В кольце движения всегда в одну сторону и предела нет.

Самые глубокие векторные союзы начинались с того, что хозяин обхаживает слугу (кольцо как бы идет в обратную сторону). Но дальнейшее движение пойдет в одном направлении, все более ускоряясь, к все большему равнодушию хозяина и все большему жару слуги.

Тут, кстати, заложен механизм спасения. Равнодушный хозяин может потерять бдительность, и слуге удастся скинуть дурман, очнуться и драпануть, если еще есть силы. Так что спасение лишь бегство.

Итак, неотвратимость, стремление к замыканию в пару. Каков механизм всего происходящего? - Такое впечатление, будто при общении слуги и хозяина происходят растворение пресловутого человеческого панциря, растворение личностных барьеров.

К такому же выводу приводит другое наблюдение - люди, вступившие в кольцевой брак, чаще болеют. Они как бы лишаются некой дополнительной защиты.

Легче всего воздействовать на слугу, положив на него руку. Можно просто быть рядом с ним. Достаточно сильно идет воздействие по телефону. Но оказалось, что и это не предел. Воздействовать можно и путем переписки и даже знать, ничего не зная о существовании своего подопечного. Дело в том, что векторное кольцо - языковое явление (целиком атрибутивное), а в понятие язык входят и тембр голоса, и манера поведения, и манера письма, и даже манера выражать свои мысли. Язык универсален.

Подобное уже не влезает ни в какие рамки. мы привыкли к тому, что мышление принадлежит нам, заговорили даже об интеллектуальной собственности, и вдруг выясняется, что достаточно на интеллектуальном горизонте появиться хозяину и ты уже сам не свой, стремишься подражать ему, или разоблачать, то восторгаешься им, то в бессильной злобе скрипишь зубами. Можно, конечно, отказаться от оценки векторных по отношению к тебе творений, но для человека такой запрет был бы вдвойне обиден, поскольку именно векторные произведения как раз наиболее интересны человеку.

Творения хозяина воздействуют на слуг. Начнем с Лошадей, коими полнится русская культура ХХ века. Они в основном воздали должное двум титаническим Крысам нашей истории —Льву Толстому и Петру 1.

Избавиться от Петра 1 было невозможно ни Алексею Толстому, ни Тынянову, ни Пильняку (все Лошади). Петров (Лошадь) посвятил Петру оперу (сплошной каламбур), Герасимов (Лошадь) снял о нем фильм. Тот же Герасимов снял фильм о Льве Толстом (сам его и сыграв).

Любовь Бунина (Лошадь) к творениям Льва Толстого заслонила для него многие другие явления в прозе.

Кстати, личные отношения Бунина и Толстого — пример одного из ярких вариантов проявления кольца — избегание. Л. Толстой как-то повстречал Ивана Бунина, спрашивает того, отчего, мол, не заходите, на что Бунин честно признался – боюсь!

Нобелевским лауреат по литературе Иосиф Бродский (Дракон) лучшим русским поэтом современности назвал Евгения Рейна (Кабан). Ничего против поэзии Рейна не скажешь и все-таки…

Брюсов писал Эренбургу, еще ни разу не видя его в глаза: «Я искренне люблю Вас, то есть как поэта, ибо как человека не знаю. Это, однако, не значит, что я люблю Ваши стихи. Напротив. Говорю это откровенно по тому самому, что люблю в Вас поэта...»

Фантастическая фраза, если вдуматься. Человека не знает, стихи не нравятся, а поэта полюбил... Думается, кольцо вносит тут ясность. Творения слуг весьма скептически оцениваются хозяевами. Есенин (Коза) с пренебрежением о Маяковском (Змея): «Он поэт для чего-то, а я поэт отчего-то».

У Пушкина (Коза) в наследниках по векторной линии была почти вся литература Х1Х века - Гоголь, Достоевский, Некрасов (Змеи). Велико было влияние и на Кюхельбекера, впрочем не без типичных кольцевых конфликтов («мне кюхальбекерно и тошно» и вызов на дуэль, и промах Кюхли).

А вот типичное высказывание более мелкого Змея Кукольника: «Пушкин умер... Мне бы радоваться, он был злейшим мой враг: сколько обид, сколько незаслуженных оскорблений он мне нанес - и за что? Я, никогда не додавал ему ни малейшего повода. Я напротив, избегал его, как избегаю вообще аристократии: а он непрестанно меня преследовал... Но в сию минуту забываю все и как русский скорблю душевно об утрате столь замечательного таланта».

Величайшего, как теперь ясно, поэта - М. Ю. Лермонтова (Собака) довольно мелкий писатель Владимир Соллоryб (Петух) вывел в своей книге «Большой свет» (как пишут, «полной намеков и актаулитетов») в образе тщеславного и ничтожного Мишеля Леонина. Время все расставило на места. Величие Лермонтова почти беспредельно, Соллоryб почти неизвестен, кольцо пo-прежнему вращается.

