Векторные пары

Они ругались, дрались, били посуду… Мрачный музыкант, ставший кумиром целого поколения, и взрывная вокалистка панк-группы, чей скандальный образ никак не вязался с ее феноменальным уровнем интеллекта, - друзья и родные боялись, что когда-нибудь эти двое просто покалечат друг друга. Тем не менее Курт Кобейн и Кортни Лав прожили вместе шесть лет, родили дочку, которую любили больше всего на свете. И все же их роман был обречен.

Когда в комнату вошли полицейские, Кортни сразу все поняла. Только спросила: "Как это случилось?" "Он застрелился. Дома. Труп нашли в оранжерее спустя два дня", - глядя в пол, ответил сержант. Кортни машинально кивнула головой: она была за много километров от мужа, но чувствовала неладное. Обычно они с Куртом видели одни и те же сны, но вот уже два дня ей снились только какие-то увядшие цветы.… Через несколько часов Кортни прилетела из Лос-Анджелеса в Сиэтл - по дороге из аэропорта она зажимала уши, чтобы не слышать, как мальчишки-газетчики истошно вопят: "Последние новости! Застрелился Курт Кобейн!" Дом был оцеплен - с трудом прорвавшись через кордон полицейских, она вбежала в оранжерею и упала без чувств прямо в лужу крови.

Почти сутки она была в забытьи - то засыпая, то просыпаясь, разговаривала с ним вслух, бранила и плакала, ища его в темноте. "Этого не должно было случиться!" - кричала она орхидеям, хотя понимала: к этому все и шло. Курт слишком устал от жизни. Его раздражали вездесущие журналисты и толпы фанатов под окнами, вы-матывали беспрерывные гастроли, он страдал от бронхита и жутких болей в желудке, от тягостного пристрастия к героину. Когда-то Кобейн даже любил свои депрессии - только в этом мрач-ном состоянии он мог писать музыку, которая принесла ему всемирную славу. Игра на гитаре давала облегчение: од-нажды он спел новую песню "Я ненави-жу себя и хочу умереть" и после этого некоторое время жил счастливой и раз-меренной жизнью - гулял с дочерью, покупал жене цветы, а по вечерам варил любимый луковый суп.

Кортни любила этого сумрачного, вечно небритого и непричесанного пар-ня так, как, наверное, не любила никого в своей жизни. Их бурный роман начал-ся с драки. Кортни пришла на концерт "Нирваньг", и он ей совершенно не понравился: в баре она столкнулась с Кур-том и напрямую заявила, что он пишет дерьмовые песни. Курт был пьян, концерт выжал из него все соки, а тут еще симпатичная девушка с первой же минуты говорит, что его песни - сплошное подражательство. Черт побери, что про-исходит?! Он выдал весь наличный запас ругательств, хлебнул пива из кружки Кортни и заявил, что не намерен выслу-шивать всякие гадости - его у стойки ждет подружка. Кортни бросила на нее оценивающий взгляд и презрительно хмыкнула: "Она же толстая". От такой наглости Курт пришел в бешенство и, об-ругав нахалку последними словами, вы-дернул из кресла и повалил на пол. Зав-сегдатаи вытягивали шеи и шушукались: "Эта девчонка поет в группе "Дыра", слышал? А парень только что слез со сцены". Кортни орала на весь бар, и тогда Курт впился в губы обидчицы. "Я хотел, чтобы она заткнулась" - пояснил он позже, А близким друзьям признался: "Вообще-то мне хотелось с ней познакомиться"

А уж как этого хотелось Кортни! Кортни сразу почуя-ла в Кобейне родственную душу: у него, похоже, тоже жизнь была не сахар, он явно не из маменькиных сынков - небось все детство провел на улице. Тут Курт как раз спел "Мама с папой ушли развлекать-ся, оставили меня у гребаной бабушки", и Кортни с горечью подумала, что ей-то приходилось похуже - у нее и бабушки никакой не было.

Когда родители уходили повеселить-ся, они легко могли оставить маленькую Кортни на улице или запереть в ванной, Тем более что в количестве пап девочка уже давно запуталась: мама Линда с тру-дом уживалась с мужчинами. Первый па-па, усатый хиппи по имени Хэнк, дал ей имя Лав ("любовь"), а в четыре года уго-стил ЛСД - ему хотелось, чтобы дочка "вела себя как цветок" и "танцевала как весна". В доме Линды и Хэнка с утра до вечера не прекращался праздник: одни лица сменялись другими, заходили ка-кие-то музыканты с толпами фанаток, все напивались и устраивали шумное ве-селье. Маленькой Кортни снились скеле-ты, привидения, отравленное молоко и прочая гадость.

