Теория войн

Содержание

Не все хотят признавать главным участником этой войны Россию. Да и сама Россия не рвется в первые ряды. Причин тому множество.

Во-первых, 72 года советской власти нас принуждали от-носиться к этой войне как к чужой. Войну уничижительно именовали империалистической, подразумевая, что, мол, одуревшие от жадности капиталисты-империалисты (импе-риализм - последняя стадия капитализма и прочее такое) передрались меж собой, как собаки. А вот мы (пролетарии всех стран) создадим новый мир, в котором все люди будут братья и сестры и всяческие войны прекратятся. Российское участие в Первой мировой войне подавалось нам в основном как пример окончательного разложения прогнившего на-сквозь царского режима. Исследователей, как правило, забо-тила формула превращения войны в революцию 1917 года. Именно в войне многие видели причину масштабной рево-люции.

Другим важным фактором, запутавшим смысл Первой мировой войны, стало фактическое выбывание России из войны в тот самый момент, когда до победы было рукой по-дать. Весь мир воспринимал ту войну как войну коалиций: Антанта уверенно шла к победе, и, когда уже можно было начинать дележ призов, созвать что-то типа Ялтинской кон-ференции, Россия теряет всякий интерес к войне и уходит. Теперь, задним числом, ясно, что у России были по крайней мере две веские причины прекратить войну (разгром Авст-ро-Венгрии и окончание Идеологического периода), но то-гда все это выглядело диковато. Ссылки на рабоче-крестьянскую революцию и пролетарский интернациона-лизм союзников, наверное, не очень убеждали. Более убеди-тельной тогда казалась версия про "запломбированный ва-гон" и происки германской разведки.

Еще более странным для мирового сообщества стало де-монстративное неучастие в послевоенном сборище, подво-дившем итоги прошедшей войны. Более того, победившая Россия была скорее готова образовать "союз неудачников" с Германией, чем торжественно восседать в "клубе победите-лей". Частично это напоминает историю с Пруссией в 1761 году. (Только тогда Пруссию выводили из Двойников, а те-перь Германию вводили в Двойники.)

Что касается Парижской мирной конференции, вырабо-тавшей Версальский (с Германией), Сен-Жерменский (с Ав-стрией) и прочие договоры, то участвовали в ней кто угодно, но не главный участник войны - Россия. И это один из жгу-чих парадоксов той войны. 27 государств и 5 доминионов - США, Франция, Великобритания, Италия, Япония, а также Бельгия, Бразилия, Боливия, Куба... И много еще кто, в том числе Польша (когда успела?). Но России (на тот момент РСФСР) на этом пиршестве победителей не было.

Россия (РСФСР) вышла из войны по Брестскому миру, заключенному с Германией 3 марта 1918 года. Правда, в но-ябре того же года договор был нарушен. Но в том же самом ноябре Первая мировая война закончилась.

Историки, прямо скажем, не сильно продвинулись. Ни мотивов войны, ни итогов... Разобраться по свежим следам просто не успели, а смотреть объективно на Первую миро-вую войну после 1945 года стало попросту невозможно, все, будто сговорившись, стали сдваивать эти войны, видеть в них один и тот же расклад сил. Там была Антанта, тут новая Антанта, тут фашистская Германия, там была милитарист-ская Германия. Ну, все один к одному. И никому не пришло в голову, что для истории повторы - это слишком расточи-тельно. Вот и Генри Киссинджер, не глупый вроде бы чело-век, уверен был, что Германия спровоцировала войну, нара-щивая свои военно-морские силы, якобы бросая вызов мор-скому господству Великобритании, унижала Францию и Россию... Но это взгляд, затуманенный итогами Второй ми-ровой. Куда объективнее президент США (1913-1921) То-мас Вудро Вильсон, сказавший о Первой мировой: "Все ищут и не находят причину, по которой началась война. Их поиски тщетны, причину эту они не найдут. Война нача-лась не по какой-то одной причине, война началась по всем причинам сразу".

Многих завораживал Тоталитарный прогресс Пруссии от 1815 года. Но мало кто заметил, что, превратившись в Гер-манию, Пруссия потеряла всю свою агрессивность. Гораздо убедительнее как причина Первой мировой выглядела бы жажда французского реванша, особенно после жуткого по-зора 1871 года. Но Францию как зачинщика войны никто не хочет признавать. А ведь Франция и Великобритания не просто так заключили в 1904 году так называемое "сердеч-ное согласие". И почти сразу же были преодолены препят-ствия на пути к англо-русскому сотрудничеству, и в 1907 году было заключено англо-русское соглашение. Россия стала участником Антанты. Великобритания, Франция и Россия - это Тройственное согласие. Разве это не было пря-мой угрозой Германии, у которой после рождения еще пе-рышки не обсохли. Вот уж воистину сладили с маленьким.

