Базовая история взята из греческой мифологии. Скульптор Пигмалион изваял статую прекрасной девушки, влюбился в нее и упросил Афродиту оживить скульптуру. Так родилась Галатея. Красиво, слов нет. Какой же реальный творец не грезил о том, чтобы сотворить себе в утешение, из своего собственного ребра прекрасную Галатею, по образу и подобию своему. Но реально за эту задачу взялся один единственный знак – Дракон. Речь, разумеется, о мужчинах.

Сначала о самой популярной версии. Бернард Шоу родился 26 июля 1856 года. В комедии, «Пигмалион» два ученых джентльмена Хигинс и Пикеринг заключают пари, что через шесть месяцев они из уличной девчонки-цветочницы сделают светскую леди. И действительно, через полгода благодаря фонетическим занятиям Хигинса, урокам музыки, пения, танцев Элиза Дулитл преображается. Она выдерживает экзамен, отлично сыграв роль леди в лондонском светском обществе. Более того, Элиза осознает свое человеческое достоинство. Она не только изменила свою речь, но привыкла к новому образу жизни.

Другая базовая история произошла все в той же Англии, родине всех современных идей. Математик и священник Льюис Кэрролл родился 27 января 1832 года. Совершенно не по специальности, а по велению, как говорится, души придумал сказочную девочку Алису, которую сначала отправил в «Страну чудес», а затем и в «Зазеркалье». Не секрет, что частично Алиса срисована с реальной девочки Алисы Лидделл, с которой дружил автор. Однако перед нами все же не реальная девочка, а сказочная, идеализированный образ. То, что хотел бы Дракон создать из маленькой девочки. Как математик он создал конструкцию жизнеспособную и лишенную с точки зрения мужчины недостатков, а как богослов вдохнул в эту конструкцию душу.

Два означенных сюжета являются навязчивым сном абсолютного большинства мужчин, грезящих о вечной подруге. По одному из сюжетов находится какая-нибудь пустышка помоечная, отмывается, очищается и формируется по образу и подобию своего покровителя, по второй жена воспитывается из девочки, фактически ребенка. Мечтают об этом все мужчины, но реально занимаются этим лишь Драконы.

Второй по значимости образ маленькой девочки (без парного ей мальчика) создал еще один сказочник – Лаймен Фрэнк Баум. Родился он 15 мая 1856 года.

Свою Дороти ( у нас Волков переименовал ее в Элли) в «Волшебнике из страны Оз» он создал в 1898 году. То, что в герои сказки пробилась девочка, объяснили тоской по равновесию, ведь у Баума рождались только мальчики.

Дороти, как и Алиса стали неким идеалом для девочек всего мира, образцом для подражания. При этом надо отметить важную подробность - Алиса и Дороти редчайший случай, когда девочка безусловно главный персонаж, Страшила, Дровосек безусловно вторичны, также как Кролик, Чеширский кот, Шляпник. Это свита, а кто же главные противники – у Дороти всякие мерзкие колдуньи, прообразы взрослых теток, у Алисы различные Королевы – тот же прообраз. Мораль на поверхности – взрослая женщина (созданная другими) – плохая, маленькая женщина, чистая, не испорченная, в умелых руках Дракона – хорошая.

Можно конечно вспомнить еще «Красную шапочку». Но так Шарль Перро тоже Дракон, как Кэрролл, как Баум. У других сказочников (не Драконов) у девчачьего полюса есть еще мальчишечий. У Герды есть Кай, у Вали есть Карик. Дракону никаких мальчиков не надо, они мешают, потому что с ними надо делиться созданным образом, а он принадлежит только Дракону.

Продолжая линию созданных сказочных образов нельзя не коснуться девочек-девушек созданных Александром Грином. Самая сказочная Ассоль. «В ней было две девушки, две Ассоль, перемешанных в замечательной неправильности. Одна была дочь матроса, ремесленника, мастерившая игрушки, другая - живое стихотворение, со всеми чудесами его созвучий и образов, с тайной соседства слов, во всей взаимности их теней и света, падающих от одного на другое. Бессознательно, путем своеобразного вдохновения она делала на каждом шагу множество эфирно-тонких открытий, невыразимых, но важных, как чистота и тепло. Не раз, волнуясь и робея, она уходила ночью на морской берег, где, выждав рассвет, совершенно серьезно высматривала корабль с Алыми Парусами. Эти минуты были для нее счастьем; нам трудно так уйти в сказку, ей было бы не менее трудно выйти из ее власти и обаяния. Капернцы обожали плотных, тяжелых женщин с масляной кожей толстых икр и могучих рук; здесь ухаживали, ляпая по спине ладонью и толкаясь, как на базаре. Тип этого чувства напоминал бесхитростную простоту рева».

Ремедиос Прекрасная из «Ста лет одиночества» источала аромат от которого мужчины начинали сходить с ума от любви. Многие охваченные чувством и потрясенные равнодушием прекрасной девы умирали и единственное, что получали их бесчувственные тела – это тот самый аромат. Так оно и шло до того самого мартовского дня, когда Ремедиос Прекрасная хотела снять простыни с веревки, вдруг стала удивительно бледной, даже как будто прозрачной. А потом ласковый, напоенный сиянием ветер вырывает у нее из рук простыни, расправляет их в воздухе во всю ширину и Ремедиос Прекрасная стала возноситься, вцепилась в свой конец простыни, «окруженная ослепительно белым трепетанием поднимающихся вместе с ней простынь: вместе с ней они покинули слой воздуха, в котором летали жуки и цвели георгины, и пронеслись с нею через воздух, где уже не было четырех часов дня, и навсегда исчезли с нею в том дальнем воздухе, где ее не смогли бы догнать даже самые высоколетающие птицы памяти».

