Теория войн

Содержание

Чрезвычайно яркий и точный цикл, как, собственно, и по-лагается всякому первому Имперскому циклу. Во многом этот цикл предвосхитил социалистическую Четвертую Рос-сию. Чрезвычайно сильная политика, пренебрежение зако-нами экономики и презрение к богатству...

К началу XV века на Имперской шкале отсчета истории человечества ситуация была весьма напряженной: Англия прошла уже два Имперских цикла: (825-969) и (1053-1197). Россия уже заложила свой фундамент в Имперском цикле Киевской Руси (909-1063) и вступила в 1353 году в свой второй Имперский цикл. Средневековье с грохотом обруши-лось, похоронив множество исторических иллюзий... Чело-вечество застыло в ожидании новых политических идей. И в этот момент миру был явлен мощнейший Имперский цикл Османов. Тут Теоретическая история, в ее сегодняшнем со-стоянии, остается в некотором недоумении. Можно очень жестко объяснять и даже предсказывать все последующие события в истории Турции, но объяснить причину возник-новения самого Имперского цикла, не ссылаясь на волю Всевышнего, достаточно затруднительно. Впрочем, задача науки искать уравнения, расставлять в найденных уравнени-ях степени и коэффициенты, а вот указывать имя создателя уравнения (не первооткрывателя, а именно создателя) не обязательно.

230 лет существования Сельджукского султаната (1077-1307) имели большое значение в истории турецкого народа. В эти годы большая часть кочевников-туркмен, вторгшихся в Малую Азию, перешли к оседлому образу жизни, стали земледельцами, ремесленниками... были заложены основы турецкой материальной и духовной культуры, шло форми-рование турецкой народности. Несмотря на свой низкий культурный уровень, а может, и благодаря ему, османы очень смело взялись за дело "собирания земли Турецкой". К концу XIV века в пределы Османского государства вошли (добровольно или по принуждению) все анатолийские (Ма-лая Азия) бейлики. (Небольшое феодальное владение. - Ред.)

1401 год - время вторжения Тимура в Малую Азию. Он нанес Османскому государству тот самый страшный удар, после которого и родился Имперский ритм 1413 года. Тако-ва одна из моделей рождения Имперского ритма - провоци-рование его за 12 лет до начала (проторитм). Так, рождение Третьей Англии (1473-1617) было предопределено, быть может, вступлением в 1461 году на престол Эдуарда IV, а рождение Второй России (1353-1497) было предопределено вступлением на престол Симеона Гордого в 1341 году.

Получив в 1402 году страшный удар от Тимура, испытав предательство анатолийских беев, живой организм Осман-ского государства взмолился об истинной силе Империи взамен примитивного восточного деспотизма. Молитва была услышана. 10 лет, до 1413 года, три брата, три сына пленен-ного Тимуром Баязида Молниеносного, сражались за власть между собой, пока в 1413 году не было восстановлено еди-новластие. Хитроумный план Тимура, давшего свободу всем покоренным османами бейликам и разделившего остаток между сыновьями Баязида, неожиданно натолкнулся на не-одолимую центростремительную тенденцию, собиравшую воедино, казалось бы, на века разделенные земли. В 1413 го-ду Мехмед Челеби стал единовластным хозяином османских владений в Европе и Малой Азии. В 1415 году Мехмед вос-становил власть османов почти во всех анатолийских бейли-ках. В дальнейшем, как мы увидим, власть османских султа-нов росла на протяжении всего полуторавекового Имперско-го цикла.

Ю. Петросян: "Опустошительные походы Тимура и де-сятилетняя борьба за власть между сыновьями Баязида привели к полному разорению большинства малоазийских земель. Сельское хозяйство и ремесла пришли в упадок, а на-селение городов и сел испытывало неисчислимые беды и страдания. Крестьяне не имели покоя, с трудом обрабаты-вали свои поля в короткие промежутки затишья между на-бегами и сражениями, никогда не зная, удастся ли собрать урожай и кому он достанется" [18].

Всего-то правил Мехмед 1 (1413-1421) 8 лет, но и этих лет ему хватило, чтобы продемонстрировать одновременно и Имперскую силу, и миролюбие, возможное лишь в первой фазе Империи. Символично, что рождение Имперского рит-ма не ухудшило отношений между молодым государством и угасающей Византией, а, напротив, резко улучшило их.