Именно Франция, не подозревавшая, каких страшных иг-роков (Австро-Венгрию и Россию) втягивает в войну, стояла у колыбели войны, пытаясь просто завершить в свою пользу германско-французские противоречия. Франко-германские столкновения произошли в Марокко, например, в 1905-1906 годах.

Но истинным творцом войны конечно же были австрий-цы, которые в 1908-1909 годах аннексировали Боснию и Герцеговину. Наконец, уже в 1912-1913 годах произошли так называемые Балканские войны. Таков путь сползания в войну.

Что касается итогов, то их множество. Одним из главных, ретроспективно, можно считать унизительный для Германии Версальский мир, что не просто породило нового Тотали-тарного двойника, но создало Двойника невиданной свире-пости и наглости. Образование Польши, Латвии, Финляндии и прочих государств. И т. д. Это тоже интересный итог. Но-вообразованные государства сыграли активную роль в раз-жигании Второй мировой войны. Еще говорят о крушении четырех империй (Российской, Османской, Австрийской и Германской). Звучит красиво, но верно только на одну чет-верть. Крушение Османской империи к началу Первой ми-ровой - это уже свершившийся факт, а то, что там сидел ка-кой-то султан, - так мало ли кто где сидит? Крушение Рос-сийской и Германской империй - это такая дань формаль-ным наименованиям, мол, если есть императоры, то есть и империя. Так что же, нам теперь и Бокассу считать импера-тором, а ЦАР - империей? А вот насчет разрушившейся Ав-стро-Венгрии - абсолютная правда. Некогда могуществен-нейшая держава, один из коренных и столбовых тяжелове-сов европейской политики, канула в небытие. При этом гря-дущего развала ничего, казалось бы, не предвещало. Вспом-ним, еще недавно Австрия боролась с Пруссией за первенст-во в немецком мире, при этом расценивалась в этой борьбе как явный фаворит.

Теперь вернемся к теории. Факт номер один: все, кто ана-лизируют Первую мировую, как один говорят о мутности, туманности, неясности ее мотивов. Ни классовых, ни идео-логических, никаких прочих расхождений у воюющих дер-жав не было. Деньги? Но за деньги не воюют, война несет куда больше убытков, чем прибыли. Чистой воды безумие, мистика! И тут же сразу вспоминается, что в Четвертой Рос-сии (1881-1917) идет именно мистическая фаза. В которой нет еще никакой собственной идеологии, ни фальшивой, ни настоящей. Стало быть, и у Тоталитарного двойника нет ни-какой идеологии. Отсюда и мутность, неясность мотивов и загадочность итогов. Если Россия победила, то почему не участвовала в дележе трофеев? Если проиграла, то кому?

Факт номер два: в 1905 году закончилась Четвертая Анг-лия, а вместе с циклом закончилось Двухимперское переми-рие. 24 года перемирия в эпоху яростного технического про-гресса - это слишком много...

Факт номер три: Империя в Идеологическом периоде, пе-ревооружившаяся, бодрая, омолодившаяся, готовая ликви-дировать возникшую недавно неудовлетворенность от япон-ской войны.

Ну и, наконец, главный факт: Тоталитарный двойник, ак-тивизированный 1905 годом, двигался семимильными шага-ми к мировой бойне, как это всегда бывает с Двойниками, без расчета, без сомнений, нагло и борзо, пренебрегая не только здравым смыслом, но и всем на свете, в том числе элементарными правилами войны.

Кроме того, у Империи (Россия) не было и не могло быть претензий к Германии. Все северные вопросы были решены Третьей Россией. А вот Балканы оставались больным для России вопросом. Надо было дать славянским и православ-ным народам Балкан достойное существование. Им же вза-мен исламских покровителей навязывались католические. Навязывались грубо... Для России эта тема была слишком хорошо знакома.

Тот самый пресловутый первый ход в партии. Именно Австро-Венгрия объявляет войну Сербии... Все остальное уже потом. Англия твердит о своем нейтралитете, а Герма-ния объявляет войну Франции и Бельгии. И наконец, Авст-ро-Венгрия объявляет войну России...