Женские образы, созданные Драконами, пребывают в литературе веками: Лаура Петрарки, женщина под «идеальным солнцем» Фета, Принцесса Греза и Роксана Эдмона Ростана, Прекрасная дама, Снежная маска у Блока, Жена, облеченная в солнце, у Белого и так далее.

Ростан всюду воспевает женщин, в ранней пьесе «Принцесса Греза» излагается возвышенная история о том, как рыцарь путешествует по миру, гонимый мечтой увидеть принцессу Грезу, и умирает у ее ног.

Афанасий Фет пережил в юности смерть любимой девушки Марии Лазич. В дальнейшем образ любимой женщины на протяжении всей жизни оставался не только прекрасным и давно ушедшим идеалом другого мира, но и нравственным судьей его земной жизни. Стихотворение “На заре ты ее не буди” все наполнено образом любимой. Как-то Фета спросили, как может он в его годы так по-юношески писать о любви? Он ответил: по памяти.

Очень близка к фетовской история поэта Новалиса и его юной возлюбленной Софи фон Кюн, которая умерла в 15 лет и любовь, к которой пронес через всю свою недолгую жизнь этот поэт и философ.

Живописец Сальватор Дали фактически приравнял на своих полотнах Христа и собственную жену… А ведь был он человеком без тормозов и извращал любую материю, которой касался. Все не свято кроме Христа и … жены.

Василий Розанов говорил, что «обманулся в вере, в цивилизации, в литературе, в людях вообще и лишь одна категория осталась вне сомнений, разумеется, любовь». Читать такое волевым знакам (Лошадь, Тигр, Собака) совершенно невозможно, ибо их-то как раз разочаровывает именно любовь. В то время как вера, цивилизация и тем более литература разочаровать не могут.

Переходя от сотворения иллюзорных образов к реальным женщинам, в первую очередь мы должны говорить о кинорежиссерах, которые подобно Хиггинсу на каких-то задворках находят неизвестных девушек и творят из них великих звезд. И вновь здесь в лидерах Драконы.

Скажем Роже Вадим родившийся 26 января 1928 года давно уже именуется «творцом женщин». Главным его шедевром стала Бриджит Бардо, которую он подобно Хигинсу и Пикерингу буквально нашел на какой-то помойке и сделал сверхзвездой мирового масштаба.

Когда великий творец женщин умер, у его гроба встали сразу пять женщин, которых Роже Вадим любил, – последняя жена Мари-Кристин Барро, а также Брижит Бардо, Джейн Фонда, Катрин Шнайдер и Анетта Стройберг. Присутствовали и двое детей Вадима – сын Ваня (Шнайдер) и дочь Ванесса (Фонда). Родившая сына от Роже Вадима Катрин Денев в Сен-Тропезе не появилась.

Анджей Жулавски родился 22 ноября 1940 года и во многом повторяет судьбу Роже Вадима. Причем его история намного скандальнее, поскольку он украл и увез в нищую социалистическую Польшу самую прекрасную француженку. Ей было всего шестнадцать, когда она встретила своего Пигмалиона. Он был поляком, желчным, уже стареющим мужчиной, снимающим фильмы о любви. О непростой любви – безумной, на грани сумасшествия и преступления. А названия его шедевров говорили сами за себя и за своего создателя: "Главное – любить", "Одержимость", "Публичная женщина", "Шальная любовь". На каждом фильме у Анджея случалось по одному роману. На съемочной площадке ходили слухи, что Жулавски знает что-то такое, из-за чего женщины просто не могут ему отказать. Софи не смогла ему отказать тоже. Это был двенадцатый роман Анджея Жулавского, самый продолжительный и не прекращающийся до сих пор. Он читал ей по вечерам Толстого, Чехова, Достоевского.

"Именно он превратил меня из обаятельной и удачливой девчонки в профессиональную актрису" – говорит сама Софи Марсо. Благодаря пану Жулавскому, тщательно культивировавшему ее образ ребенка-женщины, и в двадцать пять, и в тридцать, и сейчас, в тридцать семь, в Софи замечаешь прежде всего невинность, детские доверчивые глаза и подростковую челку, падающую на глаза. И вновь Софи: «Для счастья мне мало что нужно. Муж, ребенок. Без остального я проживу. Карьера, кино, деньги – все это ничего не значит для меня. Я могу обойтись без этого, но не без любви. Я готова умереть ради любви".

Еще один яркий польский пример – фильм «Охранник для дочери». Сюжет все тот же юная дева влюбляется в зрелого мужчину (своего телохранителя) и он делает из юной хулиганки настоящую женщину. Легко догадаться, что поставил этот блестящий фильма Дракон Мачех Слешицки, а роль телохранителя сыграл Дракон Богуслав Линда.

Один из важнейших драконьих феноменов – ряд величайших балетмейстеров реформаторов балетного театра - Михаил Фокин (5.5.1880), Касьян Голейзовский (5.3.1892), Джордж Баланчин (22.1.1904), Леонид Якобсон (15.1.1904). По крайней мере первые трое призваны величайшими в ХХ веке. Ну а уж кого воспитывали эти балетмейстеры – догадайтесь сами.

Чтобы картина не была слишком благостной вспомним о том, что творить можно и женщин-самоубийц и женщин-террористок, чем занимается Шамиль Басаев, тоже Дракон.