Десятки лет нас приучали к тому, что метафизика есть нечто прямо противоположное диалектике, единственному истинно научному методу. Энциклопедический словарь 1954 года формулирует чеканно и бескомпромиссно: В марксистско-ленинской философии под М. понимается антидиалектический подход к явлениям действительности. Открыто выразить другую точку зрения было в те годы страшнее самоубийства (самоубийца рискует только собственной судьбой). Философский энциклопедический словарь 1983 года (новейший в России) смягчил эту формулировку, но весьма незначительно. Так метафизику у нас превращали в синоним антинаучности, почти в мракобесие. И сегодня с той же безальтернативностью официальная наука продолжает утверждать как аксиомы, что бытие определяет сознание, что материя первична, сознание вторично, что сознание присуще только человеку.
    Однако, практически тех же взглядов придерживается наука и на Западе, считающем себя свободным, демократическим... Удивительно ли это?
    Вопросы вечные, сложные до неразрешимости, а потому и проклятые, но одновременно и ключевые для решения множества, большинства, если не всех, других проблем, а потому первостепенно важные, отодвигаются на задний план, забываются и теряются из вида, не выдерживая конкуренции с вопросами, пусть самыми примитивными, но императивно актуальными в своей непосредственной насущности. Рассуждать на темы о добре и зле, о смысле жизни, и им подобные, хорошо на фоне полного благополучия и комфорта. Любая досадная мелочь, типа отсутствия в нужный момент глотка воды, или наоборот (известно: длительность секунды зависит от того, по какую сторону запертой двери туалета Вы находитесь), способна перебить мысль, направить её в совершенно новое русло, заглушить её полностью.
    Так создаётся иллюзия, что именно простейшие, но непосредственно необходимые предметы и есть главные в жизни. Сиюминутно насущное кажется важнее вечного. Именно эти проблемы первыми, в раннем детстве появляются на нашем жизненном пути, становятся тем ядром жизненного опыта, которое, обрастая затем наслоениями других проблем и впечатлений, превращается если не в центр сознания, то в его базу, его постоянный, естественный фон.
    Так создаётся иллюзия, что предметы философские, принципиальные суть лишь надуманное, второстепенное сравнительно с насущным, лишь интеллектуальное излишество, что заниматься ими – почти то же, что с жиру беситься: сию минуту этим занимаются только те, у кого сию минуту, с бытовой точки зрения, всё в прядке.
    Наука есть не просто часть жизни, но концентрация её характерных черт, тенденций и противоречий. Отмеченная иллюзия не явилась исключением. Она тоже отразилась в науке в концентрированном виде. Современная Наука (СН), наука европейская рационалистическая академическая, считает главным то, что весомо, грубо, зримо – мир физический, вещественный, мир, (по Рене Декарту, 1596÷1650) атрибутивно связанный с пространством, мир внешний по отношению к сознанию, которое (по Декарту) с пространством не связано. Именно этот мир СН считает материальным, сущностным, естественным и необходимым, а само сознание при этом, как и всю психику, считает второстепенным, зависимым, нематериальным – идеальным, метафизическим.
    СН считает жизнь свойством некоторой, весьма малой части вещества, совокупностью функций, выполняемых этим веществом (этой малой частью), а психику – одной из таких функций, причем функцией самой молодой, появившейся на сравнительно поздних стадиях филогенеза, на базе уже достаточно сложных морфологических структур – на базе ЦНС.
    Однако то, что они (жизнь и психика) считаются, и действительно являются, функциями организма – ещё ничего не говорит об их сущности, не может служить их определением. А чётких определений СН им не даёт.
    Границы между живым и неживым (одушевлённым и неодушевлённым) отнюдь не очевидны и в значительной мере условны. Для их определения предлагается множество критериев, главные, наиболее глубокие из которых связаны со способностями получения, приёма информации (чувствительность), её хранения (память) и передачи (наследственность). И по каждому из них между живым и неживым нет чёткой, резкой границы. Каждой из этих способностей обладают некоторые объекты, относимые СН к сфере неживого безусловно, априори. Так, светочувствительны фотоматериалы; так, предметы из сплава нитинол помнят после деформации свою первоначальную форму (восстанавливают её при нагревании); так, превращение вируса в кристалл (искусственное выделение его в кристаллической форме) не лишает его способности передавать в дальнейшем свою наследственную информацию.
    Психику СН определяет лишь функционально – либо как функцию мозга, либо как нечто, изучением чего занимается психология, – но не сущностно.
    Успехи СН, базы современной технической цивилизации, несмотря на то, что она сравнительно молода, огромны, бесспорны и бесценны, но возможности её ограничены принципиально. С одной стороны, СН подчеркивает свою материалистичность. С другой, ограничивает понятие материя сферой физики. Тем самым она ограничивает и область своей компетенции: наука материалистическая не может изучать что бы то ни было "нематериальное" (то, что она сама считает нематериальным) – будь то вся метафизика или человеческая психика.
