Поиски Империи

Содержание

Катастрофами отмечено окончание двух первых имперских циклов России, столь же печальны события после окончания имперских циклов Иудеи. Византия не могла стать исключением, праздник окончен, национальные ресурсы исчерпаны, наступает похмелье.

«По смерти Юстиниана долго не видим талантливых людей, аристократы почти все вымерли или погибли и византийская администрация стала пополняться людьми без образования, без подготовки и, наконец, без понятия о долге и чести. Даже на престол вступают люди, ничем до того не известные и не приносившие с собой никаких традиций... Нужно было пройти долгому периоду, пока народились новые люди и пока образовалась новая историческая обстановка, в которой можно было изучаемому нами византинизму снова вступить на путь правильного развития» (Ф. Успенский).

VII век стал «кризисным» для Византии, по признанию всех историков. За это время сменилось десять императоров, которые убивали, оскопляли, резали носы и уши, замуровывали живьем друг друга. Причем самое ужасное в этом политическом беспределе — его полная безыдейность. Фактически то же мы наблюдали и в русской истории, в частности во времена после правления Ярослава Мудрого. За его смертью последовало 300 лет междоусобиц князей, развал государства, перенесение центра имперского развития в другое место (Москва).

Помимо внутренней неразберихи и Византии и России пришлось решать сложные международные задачи. Россия перемалывала татаро-монгольскую проблему. Перемычка Византии совпала с имперским рывком Халифата, с международной экспансией новой единобожеской религии — ислама и с появлением новой универсальной политической модели — исламского государства.

Византия в годы своей перемычки, подчиняясь необходимости, «встает под ружье». Мы помним, что сам византийский уклад был отнюдь не военный. Но теперь на место провинций времен Юстиниана приходят фемы (военно-административные округа), возглавляемые стратигами (военачальниками), которые обладают всей полнотой власти в своем округе.

Противостояние Византии и халифата длилось весь VII век. Византия пассивно оборонялась, арабы каждый год осаждали Константинополь с моря и суши.

Правда, в конце концов удалось заключить с арабами мир на достаточно приемлемых условиях (во многом благодаря изобретению «греческого огня»). Произошло это в 678 году, как раз по окончании злополучной для восточного цикла третьей фазы. Договор на 30 лет. Однако успехом назвать это с учетом былого величия трудно. Увы, восточная политика — очень часто глухая оборона: не до величия, быть бы живу... Территория страны тем временем сократилась втрое.

Как во времена татаро-монгольского ига и бесконечных княжеских усобиц, государственная идея Руси хранилась лишь церковью, так же и в Византии церковь все более военизируется и политизируется, хотя теоретически правильнее говорить, что все сферы, в том числе властная и военная, становятся все более подчинены идеологам, то есть церковникам.

Византийская христианская монархия шла путем усиления религиозного элемента уклада. Византийские императоры превратились в василевсов, что выдвинуло на первый план элемент «богоизбранности» верховной власти. Константинопольские патриархи, исходя из своего фактического государственного положения, стали именовать себя «вселенскими», несмотря на бурные протесты римских пап, наместников престола апостола Петра.

Патриархи, по решению императорской власти, часто выполняли функции гражданских вице-императоров, руководили обороной столицы и т. д. Чрезвычайно укрепилось церковно-монастырское землевладение, что дало повод историкам создать теорию «монастырского феодализма» в Византии.

За 144 года гигантская христианская империя Византии превратилась в компактное средневековое государство, «гораздо меньшее по своим размерам, но зато отличавшееся большим этническим единством, политической и религиозной сплоченностью» (3. Удальцова).

Византия стала преимущественно греческим государством. Греческий язык стал государственным, заменив на этом месте латынь из первого византийского рывка.

То есть при полном провале в политической области в идеологической области государства шло бурное развитие, кипела борьба.

Как реакция на монофизитство, поднявшее голову после репрессий первого волевого рывка, появляется монофелитство (у него Иисус Христос обладает двумя природами, но одной волей — богочеловеческой).

Споря друг с другом, православные христиане объединились в преследовании несториан, ариан, язычников. За эти годы произошла глубокая христианизация сознания всего населения. Эллинизм, наследие античной культуры, был окончательно отождествлен с язычеством и уничтожен. Знание превратилось в веру. Вершителями судеб людей стали не античные философы, а монахи и «святые люди». И вновь мы подходим к самому загадочному и таинственному моменту. Как пресекается один ритм и возникает другой? Есть ли причина рождения нового имперского цикла и какова она?

Недоумение и восторг испытываешь каждый раз, сталкиваясь с этим чудом: как после вековых унижений вышел народ на Куликово поле, как после вавилонского пленения вновь отстраивается Иерусалим. «Каким образом среди полной дезорганизованности и общественного расстройства государственного порядка, какое замечается в конце VII века, могла образоваться такая способная и энергичная сила, какую представляет Лев Исавр, — это остается неразрешимой загадкой...» (Ф. Успенский.)