Кортни регулярно возили на обсле-дование к психиатрам - мама страстно желала сбагрить ее в лечебницу. Но тес-ты упорно показывали, что у девочки не-нормален только коэффициент интел-лекта - по стандартной шкале он обо-значает гениальность. Кончилось тем, что родители попро-сту сбежали от Кортни в Новую Зелан-дию - разводить овец. А дочь оставили на попечение знакомой медсестры. Но и у той терпения хватило ненадолго: Корт-ни дралась с ее сыном и делилась с ним своими сокровенными мечтами. А меч-тала она о том, чтобы запихнуть всех со-седей и учителей (и тебя, засранец) в глиняные кувшины и уморить голодом. Кроме этого, Кортни собиралась разводить на своей ферме красивых женщин и бить их кнутом, чтобы стали еще кра-сивее. Как-то в школе решили поставить "Белоснежку". Она выучила всю роль на-изусть, да так, что могла повторить ее спустя много-много лет, но ее назначи-ли... Злой Колдуньей.

Кортни то жила у родственников и знакомых, то скиталась по интернатам, как-то даже угодила в колонию для несовершеннолетних, попавшись на краже майки с изображением модной рок-группы (группа, кстати, называлась "Синдерелла", то есть Золушка). Резуль-таты тестов на интеллект так поразили штатных психиатров, что по их настоя-нию девочку выпустили условно. Она дралась, била стекла и водилась с улич-ной шпаной - типичный "трудный под-росток", только IQ выше нормы. Кочуя из города в город, Кортни слу-чайно попала на концерт местной рок-группы. Кто-то провел ее за кулисы, и Кортни провела два часа как в тумане - она смотрела в зал из-за спин музыкантов и хотела только одного: быть на их месте. Группа была похожа на орущих мутантов, но девушка внезапно поняла, что в этой новой волне может найтись место и для нее, со всеми ее недостатками. Не важно, что она не выглядит фотомоделью, что полновата, что мешки под глазами и пло-ская грудь, - вокруг выступает куча урод-цев похлеще. И успешно выступает!

И удача, наконец, нашла ее. Кортни ор-ганизовала новую группу - и о "Сахар-ных куколках", трех злобных брюнет-ках, написали все музыкальные издания Америки. Пробовалась в кино - и ее иг-ру в фильме "Прямиком в ад" заметили влиятельные кинокритики. Она наслаж-далась славой, флиртовала с журнали-стами и присматривалась к коллегам-му-зыкантам. И однажды из чистого любо-пытства пошла на концерт группы "Нир-вана"...

После памятного знакомства Кобейн и Лав не виделись почти полтора года. Курт, окруженный малолетними фанатками, сокрушенно говорил своим друзь-ям: "Я хочу, наконец, найти девушку, с ко-торой можно было бы провести вместе несколько лет. Я хочу спокойствия и уве-ренности. Мне надоели эти интрижки и романы, которые длятся месяц или два. Я очень старомодный человек, меня выма-тывают такие отношения". А Кортни по-знакомилась с барабанщиком "Нирва-ны" и неожиданно выяснила, что очень понравилась Кобейну - он говорил о ней направо и налево. Более того - как раз сейчас Курт расстался с очередной подружкой.

После этого они несколько раз встречались на сборных концертах, ругались и говорили друг другу гадости - спори-ли о том, кто быстрее станет звездой и кто больше прославится. "Я стану знаменитым и буду покупать бриллианты сво-ей жене" - выкрикивал Курт и слышал в ответ: "Да кто за тебя пойдет?" Роман и вправду выходил бурным - их очеред-ная встреча все-таки завершилась в по-стели у Кортни. Проснувшись поутру, Кортни вдруг начала рыдать: "Я правда тебе нравлюсь?" И пока Курт спросонок подбирал слова, проговорила сквозь слезы: "Мне кажется, меня больше никто никогда не полю-бит". "Ну и меня тоже", - пробормотал Курт. "Да? Ну, тогда ладно". Они понимаю-ще посмотрели друг на друга и с тех пор не расставались больше, чем на пару не-дель. Никогда. До самой его смерти.

К моменту их встречи Курт Кобейн принимал героин вперемешку с сиро-пом от кашля, его мучили приступы бронхита и желудочной боли, он бес-прерывно курил и вид имел весьма блед-ный. Он был похож на больного ребенка, выглядел изнеженным и хрупким. Корт-ни, которая к тому времени месяц сидела на жесткой диете, весила на десять кило-граммов больше. Ее переполняла почти материнская нежность - он был таким слабым, таким несчастным! Таким люби-мым...

Они поженились через полгода, и в первом совместном интервью Курт Ко-бейн, самый унылый певец Америки, ра-достно заявил: "Я так ослеплен любовью, что иногда даже забываю, что у меня есть группа. Я мог бы хоть сейчас бро-сить музыку ради Кортни".

