Увлекательный структурный гороскоп

Содержание

Как часто в мировой истории именно в год Крысы разыгрывались невероятные драмы (гибель Непобедимой армады в 1588 году или гибель "Титаника" в 1912-м). И хотя человечество предпочитает жить без драм, необходимо признать, что в самых жестоких драмах есть свой смысл.

Драмы настолько поражают воображение, что исчезает благодушие, самоуспокоенность, смиряется человеческая гордыня.

Крыса - один из самых загадочных знаков 12-летнего цикла. Внешняя простота и внутренняя противоречивость, разброс от самой невероятной гениальности до полного сумасшествия, безудержная веселость и жуткие депрессии, могучая воля и фатальная покорность судьбе - все это она. Немудрено, что такой драматически противоречивый знак стал центральным знаком мировой драматургии. Впрочем, обо всем по порядку, проникновение в тайны драматургии (читай - тайны Крысы, ибо, на мой взгляд, эти два понятия тождественны) лучше всего начать с краткого экскурса в историю создания структурного гороскопа, собственно говоря, единственного гороскопа, интересующегося драматургией.

Вначале было слово (Крыса), и слово это попало в десятку. Действительно, многие мужчины, родившиеся в год Крысы, были похожи на крыс. Если же не на крыс, то на других грызунов - бобров, ондатр, дикобразов, наконец. Самое же главное, что сами носители знака совершенно не обижались на свое знаковое имя. Это было поразительно, называешь человека Крысой, а он не только не обижается, но еще и прыгает от радости. В начальный период увлечения гороскопом особенно ценились найденные в чьих-нибудь мемуарах зоологические характеристики. Удалось, например, обнаружить слова Ильи Эренбурга о Франсуа Вийоне, родившемся в год Крысы: "Он любил в себе хищного сухопарого зверька и дорожил своей потрепанной шкуркой". Тогда это был высший уровень познания.

Следующим шагом стало выяснение знаковой принадлежности величайших из великих. Крыса оказалась чуть ли не самым прославленным и знаменитым знаком. Кого из русских царей знают самые отпетые двоечники? - Петра I. Кто самый великий писатель? - разумеется, Лев Толстой. Величайший композитор у них - Моцарт, у нас - Чайковский. Величайший хоккеист - Валерий Харламов, величайший футболист - Диего Марадона, а над всеми ними, наверное, самый известный человек всех времен и народов - Уильям Шекспир, и все они родились в годы Крысы.

Однако когда списки были расширены, а поиск углубился, стало ясно, что всеобщее лидерство Крыс - это миф. Крыс почти не оказалось в мировой поэзии (исключение Англия), их присутствие в мировой прозе почти нулевое, а Лев Толстой, как выяснилось, чуть ли не единственный прозаик-Крыса мирового уровня. Нет своего прочного места у Крыс в большом кино и в мультипликации, случайно их появление в военном искусстве и в политике. Только в двух сферах Крысы сохранили безусловное лидерство - это музыка и драматургия, особенно драматургия.

Первым в ряду Крыс-драматургов будет стоять Эсхил, (если удастся доказать, что он действительно родился в 525 году до н. э.), "отец трагедии", превративший трагедию из обрядового действа в собственно драматический жанр. Следом за ним идет конечно же Уильям Шекспир, "отец" всего, что связано с театром на веки вечные. Далее - его сверстник Кристофер Марло, и так до наших времен. Когда был составлен список из 120 знаменитых драматургов, вдруг выяснилось, что Крысе принадлежит 42 места, а остальные 11 знаков занимали по шесть-семь мест каждый. Причем среди означенных 42 имен случайных людей почти нет. Блистательный Пьер Бомарше и его современник Карло Гоцци, подхвативший у Эсхила "прометеев огонь" Перси Биш Шелли и суровый Генрих Ибсен, кумир современной сцены Эжен Инонеско и наши любимые Леонид Зорин и Эдвард Радзинский. Есть в списке и те, кто не был драматургом, но именно на сцене (или для сцены) по-новому раскрыл грани своего таланта (хотя бы тот же Лев Толстой).