А. Крымский: "Андрианопольский двор султана Мехмеда I Челеби и константинопольский двор старика императора Мануила II Палеолога состояли в самых прекрасных отно-шениях, и султан титуловал императора "батюшкой", а тот его "сыном". Они не раз встречались, делили хлеб-соль. Для Царьграда, истомленного царствованием Баязида I Молниеносного, царствование Мехмеда I Рыцарственного было отраднейшим временем передышки" [19].

Возможно, что в 1433 году закончился четвертый подряд (857-1001), (1001-1145), (1145-1289), (1289-1433) Восточ-ный цикл Византии и на пятый цикл сил у нее уже не было. Для православных греков невраждебные православию тур-ки, да еще с таким благородным султаном, как Мурад I, ка-зались симпатичнее, чем нетерпимые паписты-латиняне. Однако миролюбие - это признак только первой Имперской фазы, а не всего цикла в целом. Более пристальный взгляд показывает, как накапливается гигантская Имперская сила. Скажем, пресловутое янычарское войско, ставшее в Импер-ском, да и постимперском османском обществе главным хранителем султанской власти, приобрело свой истинный облик и значение именно в первой фазе. Именно в 20-х го-дах XV века для комплектования янычарского войска стала применяться система "девширмэ" (рекруты набирались из детей и юношей подчиненного населения Балкан, подверга-лись насильственному отуречиванию и исламизации). Именно Мурад II (1421-1444) начал использовать янычар в противовес старым беям, державшим себя независимо в от-ношении султана. В этом вся суть первой фазы - балансиро-вание между старым и новым, старой формой и уже новым содержанием.

Первая фаза (1413-1449) катилась к закату, явным был упадок сил. Но парадокс Имперского ритма в том, что воюет народ лучше всего именно в последнем (Идеологическом) периоде фазы. Европа не дала закончиться фазе на мирной ноте. Был нарушен мирный договор и организован Кресто-вый поход (1443-1444). Мурад, уже передавший власть на-следнику, вернулся на трон. Упавший было дух поднялся до грандиозных высот. Мурад был вне себя от негодования в отношении клятвопреступников и даже якобы призвал Хри-ста отомстить тем, кто клялся Его именем и нарушил клятву. Моральное превосходство (да и численное тоже) было на стороне османов, в результате их войска нанесли крестонос-цам, а в их лице всей Европе, такое унизительное пораже-ние, после которого европейцы стали османам не страшны лет на полтораста-двести. Так работает Идеологический пе-риод (1437-1449).

А. Крымский: "Варнинская победа подавила энергию Ев-ропы и была причиной того, что с этих пор вся последую-щая история османов до конца XVI века могла явиться лишь сплошным рядом побед и завоеваний" [19].

Вторая фаза (1449-1485). Мурад II так торопил пришест-вие второй фазы, что в результате задержал ее приход на 2 года. И все же переломным стал именно 1449 год. Констан-тин XI вступил в сношения с папой Николаем V и согласил-ся на принятие Флорентийской унии. Константин видел сла-бость угасающего Мурада и надеялся на слабость нового султана, которому в год воцарения Константина (1449) было всего 17 лет.

А. Крымский: "Слабый царьградский властелин думал, что новый султан - это неопытный, неразвитый мальчиш-ка, преданный только вину и грубочувственным наслажде-ниям. Мирный, добрый тон, которого придерживались в Константинополе послы нововзошедшего султана, мог только внушить императору доверие к своим собственным силам. Но это была крупная ошибка, не мягкость и уступ-чивость, а твердость и непреклонность были отличитель-ными его чертами" [19].

Борьба между Константином XI и Мехмедом II за народ византийский складывалась не в пользу первого.

А. Крымский: "Попытка поминать в соборе Святой Со-фии имя папы (12 декабря 1452 года) вызвала ужас право-славного населения. Народ толпой ринулся из церкви, считая себя оскверненным. Начальник артиллерии, т. е. главное ли-цо, которому надлежало защита города, с горячностью выразился: "Уж лучше Царьграду быть под властью ту-рецкой чалмы, чем латинской тиары" [19].

