Содержание

Русское литературное величие зашумело веселой рощицей в XIX веке. Все эти юные поручики, камер-юнкеры и даже действительные статские советники жили рядом, общались, конкурировали, сплетничали, сражались на дуэлях. Кучность сохранилась и в XX веке, когда плотность литературного бытия определяла единственность кормушки. Отсюда множество векторных столкновений.

Совсем не так видится с нашего берега величие мировой литературы. Писатели, которых мы знаем, - как одиночные деревья, стоящие то там, то сям. Где-то стоит одинокий Шекспир, где-то Сервантес. Поди сложи в такой ситуации элементарную векторную пару, замучаешься искать. О векторных треугольниках можно и вовсе забыть. Так что пока одни авансы...

301

Уильям, наш Шекспир (Крыса) настолько сильно оболгал чудного красавца Ричарда III (Обезьяна) (надо полагать, в одноименной пьесе), что в Англии даже родилось общество по защите оного государя. Воистину нет срока давности векторным конфликтам.

302

Так иногда хочется, чтобы великие интеллектуалы были не сами по себе, кустари-одиночки, а общались, дружили... Иногда, пусть очень редко, но такое случается. Так, например, Томас Мор (Собака) очень дружил с Эразмом Роттердамским (Бык). Именно в доме Мора Эразм написал, и ему же посвятил, свою знаменитую "Похвалу глупости". Когда сэра Томаса Мора казнили, Эразм написал: "его душа была белоснежной чистоты, а его гений - такого масштаба, какого Англия никогда не имела и иметь не будет".

303

У человечества давние счеты с крысами, а потому крысы становились героями многих книг (Андерсен, Грин, Гейне). Но никогда еще крыса не занимала столь важного, можно сказать, центрального места, как в"Щелкунчике" Эрнста Теодора Гофмана (Обезьяна). Крыса символизирует черноту и мрак, из щелей готовы хлынуть полчища крыс, а возглавляет всю эту вакханалию трехглавый крысиный король. Таким образом, победа над темными силами и победа над крысами тождественны. Собственно, "Щелкунчика" вполне можно было бы переименовать в "Победителя крыс", каковым, собственно, и является Обезьяна, и Гофман в первую очередь.

304

Упомянутый Эрнст Теодор Вильгельм Гофман (Обезьяна) был не только писателем, но еще и музыкантом. И уже как музыкант он совершенно боготворил Амадея Моцарта (Крыса). Он даже сменил одно из трех своих имен с Вильгельма на Амадея и стал теперь уже на века Эрнстом Теодором Амадеем...

305

В молодые годы Артуру Шопенгауэру (Обезьяна) покровительствовал не кто-нибудь, а сам Вольфганг Гете (Змея), который, хотя и не разделял мировоззренческие позиции философа, как-то заметил: "Будьте покойны, этот ум еще превзойдет всех нас".

306

"Мать Франкенштейна" Мэри Шелли (Змея) и "освободитель Прометея" Перси Биши Шелли (Крыса) были достаточно счастливы в духовном браке. Конструкция их союза была такова, что они неизбежно должны были притянуть к себе Обезьяну. Такой Обезьяной, как бы грубо это ни звучало, стал великий Джордж Байрон. Пусть их дружба и совместные скитания не были слишком долгими, но сам факт, что сошлись воедино три столь значительных для мировой литературы творца, просто изумителен!

307

"Однажды наш Илья Ильф (Петух) вызвал сильное замешательство среди изощренных знатоков литературы, сказав, что Виктор Гюго (Собака) по своей манере писать напоминает испорченную уборную. Бывают такие уборные, которые долго молчат, а потом вдруг сами по себе со страшным ревом спускают воду. Потом помолчат и опять спустят воду все с тем же ревом. Вот точно так же, сказал Ильф, и Гюго с его неожиданными и гремящими отступлениями от прямого повествования. Идет оно неторопливо, читатель ничего не подозревает - и вдруг, как снег на голову, обрушивается длиннейшее отступление о компрачикосах, бурях в океане или истории парижских клоак. О чем угодно. Отступления эти с громом проносятся мимо ошеломленного читателя. Потом все стихает, и снова плавным потоком льется повествование" (Константин Паустовский).