    Первая глава посвящена кризисным ситуациям СН, изначально обусловленным этим её самоограничением, и, в частности, тем из них, которые ярко выявились в последнее время в связи с широким распространением психотехнических практик и методик, эффективность которых невозможно объяснить в её рамках принципиально, не случайно и не временно.
    Во второй главе предложен путь выхода из настоящего кризиса СН, путь предупреждения будущих аналогичных кризисов, путь естественный и представляющийся очевидным, когда он уже сформулирован. Этот путь – расширение ленинского понятия материя (единственного чёткого и последовательного из всех, известных автору) как реальности объективной, т.е. не зависящей от любого субъекта, познающего эту реальность, или не познающего её. При таком понимании материи, ей соответствуют, к ней относятся не только физические объекты и явления, но и метафизические, но и психика. Не только ваше тело, но и ваше сознание существуют одинаково независимо от меня или любого другого наблюдателя, свидетеля, исследователя, от того, знаем ли мы что-либо о Вас или не знаем.
    Но как только мы (наука) признаем материальность сознания самого по себе, отпадает необходимость искать его материальный носитель. Это становится так же бессмысленно, как искать материальный носитель мозга, тела. Такой подход, являясь творческим синтезом знаний современных и традиционных, знаний рациональных и интуитивных, позволяя объяснить, найти механизмы (или открывая для этого надёжные пути) тех явлений психики, которые сегодня представляют для СН неразрешимую загадку, попутно делает психологию одной из фундаментальных наук, частью естествознания.
    Одно из таких явлений, загадочных для СН, более других близкое научным интересам автора – целое направление, отрасль знания – целительство, пси-техническая (или духовная, эзотерическая, оккультеая) медицина. С ней связано множество недоразумений, откровенной лжи и полуправды, зачастую ещё более опасной, чем явная ложь.
    Третья глава посвящена общим вопросам целительства, актуальным не только для самого целительства, но и для науки в целом. Форма руководства позволяет автору не столько донести предмет обсуждения до читателя, сколько ввести читателя в самую суть, сердцевину этого психического феномена.
    Четвертая глава – философская, центральная во всей работе. В ней показано, что именно мысль целителя является его рабочим инструментом, что она эффективна и на физическом уровне. В ней рассмотрены также, по возможности детально, идеологические основания всего оккультизма, представлена концепция трехслойной иерархичности как Бытия (макрокосма), так и человеческого индивида (микрокосма), затронуты вопросы эволюции жизни и психики, их источники и побудители, вопросы смысла земного бытия. Первые четыре главы объединены в часть первую, Оккультизм и философия.
    В пятой главе, самой объёмной, подробно рассмотрены специфика и принципы профессионально целительского мышления, стратегия целительской практики. Тактика конкретных целительских методик выделена в отдельную работу, Введение в целительство [85], которая предлагается только как приложение к живому практическому обучению на авторском ПРАКТИКУМЕ, рассчитанном преимущественно на врачей.
    Сами названия небольших шестой (Целительская диагностика) и седьмой (Пути к целительству) глав говорят об их содержании. Главы 5-7 объединены в часть вторую, Оккультизм и медицина.
    Если пятая глава посвящена тому, что может сделать для своего пациента целитель, то восьмая – тому, что пациент может сделать для себя сам. Чем больше доля его участия в полученном результате, тем этот результат ценнее. Глава содержит как концептуальные авторские представления о самолечении, так и рекомендуемую систему практических мероприятий для самостоятельной работы.
    Одним из факторов, хотя и не всегда достаточных, но необходимых для обеспечения здоровья, является полноценный сон. Проблема борьбы с бессонницей выделена в отдельную, девятую главу, поскольку авторский подход к природе сна, а также сновидений, оригинален и представляет собой самостоятельную тему.
    Другим таким фактором является прекращение регулярных самоотравлений. Это направление работы актуально как медицинское, экологическое, педагогическое, социальное, и даже политическое, но ключевая его сторона – духовная, психологическая. Бесполезно очищать огромные пространства вокруг того человека, который намеренно вводит во внутреннее пространство своего организма много больше загрязнений, чем получает их даже из сильно загрязненной среды обитания. Но актуальнее, что на пути человека к глобальной цели его жизни – к духовному совершенству, к гармоничному развитию – необходимым условием успеха (а иногда, возможно, и самоцелью) является его внутренняя, духовная свобода, а ее отсутствие можно рассматривать как загрязнение духа. Бурный рост подростковой наркомании в последние годы, превращение ее в психическую эпидемию, представляют реальную общенациональную угрозу.
    Самостоятельной работе пациента в этом направлении посвящена десятая глава. Авторская методика PulPur освобождения клиента от наркотической (в частности – алкогольной и никотиновой) зависимости, от психической навязчивости представлена в последней, одиннадцатой главе. Главы 9-11 объединены в часть третью, Оккультизм и психология.
    В ГЛОССАРИИ, как и в РЕЗЮМЕ, в лаконичной форме представлены основы фундаментальной психологии - синтеза науки современной рациональной и науки традиционной эзотерической. То, что такой синтез является не искусственной, надуманной натяжкой, а напротив, естественной и реальной перспективой, показано в самом начале, в ПРЕДИСЛОВИИ.