Владимиру Набокову (Кабан), уровень которого нет нужды показывать, приходится существовать в литературе с целым набором уничижительных лошадиных характеристик. Куприн: «Талантливый пустопляс». Бунин: «Блеск, сверкание и отсутствие полное души». Бабель: «Писать умеет, только писать ему не о чем». Георгий Адамович: «Но есть что-то леденящее, мертвящее в его даровании».

Сам же Владимир Набоков приложил и ум, и сердце, да и язвительное свое перо, дабы разоблачить своего слугу, достаточно великого австрийского психиатра Зигмунда Фрейда (Дракон), которого называл не иначе, как «венский шаман» (в чем, кстати, был близок к истине, ибо Дракон - знак, не чуждый шаманству).

Главное в кольце – это невозможность привыкнуть к нему И стать равнодушным к его беспредельного размаха издевательству. Кольцо работает даже в диагоналях системы человек-зооаналог.

Федор Сологуб (Кабан) писал в стихах: «Конь офицера Вражеских сил, прямо на сердце, Прямо на сердце ступил». - Ну чем не символ отношения Кабана к Лошади, как животному и как знаку.

Еще более ярким символом для этой парочки является бессмертное произведение Ершова (Кабан, разумеется) «Конек-горбунок». Много сказано прекрасных слов о лошадях в этой сказке, но этим не удивишь. Ершов делает больше - он показывает, что даже маленькая, уродливая и горбатая лошадь прекрасна абсолютно, ибо суть и стать лошади прекрасна при любом обличии.

Символ отношений в другую сторону - бестолковый и трогательный Пятачок Милна (Лошадь). Ох недооценивают Лошади свинство.

Соллогуб (с двумя «л») (Петух) написал рассказ «Собачка». Фолкнер (Петух) упрекал собак в трусости. Павлов (Петух) ставил на собаках унизительные опыты. Символично.

Соответственное отношение к собакам у Быков. Гессе написал «Степного волка», Киплинг написал «Маугли», по сути гимн волку-собаке. Подобный же гимн создал режиссер Ефим Гамбург, поставивший мультфильм «Пес в сапогах». При этом он восславил не только собак, но и Александра Дюма (Собака), изумительно уловив, что его мушкетеры сильно особачены. И Гессе, и Киплинг, и Гамбург - Быки.

Но те же Быки, восславляя собак, тигров, низводят до минимума, то же «Маугли» Киплинга крайняя недооценка благородного животного, можно сказать оскорбление. Бестер (Бык) написал: «Тигр, тигр».

Козы, обязанные восхвалять тигров, иногда из-за экзотичности указанного зверя восславляют медведя.

Козу ее слуги видят яснее и вот уже Пикассо (Змея) без устали рисует сие благоуханное животное и даже ставит у своего дома в Каннах бронзовое изваяние сего н животного.

Другое отношение Змей к Обезьянами. Символизирует это отношение, как ни странно, теория Дарвина (Змея) о происхождении человека от обезьяны. Надо видно понимать так, что обезьяна показалась Дарвину не самостоятельной фигурой, а заготовкой для хомо сапиенс.

Обезьяний подарок крысам – это «Щелкунчик» Гофмана.

Обратные символы, как это водится, куда симпатичнее. – «Планета обезьян» Пьера Буля (Крыса) - гимн, сравнимый с «горбунком», «Косматая обезьяна» Юджина О'Нила (Крыса).

Отношение Крыс к лошадям символизирует «Холстомер» Л.Толстого, оскорбительно жалостливый рассказ.

Но самый поразительный символ в этой цепи – это рассказ Рильке (Кабан) «Победитель дракона». Конечно, Рильке – гений, но такое… Победив дракона, скромный герой рассказа уходит, не зайдя к положенной ему невесте (за одно, наверное, ещё раз опровергнув Фрейда). Победители драконов попросту забывают о невестах.

Символы символами. но чувствует ли животное своего человеческого хозяина? Об этом мог сказать Боргунов (Тигр), дрессировавший горных козлов, Ермак (Петух), создавший комический номер с собаками, Золло (Лошадь), дрессировавший поросят, Исаакян (Коза), работавший с удавом, Шатирова (Змея), работавшая с павианами.

Впрочем, дрессура - не главная выгода кольца для цирка. Главное, это возможности кольца для бинарной клоунады, ведь хозяин и слуга это те же Белый и Рыжий. Самая знаменитая пара клоунов Никулин (Петух) и Шуйдин Собака) - много лет крутилось здесь кольцо в нужную сторону. Не менее знаменита пара Амвросьева (Кот) м Шахнин (Петух). Перечислим еще несколько пар: Антонов (Лошадь) - Бартенев (Крыса) – 40 лет работы, Иван Иванович (Крыса) и Сенечка Редькин (Обезьяна).

Векторное кольцо открыто всего лишь несколько лет назад. Какие-то фрагменты его существовали в китайских текстах. Но замкнуть его, сформулировать саму проблему удалось лишь сейчас. В поиске недостающих звеньев кольца участвовали в основном три человека —Юрий Порембский, Александр Кутинов и автор статьи. Простые советские люди – Собака, Тигр и Лошадь.