308

Прототипом д'Артаньяна из романа Александра Дюма (Собака) "Три мушкетера" был некто реальный шевалье д'Артаньян, родившийся в год Быка и имевший большое хозяйство.

309

Жил-был Огюст Маке (Петух), простой школьный учитель истории. Он написал пьесу, показал ее Александру Дюма (Собака). Дюма переделал пьесу, она пошла. Маке пришел в восторг и тут же притащил набросок романа. Дело завертелось, 20 лет они создавали шедевр за шедевром. "Три мушкетера", "20 лет спустя", "Виконт де Бражелон", "Королева Марго", "Графиня де Монсоро", "45", "Граф Монте-Кристо" и другие. Говорят, что роман "20 лет спустя" посвящен 20-летию дружбы Дюма и Маке. Мол, и через 20 лет дружба, несмотря на все интриги, остается неразрывной. Рядом с д'Артаньяном-Дюма Маке чувствовал себя мудрым и ученым Арамисом.

310

Закончилось все скандально. Маке (Петух), тот самый Маке, который всегда защищал Дюма (Собака) от обвинений в плагиате и эксплуатации чужих работ, Маке, который сам выдал Дюма письмо, свидетельствующее об отсутствии претензий, этот самый Маке вдруг затевает судебный процесс против Дюма с требованием признания за ним авторства написанных ими романов. То ли Дюма чего-то недоплатил, то ли векторный ветер переменил, наконец, направление. Короче говоря, Маке обратился в суд.

Процесс он проигрывает, но не сдается и публикует главу о смерти Миледи о том виде, в котором он ее написал много лет назад. Это было роковой ошибкой: все поняли, что самое лучшее в романе принадлежит перу именно Дюма. Опост Маке умер, оставив наследникам огромное состояние, которое он скопил за годы работы на Дюма. Дюма же, как известно, умер нищим, промотав свое баснословное состояние.

311

"Синяя птица" - пьеса известного бельгийского писателя Мориса Метерлинка (Собака). Собственно, она его и прославила. Вкратце: приключения двух детей, разыскивающих Синюю птицу - символ счастья и так далее... Они находят царство света, где в лазурном воздухе реют синие птицы, пробуют взять их оттуда в свою обыденную обстановку, но там, вне своей природной, родной атмосферы, птицы умирают. Для векторной науки, как всегда, важно, что для автора-Собаки птица (Петух) вновь стала символом недостижимого счастья.

312

Великий и могучий Редьярд Киплинг (Бык) в прославленном "Маугли" унизил тигров (Шер-Хан) и возвеличил волков (Собака). Нарисовав образ злобного и мерзкого тигра Шер-Хана, Редьярд сотворил с уважаемым животным то же, что и Лев Толстой (Крыса) с лошадью в "Холстомере". Конечно, карикатура тоже искусство, но не слишком высокого пошиба.

Не забыл и свой собственный знак (это когда волки гонят на тигра именно буйволов). За компанию очень точно описана символика отношений Змеи и Обезьяны ("хорошо ли вы меня слышите, бандерлоги?").

313

Герман Гессе, как и Редьярд Киплинг, родился в год Быка. Он также хотел восславить волка и даже книгу написал "Степной волк". Но получилось как-то невнятно. Что за волк? Откуда волк? Почему степной? Не понятно...

314

"Все языки мира дарят соловью певучие имена, словно мы инстинктивно стараемся не уронить достоинства его волшебных песен. Он столько восхищал поэтов, что стал почти нереальным и ближе ангелу, чем жаворонку. Его славят Чосер и Шекспир, Мильтон и Мэтью Арнолд, но для нас его образ навсегда связан с Джоном Китсом, как образ тигра - с Уильямом Блейком". Так пишет в "Соловье Джона Китса" Хорхе Луис Борхес.

Мораль проста: Ките родился в год Кота (пара Петух-Кот), Уильям Блейк родился в год Быка (пара Бык-Тигр). В обоих случаях хозяин расцветает на энергии векторного слуги.