Такие списки в конечном счете и привели к созданию структур, а пока структур еще не было, изучался спектр идей знака. Некоторые Крысиные идеи, мягко говоря, повергали в шок. Например, необоримое и необъяснимое стремление к воде (Петр I, H. Рубцов и другие) или, например, вера в посмертное воскрешение. Булат Окуджава: "Я хочу воскресить своих предков..." Тот же Николай Рубцов:

Ну и, наконец, теоретик и идеолог воскрешения Николай Федорович Федоров, придумавший "Проект" всеобщего воскрешения умерших (отцов) и преодоления смерти средствами современной науки. Причем речь шла не о каком-нибудь условно-философском или информационно-ноосферном воскрешении, а самом что ни на есть материальном.

Этот поиск знаковых идей был самым завлекательным и романтическим, он мог бы продолжаться и до сих пор (культурные залежи безграничны), но тут наступил этап обнаружения структур, гармония стала проверяться алгеброй, тайны одна за другой уходили, а гороскопические тексты стали больше походить на бухгалтерские отчеты.

Первая же из открытых структур значительно приблизила гороскоп к пониманию драматического дарования Крысы. Эта структура является первой еще и по значимости для человека, для его мировоззрения, для творчества знака. Согласно этой структуре, логики (Петух, Змея, Бык) постигают будущее, завершители (Кот, Коза, Кабан) прекрасно ориентируются в прошлом, новаторы (Лошадь, Тигр, Собака) ищут связь прошлого с будущим, ну а интересующая нас тройка мистиков (Крыса, Обезьяна, Дракон) занята проблемами, существующими как бы вне времени, так называемыми вечными вопросами.

Список вечных вопросов каждый может составить сам, но обычно к ним относят жизнь и смерть, добро и зло, любовь и ненависть и далее в том же роде. Этой характеристики было бы достаточно, чтобы объяснить лидерство мистических знаков в драматургии, театр по сути своей призван выключать человека из реальной жизни и погружать в мир вечных проблем, вечно юных дев, вечно свирепых воинов, тупых властителей и умных скоморохов...

Какое бы название ни рождалось для тройки Крыса - Обезьяна - Дракон, оно непременно подходит и к драматургии. Чаще всего эту тройку называли тройкой любви, но разве не о любви вся мировая драматургия? Наш современник, автор "Покровских ворот" Леонид Зорин так прямо и сказал: "Все, что я делаю,- в сущности одна пьеса. О том, что всего важнее: о любви мужчины и женщины. Остальное мизерно и гроша ломаного не стоит". Оборотная сторона любви - хаотичность, бессистемность мышления - приводит мистиков к созданию "театра абсурда". Признанный лидер этого направления Эжен Ионеско ведет свою линию от Эсхила и Софокла, а своим прародителем считает Шекспира, писавшего в "Макбете", что "мир - это безумная история, лишенная смысла и значения". Сам же Ионеско, дожив до глубокой старости, так и не обнаружил в мире ни порядка, ни гармонии: "Наша жизнь, как иной театр, абсурдна, смешна, ничтожна и печальна". Отсюда вывод: хотите что-нибудь понять в жизни - не ходите в театр, а если уж что-то поняли, то не пишите пьесы, напишите лучше диссертацию.

Первая структура объяснила многое, но она назвала трех лидеров, оставив открытым вопрос, почему Обезьяна (Чехов, Шварц) и Дракон (Ростан, Шоу, Горький) менее драматичны, чем Крыса. Чтобы ответить на него, нужно было найти вторую "театральную" структуру.

Следующей открылась так называемая психологическая структура. В ней Крыса объединилась с Кабаном и Быком в тройку эпатирующих, шокирующих знаков. Кое-что в драматургии Крыс эта структура может объяснить, но в целом она к театру отношения не имеет.

В третьей структуре Крыса попала в одну компанию с Лошадью, Петухом и Котом. Эта великолепная четверка написала почти всю оперную и опереточную музыку. Это близко к театру, но ничего в нем не объясняет, ибо открытые знаки (так называется эта четверка) любое искусство делают массовым, театр же драматический в особой массовости и общедоступности не нуждается.

После этого знаки гороскопа взбунтовались и, как в хорошей пьесе, стали действовать самостоятельно. Вместо обычной структуры они сложились в возрастную последовательность. Означало это то, что отныне каждому знаку соответствовал определенный возраст (и наоборот). Крысе достался самый волнующий возраст (по счету шестой) любви, исканий и отчаянной молодости (17-24). Как-то сразу припомнилась студенческая страсть к лицедейству, невероятная успешность молодежных театров. Однако молодость Крыс здесь тоже ничего не объяснила, другие молодежные знаки к театру оказались равнодушны.