Течение войны также указывает на ось главного столкно-вения. Германия с Россией воюет вяло, ее главный враг на западе. Россию это вполне устраивает, ее интерес на Южном фронте. Тут вся боль и ярость войны. В Галицийской битве противник был разбит, к 21 сентября русские войска заняли почти всю Восточную Галицию и почти всю Буковину. Это был грандиозный успех, чрезвычайно важный для понима-ния смысла войны. Прославленный Брусиловский прорыв 1916 года, кстати, - это опять же Галиция и Буковина. Полу-чается тот самый искомый перекос: все российские успехи на Австрийском направлении, на Германском же направле-нии невнятные действия и даже неудачи. В чем причина пе-рекоса? Немец не цеплял, не заводил и не провоцировал, что для русской армии, да еще в Имперском цикле, да в Идеоло-гическом периоде чрезвычайно важно. А вот Австро-Венгрия цепляла. Чем? Своими зверствами в отношении многих славянских народов, особенно же русинов. Кстати, проигрывая России, Австро-Венгрия успевала побеждать то сербов, то румын, то итальянцев.

Своевременно выйдя из войны, Россия трансформировала свою внешнеполитическую силу во внутриполитическую, что очень точно соответствовало теории. Ну а как же война? - могли спросить союзники, собственные генералы и офице-ры. Надо сказать, что самой войне уход России ничем не грозил. Поражение Центрального блока было предрешено, основная работа была выполнена на совесть, а детали и под-робности союзники вполне могли утрясти и сами. И они сделали именно то и именно там, где был главный россий-ский интерес. Германия, конечно, подписала унизительный Версальский договор, но сохранила государственную цело-стность, а вот Австро-Венгрия (стараниями тех же союзни-ков) была стерта с исторической карты. Ни в настоящем, ни в будущем эта некогда мощнейшая европейская сила ника-кой самостоятельной политической роли играть не будет.

Новообразованное государство Австрия признавало отде-ление от нее Венгрии, Чехословакии, к Польше уходила За-падная Галиция, к Чехословакии - Закарпатская Украина. Трансильвания и Буковина передавались Румынии, Южный Тироль переходил к Италии и т. д., много земель получала Сербия. Кроме того, Австрии запрещалось иметь постоян-ную армию. Тоже интересная подробность: Германии только ограничивали численность, а Австрии, у которой, почитай, три четверти страны забрали, - запрещали. То есть главным военным преступником считалась именно Австро-Венгрия, а вовсе не Германия.

Таким образом, сомнений в том, что Тоталитарным двой-ником Четвертой России до 1918 года была именно Австро-Венгрия, нет и быть не может. Главная ось войны проходила между Россией и Австрией. Ну а Франция с Германией под шумок сводили старые счеты.

Что касается зверств Австро-Венгрии в Первой мировой, то они не получили достаточно широкой огласки. Не на-шлось и не находится до сих пор заказчика, поднявшего бы вопрос о геноциде русинов и других народов Австрийского государства. Началось все именно с аннексии Боснии и Гер-цеговины. Потом пошло-поехало... А там уже и первые концлагеря, не Освенцим или Треблинка, а австрийские Те-резин и Талергоф... И наконец, еще раз анализ по ритмике.

Легко увидеть, что Германии война была не нужна ни с какого бока. Например, германскими социал-демократами на период с 1912 по 1916 год было запланировано сильней-шее сокращение численности армии, что никак не увеличи-вало ее боеготовность. Начавшаяся война показала, что у немцев мало что получалось.

Великобритания блаженствовала в Политической лакуне (1881-1933) и в войне также не была заинтересована. Что, собственно, и видно: с первых дней англичане, несмотря на союзнические обязательства, стремились увильнуть от вой-ны.

США, Франция, Австрия и Россия находились в боевой форме, но у России каждый день и каждый час были на вес золота - надо все успеть до 1917 года. Фазовый сдвиг минус 4 не велел медлить. Надо ковать железо. Сил и времени на Германию у России попросту не было. Главное - успеть смертельно ранить Австрию, которую потом добьют фран-цузы и итальянцы.

Что касается Идеальной Теоретической войны (1909-1917), то она при таком фазовом сдвиге может быть только опосредованной. И в определенном смысле она таковой и была, если началом войны считать аннексию Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины (1908-1909) и жесткое тре-бование о прекращении в Сербии антиавстрийской агита-ции. Именно это событие, а не убийство эрцгерцога стало теоретическим началом войны между Четвертой Россией и ее первым Западным двойником. Тогда, под угрозой немед-ленной войны против Сербии, Россия сцепив зубы согласи-лась на это одностороннее действие, но к войне уже готови-лась чуть ли не открыто.