Теория войн

Содержание

Иерархизация, агрессивность, сведение воедино войны и политики, серость, монашество. Весь этот Арканар - это раннее Средневековье. Совсем другое дело следующий этап, следующий возраст - светлое, волшебное время, IX век, а также следующие за ним еще три века.

Первое, что сразу бросается в глаза, - это самоосознание народов Европы, да и не только Европы. Империя Каролин-гов после смерти Карла Великого в 814 году и Верденского договора в 843 году распалась на три части, которые стали основой трех центральных государств континента. Западная часть - Франкское государство, с X века Франция; восточная часть - Восточно-Франкское государство, с X века Герма-ния; центральная часть - Италия. В Испании Реконкиста, решающая победа одержана в самом конце эпохи (1212). В XI веке создается единое Шведское королевство. На рубеже IX и X веков под властью конунга Харальда I начинается политическое объединение Норвегии. В конце X века возни-кает Польское государство. И т. д. и т. п. Практически вы-краивается карта континента на всю оставшуюся жизнь.

Прародительница современной России (Украины, Бело-руссии) Киевская Русь также родилась в IX веке. Уже в на-чале X века новообразованное государство вступило в свой первый Имперский цикл. Впрочем, определять лицо той эпохи предоставляется не Киевской Руси, а другой в буду-щем Имперской державе - Англии.

Англия умудрилась вместить в одно 400-летие аж два Имперских цикла (825-969 и 1053-1197). Такое уникальное явление в мировой истории произошло лишь дважды. Вто-рой случай подобной концентрации национальных усилий явила Россия в возрасте прогресса (XVII-XXI века).

Именно Англия сконцентрировала в себе самые характер-ные черты времени: нарождающийся дух свободы, страсть к свежему морскому ветру, дух рыцарства, романтическое от-ношение к женщине, к жизни вообще.

Одним из странных, до сих пор не объясненных явлений той эпохи были Крестовые походы. Мероприятие это увле-кало Европу не более 200 лет (1096-1270). Прекращение по-ходов связано с окончанием романтизма, тем протрезвлени-ем, что принесет следующая эпоха.

Крестовые походы впрямую выводят нас на рыцарство. В следующем возрасте, в XV-XVI веках, возникнут постоян-ные армии, появится огнестрельное оружие, роль рыцарства сойдет на нет. Рыцарство перетечет в дворянство. Но пока рыцарь остается центральной фигурой, характер эпохи оп-ределяет моральные ценности рыцаря - смелость, верность долгу, благородство по отношению к женщине. Таким обра-зом, эпоха выдвигает символ, на редкость точно соответст-вующий юношескому возрасту, юношеским идеалам.

Рыцарство - это вершина 400-летнего периода. Соответ-ственно, вершиной стал в литературе рыцарский роман, в центре которого герой-рыцарь, его подвиги во имя собст-венной славы, любви и религиозно-нравственного совер-шенства. Например, роман "Тристан и Изольда". Пришел рыцарский роман не на пустое место, до него уже расцвело такое изумительное явление, как героический эпос.

Перечислим несколько названий и дат. Слово о полку Игореве - памятник древнерусской литературы конца XII века. Частный эпизод русско-половецких войн претворен в событие общерусского масштаба, что придало монумен-тальное значение основной идее - призыву объединиться перед лицом внешнего врага.

В тех же XII-XIII веках возникают былины "Илья Муро-мец и Соловей-разбойник", "Илья Муромец и Идолище По-ганое" и т. д. Во весь свой гигантский рост встает образ на-родного героя-воина.

"Витязь в тигровой шкуре" в Грузии - конец XII века. Старшая Эдда, "Песни о Нибелунгах" в Германии - те же годы. "Поэмы о Сиде" в Испании. Исландия, Англия, все народы творили свое национальное лицо, творили нацио-нальный образ, закладывали ту основу, к которой будут воз-вращаться всю свою историю.

Таким образом, подводя промежуточный итог, можно сказать, что смысл эпохи в обретении национального лица, будь то создание языковых норм, национальной мифологии, политического самосознания. Но разве не то же самое про-исходит с любым юношей от 17 до 24 лет? Разве не в это время рождается стиль мышления, выбирается пожизненный круг общения? Именно в этом возрасте, как в фокусе жизни, происходят все магические и судьбоносные превращения с человеком. Воистину в этом возрасте в рулетку с судьбой играют буквально все на свете. Результатом является рас-пределение между народами ролей в будущем мировом спектакле. Каждое государство из единого средневекового варварства переходит в период персональной государствен-ной культуры, персональной истории. Разумеется, и в том и в другом случае речь идет лишь о начале пути.

Кстати, о молодежи: не могла же эпоха молодости не воз-двигнуть пьедестал сама себе. Кроме юных рыцарей, мы могли бы вспомнить, например, о поэзии вагантов, пародий-ной, любовной, вольнодумной, антиаскетической, антицер-ковной, молодежной по определению (ваганты - бродячие студенты, школяры) и, разумеется, коллективной. По време-ни речь опять о XII-XIII веках.

Ну и как подарок возрасту юности от эпохи юности - об-разование университетов, то есть рождение высшего образо-вания. 1119 год - Болонья, 1150-й - Париж, 1168-й - Окс-форд, 1209-й - Кембридж и т. д. При этом важно не столько углубление и усложнение образования, сколько введение факультетов, то есть дифференциация образования.

Дух вольности затронул главную силу всей второй эпохи (V-XXI века) - государственное единобожие. Папство сла-беет, становится игрушкой в руках феодальных клик в Ита-лии. Скажем, Иоанн XII (956-963) превратил папский дво-рец в настоящий вертеп. Такой вот вариант контркультуры.

Можно было бы перечислять еще множество признаков времени. Расцвет алхимии, тяга к морю (те же англичане, викинги), отдельно можно было бы поговорить о рождении в Японии своей собственной письменности (IX век) или, на-пример, о расцвете в Китае "сунской науки", о великих уче-ных Средней Азии Бируни (973-1048) и Ибн Сине (980-1037).

Нетрудно было бы найти ряд аргументов в пользу эконо-мической системы отсчета исторических событий. Почти повсеместно именно в IX веке надельная система сменяется поместной, феодализм входит в зрелую фазу развития. При-чем речь не только о Европе, но и об Азии. Пока же важнее просто поверить в саму возможность совмещения в нашем сознании таких, казалось бы, противоположных категорий, как юность и зрелое Средневековье.

В чем итог юности, в чем ее успех? Вечное очарование, вечные вопросы, вечные ценности... Мы всегда будем ду-мать о первых годах Руси, Владимире, Ярославе, вещем Олеге, Илье Муромце... Испанцы будут помнить о Силе, немцы о Зигфриде... В дальнейшей истории будет много грязи, цинизма, расчета, а человечеству все же нужны какие-то идеалы, что-то светлое, не подлежащее переоценке. Как молоды мы были, как искренне любили... каких-то тысячу лет назад.