Разумеется, что простые горожане выражали эту точку зрения еще более определенно. Взятие Константинополя (1453) стало, по сути дела, победой в гражданской войне ви-зантийцев над папистами. Таким образом, революция второй фазы состояла из трех главных вех - приход к власти в Царьграде прозападного Константина XI (1449), убившего последние шансы на мирную жизнь православной столицы в Османском государстве, далее - выход на арену Мехмеда II (1451) и, наконец, взятие Константинополя (1453). Падение твердыни христианства на Востоке потрясло Европу. Папа Каликст III отправляет во все стороны, ко всем христиан-ским правителям послов, призывая, заклиная собраться в Крестовом походе против "нечестивцев". Впрочем, похоже, горевал он не столько о гибели великого в прошлом госу-дарства, сколько об ускользнувшей, в который раз, от него возможности "съедения" православия католицизмом под видом объединения. Совершенно другие настроения, разу-меется, главенствовали в мире ислама. Мехмед, сумев захва-тить Константинополь, осуществил главную со времен араб-ских завоеваний цель войны с неверными.

Пройдут годы, Империя одержит великое множество по-бед, но ни одна из них не сравнится с этой, более того, все последующие победы будут возможны только благодаря взятию Царьграда, ибо без Царьграда не было бы ни беспре-дельной власти Мехмеда, ни беспредельной храбрости ос-манского войска, ни беспредельного страха и робости сосе-дей.

Но одновременно со страхом европейских властителей родилось загадочное явление под названием "туркофильст-во", или "Мехмедова прелесть".

А. Крымский: "Так, с падением Константинополя в 1453 году довольно ярко сверкнуло в известных слоях Европы то дружелюбное настроение к туркам, которое приходится нам назвать прямо туркофильством и которое в следую-щем XVI веке расцвело в Европе пышным цветом" [19].

Разумеется, речь идет не о правящих классах государств, окружающих Османскую империю, они сразу учуяли врага, воспринимая сановников Порты как людей от сохи, как обыкновенных мужиков и селян.

Н. Иванов: "Арабская знать считала их варварами, гру-бой "деревенщиной", никогда не знавшей, что такое учти-вость и культура. На Западе на них смотрели как на беглых крестьян, возомнивших себя вельможами. Испанское и итальянское дворянство видело в османском ренегате му-жика-плебея, который бросил вызов феодальному строю европейского общества" [20].

Такая же грубая "деревенщина" придет к власти в России в 1917 году, когда благородное происхождение станет осно-ванием для репрессий. И точно так же во всем мире простые люди будут какое-то время симпатизировать новой власти. Вот и сейчас простое население Германии, полное ненавис-ти к своим князьям-эксплуататорам и вообще к феодальным порядкам западноевропейского отживающего Средневеко-вья, приветствовало падение Царьграда.

А. Крымский: "Издалека, в немецких городах, идеализиро-вались не только сами турки, которые в простонародной своей массе производили в XV веке симпатичное впечатле-ние, идеализировался и жестокий "великий турок" султан Мехмед II, власть которого тверда, единодержавна, не до-пускает рядом с собой княжеского самоволья и всюду рас-сыпает благоденствие" [19].

Томмазо Кампанелла советовал подражать мусульманам и "ввести ряд реформ на турецкий манер"; Мартин Лютер писал: "Многие требуют прихода турок и их управления"; Никколо Макиавелли считал строй Турецкого государства лучшим, чем других государств; "сумма добра", по его вы-ражению, была тогда у турок.

Если наши коммунисты призывали к объединению проле-тариев всех стран, то и Мехмед II не брезговал призывами к объединению всех обиженных и обездоленных. По случаю смерти Мехмеда II итоги его правления подвел великий ве-зир: "Мудро и искусно собирал он среди племен людей, об-реченных на несчастную мужицкую жизнь, не почитающих единого Бога, о котором возвестил пророк. Их он сделал благочестивыми и счастливыми, наградил чинами и слав-ными должностями, из этих людей и я происхожу, и значи-тельная часть слушающих меня".

Интернационализм османов, их веротерпимость поража-ют даже на фоне большевиков, поставивших интернациона-лизм и безбожие во главу государственной политики. В этом одна из разгадок фантастических успехов османской экспан-сии.