На этом бурная раздача структур закончилась. Арифметически простые структуры были исчерпаны. Следующая структура искалась долго и мучительно, но именно ее открытие помогло наконец-то отгадать загадку Крысиного драматизма.

Во вновь открытой структуре 12 знаков, по обыкновению, разбивались на четыре тройки, объединяющие знаки с одинаковой энергетикой (структура называется энергетической). Шесть знаков, уходящих от людских страстей в мир предметный, - это серые скептики (Обезьяна - Кот - Собака), в мир беспредметный - это космические оптимисты (Дракон - Петух - Тигр). И те и другие живут, стараясь не придавать слишком большого значения человеческим взаимоотношениям, как говорится, не драматизировать... В другой шестерке совсем другой размах и амплитуда. Здесь разгон от безудержного ликования природных оптимистов (Бык - Лошадь - Кабан) до беспросветного мрака трагических знаков (Коза - Крыса - Змея).

Впрочем, черноту указанных знаков нельзя воспринимать как бесконечную депрессию длиною в жизнь. Напротив, желая отбиться от подступающей темноты, эти знаки стремятся максимально увеселить свою жизнь, а потому их бросает то в жар, то в холод, и получается нечто подобное "пиру во время чумы", "оптимистической трагедии", и т. д. Бесконечные метания от света к тьме и обратно делают эти знаки чрезвычайно драматичными. В конечном счете так эту троицу и назвали - драматические знаки.

Все у этих знаков непрочно, все тонко, все рвется, ни в чем нет основы, ничто не стоит на фундаменте. Трудно удержаться и не привести высказываний замечательного английского историка Джона Ричарда Грина о времени возрождения драматургии, времени Шекспира: "Это был век, когда характеры и таланты людей приобретали новый размах и энергию. Смелость авантюриста, философия ученого, страсть влюбленного, фанатизм святого достигали почти нечеловеческого величия. Человек начал сознавать громадность своих внутренних сил, беспредельность своего могущества, казалось смеявшегося над тем тесным миром, в котором ему приходилось действовать". И далее непосредственно о драмах Шекспира: "Внушаемые этими великими драмами ужас и уважение несколько знакомят нас с грозными силами века, их произведшего. Страсть Марии Стюарт, широта мысли и дела Рэли и Елизаветы становятся для нас понятнее, когда мы знакомимся с рядом великих трагедий, начавшихся "Гамлетом" и окончившихся "Кориоланом".

С упомянутой выше драматической гибелью Непобедимой армады многие историки напрямую связывают начало карьеры Шекспира как актера и драматурга (ему было в тот год 24).

Таким образом, Крыса предъявляет к драматургии всего два требования: мистичность (любовь, абсурд, хаотичность, сверхреализм) и избыточную драматизацию. Если эти требования выполнены, то автор уже не обязан быть Крысой, а может представлять любой знак. Не всем под силу такие превращения. Больше всех стараются Лошади. Такие светлые и ясные в других жанрах, в драматургии они иногда больше Крысы, чем сами Крысы, достаточно вспомнить некоторых лидеров "театра абсурда" (Беккет, Пинтер, Мрожек).

Сама же Крыса, переделывая под себя всех, кто попал в ее драматическую епархию, в других искусствах не торопится преображаться, всюду сея турбулентность (хаотичность) и драматизм. Драматична живопись Крыс с "динамичными и напряженно-контрастными" пейзажами Вламинка, драматична архитектура Крыс (фантастические барселонские церкви Гауди), драматичны скульптуры Родена ("драматизм замысла, энергичная лепка, текучесть форм"). То же самое можно проследить и в точных науках. Драматична геометрия, созданная Лобачевским, ее парадоксальность и "кривизна" до сих пор будоражат строгие умы математиков. Нестационарная вселенная, которую увидел Александр Фридман, - это драматургия высшего уровня. Тот же Фридман создал и теорию турбулентности (турбулентус - бурный, беспорядочный), которую вполне можно было бы сделать руководством к написанию настоящей драмы. Тот же Фридман создал динамическую метеорологию, науку, описывающую самую общедоступную драму, название которой - погода. Тут и вечность темы, и абсурд, и драматические коллизии, и счастливые (ужасные) развязки.