315

Когда Рихард Крафт-Эбинг (Крыса) вводил в научный лексикон большинство известных нам теперь сексопатологических терминов (фетишизм, эксгибиционизм и так далее), только двум терминам он дал персональные имена - садизм и мазохизм (в честь маркиза де Сада и Леопольда фон Захер-Мазоха). Оба они родились в год Обезьяны.

316

Знаменитый австрийский писатель-эзотерик Густав Майринк (Дракон) сделал прорицателя Джона Ди (Кабан) героем своего итогового романа "Ангел западного окна". В этом произведении Майринк не только достоверно воспроизводит основные вехи биографии Джона Ди, но также излагает - почти на доктринальном уровне - некоторые орденские учения.

317

Алан Милн (Лошадь) в "Винни Пухе" рисует смешного Пятачка, не то чтобы высмеивая всякое свинство, а как бы посмеиваясь над свинской всеядностью, способностью свободно и без всякой цели плыть по воле волн. Коронная фраза Пятачка: "До следующей пятницы я совершенно свободен". Для людей, родившихся в год Кабана, просто лозунг жизни.

318

Кто, к примеру, знал бы у нас поэзию Райнера Марии Рильке (Кабан), если бы не его любовь по переписке с нашей Мариной Цветаевой (Дракон). Был в этой любви и третий - Борис Пастернак (Тигр), он, собственно, свел их, но оказался лишним, ибо законы вектора много сильнее законов поэзии, законов дружбы и даже законов любви.

319

А вот интересно, что все-таки имел в виду Райнер Мария Рильке (Кабан), когда садился писать рассказ "Победивший Дракона"? Может быть, где-то на периферии его магического сознания уже раскручивались фрагменты не объявленного еще миру векторного кольца. В любом случае сюжет рассказа однозначно показывает две вещи. Первое: дракона победить можно, и сделает это именно Кабан. Второе: Кабан - это именно тот, кто, победив дракона, забывает получить свой приз - принцессу. Не интересны ему такие призы... Что бы там ни измышлял по поводу либидо психоанализ...

320

Аналогично греческий поэт Константинос Кавафис (Кабан) пришел в Россию исключительно благодаря Иосифу Бродскому (Дракон). Очень тот его расхваливал. Портрет вот огромный над рабочим столом повесил. А ведь был на короткой ноге со многими великими поэтами. Мог бы портрет Ахматовой тоже повесить, пусть даже и не большой...

Главной чертой у Кавафиса считал "отсутствие экзальтации". Это самое "отсутствие" Бродский сознательно культивировал и в своей собственной поэтике, за что в последние годы заработал немало упреков в "сухости" и "холодности" (в чем, как мы помним, обвиняли и Кавафиса). Между тем именно эта черта делает Бродского поэтом мирового масштаба, то есть понятным и близким не только русскому читателю. Так Бродский благодаря Кавафису приблизился к мировому кругу, но удалился от круга первого (Россия), да и второго (Америка) тоже.

321

Илья Эренбург (Кот) пишет о встрече с Гийомом Аполлинером (Дракон): "Легко догадаться, как я волновался. Я ничего не мог выговорить и даже не следил за беседой, а на Аполлинера глядел, видимо, с таким восхищением, что он, смеясь, сказал: "Я не красивая девушка, а мужчина средних лет".

322

Пьер Буль (Крыса) создает "Планету обезьян". Вот он - несимметричный ответ Гофману (Обезьяна). Тот крыс унизил до предела, а этот до такого же предела возвысил обезьян. Почитайте книгу или посмотрите фильм. Обезьяны там совершенно разные, умные и глупые, нежные и грубые, но главное в том, что они там фактически как люди. По сути дела, там происходит рокировка, люди становятся зверьми, а звери (обезьяны) - людьми.

323

Рисуя свою творческую генеалогию, Рэй Бредбери (Обезьяна) назвал своим отцом Жюля Верна (Крыса), а матерью Мэри Шелли (Змея). А вот Эдгара По (тоже Змея) Бредбери почему-то назвал двоюродным братом и поселил на темном чердаке, как летучую мышь. В общем, полный векторный комплект.