А. Крымский: "Преобладающая часть завоеваний Мехме-да II состоялась в областях с населением греческим или, по крайней мере, с религией греческо-православной, населением, для которого была ненавистна и экономическая эксплуата-ция со стороны наседающих латинян, и в особенности рели-гиозная их назойливость. Со стороны же турок XV века, которые составляли, покамест, очень резкое меньшинство в новоформирующейся Османской державе и не оконча-тельно еще освоились со своим положением господ над ог-ромным количеством христиан, еще не проявлялось то изу-верское, фанатическое, нетерпимое отношение к чужим религиям, какое очень типично для турок впоследствии, от XVI века... Всякому исследователю хода завоеваний Мехмеда II не может не броситься в глаза та замечательная лег-кость, с какой греческое население встречало турецкую власть и примирялось с ней. Турок встречали как освободи-телей от франков, туркам изменнически открывали ворота крепостей. Мало того, греки видели в султане-завоевателе не только избавителя от латинян, но и восстановителя славной Византийской империи в ее полном блеске... Грекам XV века еще легко было питать националистическую иллю-зию, что турок-султан, титулующий себя на своих медалях "великий государь всей Римской области и Востока", есть подлинный византийский василевс" [19].

Что касается динамики развития второй фазы, то, начав-шись со штурма Константинополя, фаза прошла в беспре-рывных войнах. В Политический период (1449-1461) турки овладели всей Сербией (1459), захвачен Пелопоннес (1460), Молдова признала верховенство власти султана в 1456 году. В Экономическом периоде (1461-1473) покорен Трапезунд (1461), захвачена Босния (1463). Но самые большие победы нес Идеологический период (1473-1485): Валахия признала власть султана в 1476 году, через 10 лет после смерти вели-кого полководца Скандербега была покорена Албания (1479), в 1475 году был покорен Крым. Крымский хан при-знал себя данником султана. Генуэзцы потеряли все свои опорные пункты на Южном берегу Крыма. Истощенная и обессиленная Венеция заключает с Османским государством мир в 1479 году. И уже в 1480 году султан высаживает де-сант на Апеннинском полуострове. Начав карьеру со взятия второго Рима, Мехмед II решил закончить ее взятием Рима первого. 26 июля 1480 года штурмом был взят южноиталь-янский город Отранто. До Рима было рукой подать, однако судьбой османам была предназначена роль пугала Европы, а отнюдь не ее убийцы - 3 мая 1481 года Мехмед II умер, а уже осенью 1481 года Отранто был отвоеван обратно неапо-литанским королем. Католический мир европейского Запада, ожидавший близкого нашествия на Рим и Париж, приветст-вовал кончину Мехмеда благодарственными обеднями и мо-лебнами...

Третья фаза (1485-1521). Доказательством продления второй фазы в первые годы правления Баязида II (1481-1512) является продолжение агрессивной политики на Бал-канах, в результате которой была завоевана Герцеговина (1483). Более за все 30-летнее правление Баязида II никаких завоеваний не было, что сделало это длительное правление почти невидимым для историков. Для третьей фазы это нор-мально, ведь ей не нужен всеобщий страх второй фазы, не нужен блеск четвертой фазы, не нужны глубокомысленные пророчества первой фазы. А нужно ей усыпить своих и чу-жих, оплести все паутиной, обездвижить все вокруг. Гля-дишь, в этой тишине и неподвижности произойдет упорядо-чение вся и всех, а также вырастут богатыри четвертой фа-зы.

Спокойный созерцатель имел страсть к наукам и поэзии и не питал никаких завоевательных стремлений, что стало резкой переменой после 30 лет войн его отца Мехмеда II.

А. Крымский: "Баязид Святой был государь гуманный, мягкий. Это был просвещенный дервиш на царском троне, интеллигентный писатель-суфий. Долголетнее царствова-ние святого султана было для Османского государства пе-риодом передышки от войн и эпохой мирного культурного преуспеяния" [19].

В это же время начинается переход от военного нажима к дипломатическим действиям. В частности, с 1497 года уста-навливаются дипломатические отношения с Русским госу-дарством. Баязид, вне всяких сомнений, сумел форсирован-но выполнить всю культурно-подготовительную программу третьей фазы.

Политический период (1485-1497) и Экономический пе-риод (1497-1509) ушли под миролюбивого Баязида, но в Идеологическом периоде (1509-1521) воинственный народ неизбежно должен был обрести воинственного правителя. Им стал Селим I (1512-1520). Янычары явились к Баязиду и, ссылаясь на дряхлость султана, потребовали от него отрече-ния от престола в пользу Селима. Старый султан удалился в ссылку, но не доехал до места и умер по дороге, может быть от душевных потрясений, а вернее всего - от яда. Что каса-ется Селима, то он, конечно, был призван реализовать агрес-сивные устремления янычар. Главное его достижение - это максимальное использование возможностей идеологическо-го подъема нации в Идеологическом периоде. Территори-альные приобретения его уникальны, ведь ему покорился Египет.