Новоиспеченная жена только счастливо улыба-лась - она уже знала, что беременна. Но-вобрачные проводили дни в мечтах о большом старинном доме, который ку-пят после рождения ребенка. В нем должны быть решетки, заросшие чайны-ми розами, по саду будут разгуливать па-влины. И свиньи - Курт очень хотел за-вести парочку пузатых свиней и по вече-рам чесать им спины, как он любил де-лать в детстве на ферме своего дядюшки.

Дом они действительно купили, пусть и без павлинов, зато с оранжереей. Но через два месяца прорвало старую кана-лизацию и черной грязью залило люби-мую гитару Курта, а также стопку дисков и записных книжек с песнями. Тогда-то Кортни и узнала, почему о характере Курта ходит такая дурная слава, - на две недели он погрузился в тяжелейшую де-прессию, не хотел никого видеть и по-рывался покончить с собой. Она впер-вые поняла, что когда-нибудь это дейст-вительно случится - его здоровье было слишком слабым, талант - слишком большим и требовательным, а за спиной стоял самый коварный враг - героин.

Молодожены ждали рождения ребен-ка со страхом: а вдруг даст о себе знать их беспутная жизнь? Они легли в больницу одновременно: Кортни - в родильное отделение, а Курт - в наркологическое. Он решил навсегда покончить с зависи-мостью и чуть не умер от ужасных ломок, которые ничем нельзя было снять. Иног-да Курт приходил к Кортни и плакал от боли, сидя на краешке ее кровати. Когда начались схватки, Кортни скомандовала, чтобы ее довезли на каталке до палаты мужа, сдернула с него одеяло и закрича-ла; "А ну-ка вставай сейчас же! Я не соби-раюсь делать это одна, без тебя!" Курт притащился за ней в родильное отделе-ние, а Кортни держала его за руку и успо-каивала - по дороге он потерял созна-ние и был очень плох. На следующий день Курт принес в больницу пистолет, решив, что главное в его жизни уже сде-лано. Кортни отобрала у мужа оружие со словами: "Нет уж, я первая".

Все обошлось. Девочка родилась абсолютно здоровой, ее назвали Фрэнсис, и счастливые родители потратили уйму денег на самые дорогие наряды. Курт даже заказал для дочки специальное крес-ло под названием "вечная забота", в котором было множество игрушек и самокормящая бутылочка. Они писали для нее песни, снимали Фрэнсис на видео и даже взяли ее на церемонию вручения наград MTV. Их совместные фотографии появились на обложках ведущих музыкальных журналов - счастливая, здоровая семья.

А через месяц Курт вернулся к наркотикам. Теперь жизнь Кортни превратилась в постоянный бой — бой за свою любовь, к которой она слишком долго шла, чтобы теперь отказаться от нее так просто, Кортни оберегала мужа от любых неприятностей, отбирала у него деньги, чтобы ему не на что было купить героин, Однажды, Курт нашел стопку писем от своих фанатов, которую жена положила на его стол. В каждом была просьба отказаться от наркотиков, один десятилетний мальчик написал: “Если вы умрете, как я буду жить дальше?”

Как-то Кортни пригласила всех его друзей из “Нирваны”, чтобы те уговорили Курта вернуться к нормальной жизни. Битых пять часов они угрожали, что бросят его, уволят из группы и забудут навсегда, если Кобейн не возьмет себя в руки. Бесполезно: все это время Курт тупо ждал, когда они наконец разойдутся, чтобы принять очередную дозу. Он неделю не ложился спать и расхаживал по дому в охотничьей одежде и с дробовиком, мало понимая, что происходит вокруг. Все деньги уходили на героин и оружие — Курт покупал все новые пистолеты, ружья, и Кортни почти потеряла надежду.

Путем долгих увещеваний ей все-таки удалось уговорить мужа снова лечь в специализированную клинику Лос-Анджелеса. Она полетела с ним и остановилась в отеле, готовая примчаться в больницу по первому зову. Через несколько дней он позвонил и сказал: “Что бы ни случилось, помни, что я тебя люблю”. Кортни вскинулась, как от удара, но Курт уже повесил трубку. Через несколько часов он вышел покурить, перелез через больничную стену и улетел в Сиэтл.

Перепуганная Кортни перевернула весь Лос-Анджелес. Она заблокировала его кредитку, чтобы у него не было денег на героин, принялась обзванивать всех знакомых драгдилеров, искала его у друзей, в барах и пабах.

В это время Курт Кобейн вошел в оранжерею собственного дома, чуть помедлил и нажал на курок.

Говорят, перед смертью он пытался дозвониться жене. Но не смог.

После его самоубийства в жизни Кортни Лав случилось много всего — премия “Грэмми”, миллионные тиражи пластинок, удачная роль в фильме “Народ против Ларри Флинта”. Пытаясь прогнать тяжкие воспоминания, Кортни продала дом, но так и не смогла простить себе, что в тот вечер ее не было у телефона: сними она трубку — Курт остался бы жив.

И еще. С тех пор Кортни Лав ненавидит цветы. Особенно орхидеи...