.
НАД- и ВНЕПЕРСОНАЛЬНЫЕ ЭФФЕКТЫ
8.6. ОБЕРЕГАЮЩИЕ ВЛИЯНИЯ
и
Ещё раз Robert Monroe:
| |
... уютная веранда расположена ниже гостиной, разница уровней составляет чуть больше метра и ступени достаточно крутые. Однажды утром, обхватив обеими руками стопку книг, я направился на веранду и споткнулся на самом пороге. Головой вперед я полетел на каменный пол веранды, не успев даже выставить руки перед собой. Помню, что в голове мелькнуло: вот и конец – раздробленный череп и сломанная шея. В каких-то пятнадцати сантиметрах от пола падение прекратилось, и я невероятно мягко коснулся каменных плит головой и плечом – все произошло так, будто я просто осторожно опустил голову на пол, а затем вниз скользнули остальные части тела медленно, как пёрышко. Я немного полежал, пытаясь понять, что произошло, затем ощупал голову и плечи. Не было никакой боли, ни единого синяка или царапины. Совершенно ничего. Я поднялся, собрал книги, и ещё раз осмотрел место, пытаясь придумать какое-нибудь объяснение [ 86, стр. 21-22].
|
На фоне такого отчёта, сделанного специалистом (инженером), слабеет агрессивный скепсис в отношении описаний происшествий, фантастических с точки зрения рутинного опыта. Так, в Житии Серафима Саровского [ 65 ] упоминается эпизод его падения с колокольни в младенческом возрасте. Мать держала его на руках и, оступившись, выронила. Когда она в панике сбежала вниз, ребенок лежал на земле и тихо улыбался.
Такого рода опека может быть реализована при посредстве воплощённой персоны.
Так, Ганусен (Herschel Steinschneider) описывает в своей биографии эпизод, относящийся к трёхлетнему возрасту [ 118a, стр. 66]:
| |
Однажды ночью я неожиданно проснулся. Словно чья-то рука подняла меня с постели и вывела на улицу и направила к дому аптекаря. Там я поднял с постели его дочь Эрну, взял её за руку и, ни слова не говоря, повёл на кладбище. Там мы присели за большим каменным надгробьем. И в это время раздался взрыв, дом аптекаря охватило яркое пламя. Это было моим первым спасительным предвидением.
|
Такая опека возможна не только в критических, смертельно опасных обстоятельствах. Светлана Александрова Д. (педиатр-хирург-ортодонт) помнит имя своей няни, невидимой для других. Разговоры с ней и рассказы о ней воспринимались взрослыми как не достойная внимания детская фантазия. Няня пропала, после того, как мать повела Д. (в возрасте около 4 лет) к психиатру, увидев напугавшую её картину: дочь шла одна так, как дети ходят только за взрослыми, которые тащат их за руку.
Вторжения в психику персоны, воздействия на неё извне могут либо оставаться вовсе незамеченными (неосознанными) на фоне более ярких событий/раздражителей физического мира, либо бесследно забываться. Яркое подтверждение этого даёт прецедент из ВТП-практики Роберта Монро [ 87 , стр. 66÷68]:
| |
Его коллега R. не запомнила о своём общении с ним, находившимся тогда в состоянии фантома – несмотря ни на активное участие в этом общении, ни на щипок Монро – потому, в частности, что вела одновременно оживлённый разговор (на физическом уровне) с другими собеседниками. Монро просил её запомнить факт их общения, и она обещала . Но для верности он (фантом!) "совсем легонько" (по его ощущениям) ущипнул её. Реакция была бурной, а через два дня, когда они встретились (физически), на месте щипка был яркий синяк.
|
Некоторые мысли имеют явно внешнее происхождение: они либо никак не связаны с собственной логикой (собственным образом мыслей) и жизненным опытом, либо даже противоречат им. И наоборот, мысль чёткая, безупречно сформулированная, может забыться, пропасть безвозвратно – именно как чужая (нарочно не придумаешь) – если её сразу не записать.
Во время сна опека со стороны эгрегера срабатывает легче, проще, без конкуренции с внешними (с их стороны) помехами (физическими). Отсюда известная рекомендация не принимать важного решения не поспав: утро вечера мудренее; counsel with your pillow (посоветуйся с подушкой).
и