Мамлюкские султаны претендовали на ведущую роль в мусульманском мире и рассматривали свою столицу Каир как метрополию всего ислама. Меж тем застой охватил там все сферы жизни и привел к беспрецедентному упадку араб-ского мира. Ничего, кроме руин, не осталось от сложнейших ирригационных систем Ирака, Сирии, Йемена, Египта и Иф-рикии. Они были полностью разрушены, их секреты утраче-ны. Погибли цветущие города, селения и целые земледель-ческие области. В XI- XV веках население арабских стран сократилось на три четверти. Вооружаясь до зубов, Египет ни с кем не воевал, мамлюкские воины не ходили в походы, а только бунтовали и бесчинствовали на улицах городов. Неспособность мамлюков противостоять европейской экс-пансии окончательно подорвала престиж Египта как покро-вителя и защитника ислама. После разгрома Мекки в 1503 году и остановки хаджа в 1506 году авторитет Египта окон-чательно рухнул. Мир ислама был потрясен. Со всей остро-той вновь встал вопрос о том, кто может и должен считаться истинным имамом времени и главой мусульманского мира?

Селим, вступив в Египет, раздавал мясо народу, освобо-дил феллахов и городскую бедноту от трудовой повинности в пользу армии, возложив ее на зажиточную часть населе-ния. Он производил экспроприацию недвижимости, вел борьбу с наркоманией, алкоголизмом, проституцией, закры-вал кабаки, курильни гашиша, разгонял публичные дома. Для высших слоев мамлюкского общества, привыкшего к роскоши и утонченной культуре, Селим был варваром. Они ненавидели смрадное османское мужичье. Зато народу по-нравилось.

Н. Иванов: "Как понять феномен османского завоевания? Каким образом арабские страны, некогда наиболее разви-тая часть средиземноморского мира, родина ислама и бле-стящей культуры, в течение столетий определявшая про-гресс человеческой цивилизации, оказались за бортом миро-вой истории, исчезли как самостоятельные политические единицы? Каким же образом эти еще сравнительно бога-тые и развитые страны с населением в 19,5 миллиона чело-век оказались под влиянием Порты, разноплеменного и не-однородного в религиозном отношении государства с насе-лением в 12,5 миллиона человек? Как османские султаны за каких-то 5 лет утвердили свою власть в обширном регионе, который по территории, численности населения и уровню цивилизации значительно превосходил завоевателей? В чем же дело? Видимо, в том, что завоевание шло под флагом "освобождения" угнетенных и обездоленных... Эти лозунги обладали поистине волшебным свойством притягивать к себе симпатии крестьянско-плебейских масс населения, в частности непосредственных производителей города и де-ревни... идей о всеобщем равенстве и братстве, о социаль-ной справедливости и гармонии, общественном труде как единственном источнике удовлетворения материальных потребностей человека, об осуждении роскоши и богатст-ва, о необходимости жить скромно, без излишеств, не при-бегая к эксплуатации человека человеком" [20].

Вот, собственно, и вся Теория войн, понимание основ по-бедоносной войны!

Включение арабских стран в состав Османской империи усилило ее мусульманский характер. Арабы не знали ни сербского, ни греческого языка, и включение арабских стран в общественно-политическую жизнь империи, как это ни парадоксально, усилило ее турецкий характер, увеличив значение османского языка как средства общеимперского общения.

В 1513 году Селим подавляет восстание шиитов, в 1514 году разбивает сефевидскую армию и занимает Тебриз, в 1514-1515 годах завоевывает Армению, Курдистан и Север-ную Месопотамию, в 1516-1517 годах власть османов рас-пространилась на Сирию, Ливан, Палестину, Египет и Хид-жаз. В 1516 году порт Алжир и прилегающие к нему земли были захвачены турецкими пиратами. Селим умирает за год до начала четвертой фазы (Поиски периодичности).

Четвертая фаза (1521-1557). Блеск Сулейманова правле-ния рассек толщу лет, национальных и религиозных при-страстий, дошел до нас и Признан всеми. Сулейман сочетал в себе качества крупного полководца и политика. Вырабо-танные им законы действовали много десятилетий и даже столетия после него. Он оказывал покровительство поэтам, художникам, архитекторам... В эпоху могущества императо-ра Карла V он не побоялся захватить Венгрию и осаждать Вену; в эпоху великих адмиралов, Дориа и Дрейка, он гос-подствовал на море до берегов Испании... Время Сулеймана I - время духовного расцвета турецкой национальности, зо-лотой период османской культуры.