324

В рассказе Рэя Бредбери (Обезьяна) "О скитаниях вечных и о Земле" по ходу действия появляется возможность вытащить из прошлого одного-единственного писателя, для того чтобы он описал грандиозные свершения космического века. И кого, вы думаете, вытаскивают жители будущего? Автора трех книг: "О времени и о реке", "Паутина и скала", "Домой возврата нет" - Томаса Вулфа (Крыса). "Том Вулф - вот кто нам нужен! Вот человек, созданный для того, чтобы писать о великом, о Времени и Пространстве, о галактиках и космической войне, о метеорах и планетах. Он любил и описывал все вот в таком роде величественное и грозное. Просто он родился слишком рано. Ему нужен был материал поистине грандиозный, а на Земле он ничего такого не нашел. Ему следовало родиться не сто тысяч дней назад, а сегодня". Так думают Обезьяны о Крысах, некоторые Обезьяны о некоторых Крысах.

325

Джон Апдайк (Обезьяна) переделал "Гамлета" Уильяма, нашего, Шекспира (Крыса) на американский, назвал полученное произведение "Гертруда и Клавдий". Гамлет (он же Амлет, он же Хамблет) - жестокосердый и взбалмошный эгоист, "непочтительный со старшими, бездушный с низшими". Мать Гамлета бросается в пучину измены, видя в ней избавление от "мертвящей пустоты законопослушной жизни" с постылым супругом. Ну а Клавдий, соответственно, - обаятельный циник и развратник, братоубийца, но в то же время идеальный возлюбленный, верный кодексу куртуазной любви, эстет, полиглот, "космополит, знаток человеческой природы", мудрый политик, пекущийся о процветании своей державы. Вот так!

Наш Борис Акунин (Обезьяна) тоже ведь "Гамлета" переделал. Видимо, им, Обезьянам, просто не заснуть, пока крысиный Гамлет ищет смысл жизни по крысиным же рецептам.

326

Самая знаменитая трилогия Айзека Азимова (Обезьяна) создана в жанре политического детектива об эволюции Галактической Федерации. Основой же для написания этой серии послужила известная на Западе "История упадка и разрушения Римской империи" английского историка Эдуарда Гиббона (Змея). Азимов, не мудрствуя лукаво, перенес идеи Гиббона в далекое будущее, попутно создав новую науку, заворожившую читателей, - психоисторию. Будет ли когда-нибудь таковая существовать в реальности, неизвестно, однако Азимов получил премию "Хьюго" 1965 года "за лучшую научно-фантастическую серию всех времен", ну и, разумеется, огромные гонорары.

327

Сверхпопулярный ныне Дэн Браун (Змея) хорошо знает рецепт самораскручивания через энергию великого векторного слуги. Досконально изучив жизнь великого Леонардо (Обезьяна), он написал "Код да Винчи". Результат известен - огромный тираж и всеобщее уважение.

328

Знаменитое стихотворение Блейка (Бык) про тигра - это тоже ведь раскрутка на энергии слуги.

"Tyger! Tyger! burning bright in the forests of the night, what immortal hand or eye could frame thy fearful symmetry?"

"Тигр, тигр, жгучий страх, ты горишь в ночных лесах. Чей бессмертный взор, любя, создал страшного тебя?" Это перевод Бальмонта.

"Тигр, отигр, светло горящий в глубине полночной чащи, кем задуман огневой соразмерный образ твой?" Это уже Маршак.

329

Недоучившийся юрист Марсель Аллен (Петух) поступил работать секретарем к парижскому журналисту Пьеру Сувестру (Собака). В 1911 году 26-летний Аллен и 37-летний Сувестр опубликовали роман "Фантомас" о приключениях неуловимого злодея. За три года вышла еще 31 книга об этом герое. Финальным романом серии стал "Конец Фантомаса". Уже в 1914 году Пьер Сувестр скоропостижно скончался, и Аллен приступил к самостоятельной творческой деятельности. Им было написано еще около 400 произведений. Большинство из них сегодня забыты, а Фантомас по-прежнему живет в кинофильмах, пьесах, комиксах...