Политический период (1521-1533) не обошелся без мел-ких внутриполитических проблем. После Белграда (1521) и Родоса (1522) Сулейман I вернулся в Константинополь. Янычары обратились к нему с дерзкими требованиями, и султан вынужден был уступить им, раздав деньги. Солдат не тронули, но начальники потом поплатились - кто головой, кто потерей должности. На четвертом году фазы вместо "ге-роического" похода в Венгрию пришлось заниматься внут-ренними делами. Цепь восстаний удалось подавить с боль-шим трудом, султанские войска несколько раз терпели по-ражения. Лишь после 1526 года возникла возможность вер-нуться к венгерским делам. Впрочем, завоевание Венгрии не было завершено безоговорочным триумфом. Осада Вены в 1529 году окончилась ничем, продвижение османов на запад было остановлено. Что ж, Политический период не лучшее время для внешних войн.

На входе в Экономический период (1533-1545) 23 июля 1533 года в Стамбуле был подписан австро-турецкий мир-ный договор, по которому Австрия обязывалась платить ежегодную дань султану за Западную и Северо-Западную Венгрию, а также обязывалась не нападать на Восточную Венгрию, попавшую в вассальную зависимость к османам. Могущественная Османская империя приобрела большое международное значение. Европейские страны добивались ее союза, нейтралитета, посылали ко двору султана своих послов. Сулейман был реально мыслящим политиком, и в тех случаях, когда это отвечало его интересам, он старался наладить мирные и даже союзные отношения с другими го-сударствами. Так, например, в 1535 году был заключен ан-тигабсбургский договор с Францией. Опыт затяжных войн показал, что к середине века в Европе установилось опреде-ленное равновесие османских и антиосманских сил. Более того, существование постоянной турецкой угрозы способст-вовало складыванию в Центральной и Западной Европе крупных централизованных и многонациональных госу-дарств, способных противостоять османам в экспансии.

При всем своем покровительстве искусствам Сулейман оставался по духу военным, как и все предыдущие султаны. Он даже ездил в янычарские казармы получать жалованье как янычар-ветеран, тут же, правда, раздавая полученное жалованье караульным, добавляя еще и из своих. В одной из комнат янычарских казарм был даже трон для падишаха. Ра-зумеется, что и оценивать Османский цикл и его четвертую фазу следует конечно же по военным успехам. После Буды и Родоса были еще победы в Молдове, Трансильвании, снова Венгрия...

Особенно в четвертой фазе впечатляют морские победы. В 1538 году соединенный флот Карла V, римского папы и Венеции потерпел от Сулеймана жестокое поражение. 25 октября 1541 года у берегов Алжира армада из 516 испан-ских кораблей с 12 тысячами экипажа и 24 тысячами десанта была уничтожена внезапной бурей (историческая трениров-ка гибели Непобедимой армады у берегов Англии в 1588 го-ду). Треть кораблей была выброшена на берег или разбилась о скалы. На берегу арабы добивали обессилевших матросов.

Значительных успехов Сулейман достиг в борьбе с Ира-ном. В 1533 году был взят Тебриз, в декабре 1534 года - Ба-гдад.

Н. Иванов: "Население Месопотамии с радостью встре-чало Сулеймана Великолепного. Никто, кроме кызылбашей, не оказывал сопротивления в Багдаде. Суннитское духовен-ство возглавило восстание горожан. В течение четырех месяцев Сулейман Великолепный находился в Ираке, занимаясь организацией управления "на самых справедливых основах". Следует подчеркнуть, что рестав-рация суннизма при османах не сопровождалась религиоз-ными гонениями. Турки оказывали внимание и покровитель-ство местным шиитам, не говоря уже о евреях и христиа-нах" [20].

Постепенно османские победы тускнеют, цели мельчают, удача поворачивается к ним боком. Начинаются неудачи в Йемене, Индии. В 1555-1557 годах был завоеван Судан. На этом имперское время кончилось, кредит безоговорочных побед закрылся. Из непобедимой Империи Османское госу-дарство превратилось в большую и неуклюжую страну.